Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот только и ждал момента, когда мог бы начать говорить, хотя явно не питал никаких симпатий к следователю. А посему повернулся в сторону Мегрэ.
— Я услышал шум на тротуаре, похожий на топание на месте.
— Во сколько?
— Чуть позже десяти вечера.
— Дальше.
— Шаги удалились.
— В каком направлении?
Следователь задавал вопросы, но каждый раз посматривал на Мегрэ, как бы желая передать слово ему.
— В сторону улицы Республики.
— Шаги ускоренные?
— Нет, нормальные.
— Мужские?
— Наверняка.
У Шабо был вид человека, расценившего, что это не столь уж и знаменательное открытие, но инспектор вмешался:
— Дождитесь продолжения. Скажи им, что было потом, Шалю.
— Прошло несколько минут, и также со стороны улицы Республики в улицу втянулась группа людей. Они сгрудились на тротуаре, громко между собой переговариваясь. Я услышал, как произнесли слова — сначала «доктор», затем «комиссар полиции» — поднялся, чтобы выглянуть в окно и выяснить, что случилось.
Шабирон ликовал.
— Вы понимаете, месье следователь? Шалю услышал шарканье ног. Только что он мне уточнил, что при этом был и другой звук — мягкий, схожий с тем, что возникает, когда на тротуар падает тело. Ну-ка повтори, Шалю.
— Все правильно.
— Почти сразу же после этого кто-то двинулся в сторону улицы Республики, где расположено кафе «У почты». У меня есть и другие свидетели, ожидающие в приемной, все они посетители заведения, находившиеся там в тот момент. Было десять минут одиннадцатого, когда туда ворвался доктор Верну и молча направился к телефонной кабине. Он с кем-то переговорил, вышел и, завидя доктора Жюсьё, игравшего в карты, что-то шепнул тому на ухо. Жюсьё, обращаясь к посетителям, громко воскликнул, что только что совершено преступление, и все выбежали на улицу.
Мегрэ наблюдал за своим другом Шабо, его лицо окаменело.
— Вы схватываете, что это означает? — продолжал инспектор с какой-то агрессивной радостью, как если бы он кому-то персонально мстил. — Согласно доктору Верну, тот увидел на тротуаре почти уже остывшее тело и бросился в кафе «У почты» с намерением оповестить полицию. Если бы все так и происходило, то шаги с улицы послышались бы дважды, и Шалю, не смыкавший глаз, отметил бы это.
Шалю не состоит на криминальном учете. Он уважаемый учитель. И не имеет причин выдумывать какую-нибудь историю.
Мегрэ по-прежнему не откликался на призыв вмешаться, о чем его взглядом умолял друг. Последовало довольно длительное молчание. Видимо, стремясь хоть чем-то его оправдать, следователь черкнул несколько слов в лежавшем перед ним досье, и когда поднял голову, то не мог скрыть охватившего его напряжения.
— Вы женаты, месье Шалю? — тусклым голосом спросил он.
— Да, месье.
Было заметно, что оба настроены враждебно по отношению друг к другу. Шалю тоже был как натянутая струна, придерживался вызывающего и резкого тона. Казалось, он бросает вызов магистрату: а ну-ка попробуй, дескать, опровергнуть мои показания.
— Дети есть?
— Нет.
— Ваша жена была с вами прошлой ночью?
— В той же самой кровати.
— Спала?
— Да.
— Вы легла в одно с ней время?
— Как обычно, когда мне не нужно корпеть над домашними заданиями учеников. Вчера была пятница, и их вообще не было.
— В котором часу вы и ваша супруга отошли ко сну?
— В половине десятого, может, несколькими минутами позже.
— Вы всегда так рано ложитесь?
— Мы встаем в пять тридцать утра.
— Зачем?
— Потому что мы пользуемся предоставленной всем французам свободой пробуждаться тогда, когда им заблагорассудится.
Мегрэ с интересом наблюдавший за ним, готов был поспорить, что преподаватель занимается политикой и состоит в какой-нибудь левой партии, даже, вероятно, был её активистом. Он относится к тем людям, которые принимают участие в шествиях, выступают на митингах, бросают в почтовые ящики листовки и отказываются «проходить», когда слышат это слово от полиции.
— Значит, в девять часов тридцать минут вечера вы оба легли спать и, как я полагаю, заснули.
— Мы ещё минут десять говорили между собой.
— Это подводит нас к без двадцати десять. После чего оба погрузились в сон?
— Только жена.
— А вы?
— Я нет. Засыпаю с трудом.
— Получается, что когда вы услышали шум на тротуаре в тридцати метрах от вас, вы ещё бодрствовали?
— Именно так.
— И даже не дремали?
— Нет.
— То есть вовсе не смыкали глаз?
— Я был в состоянии, достаточно активном для того, чтобы уловить шум типа топтания на месте с последующим падением тела.
— Шел ли дождь?
