Рейтинговые книги
Читем онлайн Касторп - Павел Хюлле

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 39

Когда над недалекими холмами раздался высокий звук деревенского церковного колокола, Касторп стряхнул с себя летаргическое оцепенение. Как всегда в таких случаях, он не мог бы точно сказать, сколь долго находился вне реальности. Час? Три четверти часа? Полминуты? Его взгляд, еще секунду задержавшись на поверхности воды, отметил порхающие в воздухе паутинки и маленький кораблик из коры, конструкция которого — кораблик был снабжен мачтой, бумажным парусом и необычайно искусно сделанным миниатюрным рулем — вызвала у него истинное восхищение. Лишь тогда Касторп заметил, что с противоположного конца плотины, опершись, как и он, на ограждение, его внимательно рассматривает белобрысый мальчуган. Взлохмаченные волосы, рубашка на вырост, выпущенная поверх тиковых штанов, и ноги в плохоньких сандалиях позволяли предположить, что перед ним дитя здешнего предместья.

— Это твой корабль? — спросил Касторп.

Мальчик кивнул. Несмотря на отсутствие двух передних зубов, улыбка у него была симпатичная.

— Ты его окрестил? Как он называется?

Мальчик молчал.

— «Гданьск»? «Санта-Мария»? Если не «Гданьск» и не «Санта-Мария», я больше ничего не могу придумать, — приветливо сказал Касторп. — А может, ты только подыскиваешь название?

— У него есть название. «Пауль Бенеке», — спокойно ответил мальчик. После чего, глядя Касторпу прямо в лицо, произнес длинное непонятное слово и, громко смеясь, кинулся прочь по протоптанной среди крапивы и огромных лопухов тропинке — ни дать ни взять бывалый охотник в густом лесу.

Касторп, хоть и распознал шелестящую польскую речь, ничего не понял, тогда как сорванец, сыгравший с ним безобидную шутку, несомненно владел обоими языками. «Странное ощущение, — подумал Касторп, поворачивая обратно в город, — когда тебе недоступно то, чем другие распоряжаются свободно».

По воле случая из-за угла казарм на пыльную мощеную дорогу, невесть почему носящую гордое название «аллея Замка Губерта», выкатила свободная пролетка. Наш герой, никак этого не ожидавший, не растерялся, замахал рукой и через минуту, назвав извозчику адрес госпожи Хильдегарды Вибе, уже удобно устроился в разболтанной таратайке. К тому, что его окружало, он больше не присматривался. Уродство казарм, мимо которых он вновь проезжал, убогие, только что разбитые скверы, по которым бродили бездомные псы, скелеты возводящихся зданий — все это исчезло из поля зрения Касторпа, вытесненное воспоминаниями, которые вызвала лодочка из коры.

В детстве он, правда, не мечтал о далеких путешествиях под парусами, ибо с малых лет отчетливо представлял себя работающим в доках и трюмах, однако белобрысый мальчуган, обладатель замечательной игрушки, напомнил ему о собственной детской страсти: он обожал пускать кораблики в пруду Ботанического сада. Ни один из них — вынужден был он признать — не был сделан столь искусно, но отнюдь не сравнение корабликов составляло суть воспоминания. Обычно, когда они с дедушкой возвращались с кладбища Святой Екатерины, он просил, прежде чем сесть в экипаж, зайти на пару минут в расположенный поблизости Ботанический сад. Сенатор Томас, поглядев на часы — и тем самым напоминая, что им никак нельзя опаздывать на полдник, — поддавался уговорам внука. Опираясь на эбеновую трость, он медленно шествовал по обсаженной экзотическими агавами и эвкалиптами аллейке, а маленький Ганс, опередив его на десяток шагов, первым подбегал к прудику, который как таинственный зеленый глаз поблескивал среди густых зарослей. Дедушка, добравшись до этого безлюдного места, осматривался, будто нерешительно искал особое убежище, каковым всегда оказывалась одна и та же утопающая в каскадах плюша каменная скамья, украшенная барельефом медузы. Здесь сенатор Томас доставал позолоченную табакерку и, нюхнув раз-другой бурого порошка, погружался в недолгую задумчивость. Внук же тем временем, спустив на воду выструганный дома кораблик, вел его, подталкивая сорванной с ближайшего куста веткой, среди архипелагов кувшинок. Лет пятнадцать спустя, едучи на извозчичьей пролетке в чужом городе, Ганс Касторп вспомнил, как называл диковинными именами огромные плоские листья, на которые присаживались стрекозы, воображая, что это неведомые континенты. Игра неизменно быстро заканчивалась. Сенатор Томас смотрел на часы, вставал со скамейки и, расправив полы сюртука, молча направлялся к аллейке, а внук — который ни в коем случае не посмел бы испытывать дедушкино терпение — бежал за ним, нередко бросив свой корабль в океане.

Извозчик остановился у боковых ворот казармы. Эскадрон, возвращаясь с учений, нестройными рядами пересекал мостовую, в то время как госпожа Хильдегарда Вибе по другой стороне перекрестка и трамвайных путей входила в парадное дома номер один по Каштановой улице. Ганс Касторп, разумеется, не мог ее заметить, благодаря чему воспоминание о ботаническом саде, прудике, корабликах и дедушке Томасе, который заменял ему — не очень, впрочем, долго — рано умерших родителей, продлилось еще минуту. Только теперь Касторп осознал, что сенатору не нравились игры у пруда. Вероятно, будь водоем расположен в более посещаемом месте, дед бы не уступал внуку, объясняя это тем, что не всякое занятие подобает члену их семьи. Однако до такой крайности дело ни разу не доходило, и, когда они уже садились в экипаж, сенатор Томас, вынимая батистовый платок, ограничивался единственной фразой: «Ты опять испачкал колени». Когда пролетка как раз въезжала в Каштановую, Касторп вспомнил душистый запах жимолости, в жаркие летние дни витавший над прудом гамбургского ботанического сада. Словно специально для контраста сейчас над всем Вжещем висел густой дым, поднимавшийся из близлежащих садов и огородов, где в преддверии первых заморозков жгли сухие листья и бурьян. Расплачиваясь с извозчиком, наш герой подумал, что осень, которую он впервые в жизни проведет не на освещенной фонарями оживленной