— Да.
— Живет ли кто-нибудь над вами?
— Нет. У нас третий этаж.
— Тогда должны были слышать, как дождь барабанил по крыше?
— К этому привыкаешь и в конце концов не обращаешь внимания.
— Как и на шум воды, стекающей по водосточной трубе?
— Конечно.
— Получается, что те звуки, о которых вы рассказали всего лишь часть общего фонового гула?
— Но есть существенная разница между журчанием воды, шарканьем ног или стуком ударившегося оземь тела.
Но следователь не собирался отказываться от дальнейших попыток запутать свидетеля.
— И вы не поднялись с кровати любопытства ради?
— Нет.
— Почему?
— Потому что мы недалеко от кафе «У почты».
— Не понимаю.
— Вечерами перебравшие в нем люди частенько проходят мимо нашего дома и порой грохаются на тротуар…
— И остаются там лежать?
Шалю не нашелся, чем сразу же парировать этот вопрос.
— Раз вы говорили о «топании», то, как я полагаю, вам показалось, что на улице находилось несколько человек, во всяком случае не менее двух?
— Сие очевидно.
— Но только один удалился в сторону улицы Республики. Так?
— Считаю, да.
— Поскольку имело место преступление, то в момент шарканья ног в тридцати метрах от вашего дома стояли, как минимум, два человека. Вы следите за моей мыслью?
— Не так уж это трудно.
— И вы ясно слышали, что ушел оттуда только один?
— Я уже говорил об этом.
— А когда вы осознали, что они приближаются? Вместе ли они шли? От улицы Республики или со стороны Марсового поля?
Шабирон пожал плечами. А Эмиль раздумывал, его взгляд ужесточился.
— Я не слышал, как они подходили.
— Ну не воображаете же вы, что они долгое время торчали под дождем, причем один дожидался, когда ему будет сподручнее прихлопнуть другого?
Учитель сжал кулаки.
— И это все, что вы нашли в ответ на мое заявление? — процедил он сквозь зубы.
— Не понимаю, о чем вы.
— Вас смущает, что задевают кого-то из вашего круга. Но ваш вопрос несостоятелен. Я не обязательно слышу всякого, кто шныряет по улице, точнее не обращаю на это внимания.
— И все же…
— Может, позволите мне сначала закончить вместо того, чтобы впутывать меня в это дело? До того как не раздалось это топтание, у меня не было оснований придавать какое-либо значение тому, что происходит снаружи. И напротив, после этого, я насторожился.
— И вы утверждаете, что с момента, когда тело упало на тротуар и до той минуты, как несколько человек прибежали из кафе «У почты», никто больше по улице не проходил?
— Никаких больше шагов не раздавалось.
— Вы отдаете себе отчет в важности вашего сообщения?
— Я не собирался инициативно делать каких-либо заявлений. Но пришел инспектор и стал задавать мне вопросы.
— До беседы с ним вы не представляли себе значения того, что вы излагаете сейчас как свидетель?
— Я и понятия не имел о показаниях доктора Верну.
— А от кого вы от них узнали? Никто не вызывал доктора Верну на допрос.
— Скажем так, я не ведал о том, что он рассказал.
— Вас об этом проинформировал инспектор?
— Да.
— Вы поняли?
— Разумеется.
— И я предполагаю, что вы были рады возможности произвести такой фурор? Вы ненавидите семейство Верну?
— Их и всех тех, кто похож на них.
— А в ваших речах вы особо заостряли внимание на Верну?
— Бывало и так.
Следователь повернулся к инспектору и очень холодно осведомился:
— Жена подтверждает слова супруга?
— Частично. Я не доставил её сюда потому, что она хлопочет по хозяйству, но могу это сделать хоть сейчас. Они действительно легли спать в половине десятого. Она уверена в этом, поскольку заводила будильник, как всегда делает это по вечерам. Они немного поговорили. Потом жена заснула и очнулась только тогда, когда почувствовала, что мужа рядом не было. Она увидела, что тот стоит у окна. В этот момент часы показывали десять с четвертью, и вокруг тела стояли люди.
— Кто-нибудь из четы Шалю спускался вниз?
- Приют утопленников - Жорж Сименон - Детектив
- Время Анаис - Жорж Сименон - Детектив
- Время Анаис - Жорж Сименон - Детектив
- Время Анаис - Жорж Сименон - Детектив
- Раманiст (на белорусском языке) - Жорж Сименон - Детектив
- Привидение на вилле мосье Марба - Жорж Сименон - Детектив
- Долгое дело - Станислав Родионов - Детектив
- Мой сын – серийный убийца. История отца Джеффри Дамера - Лайонел Дамер - Биографии и Мемуары / Детектив / Публицистика / Триллер
- Ангелотворец - Камилла Лэкберг - Детектив
- Последнее дело Холмса - Артуро Перес-Реверте - Детектив / Классический детектив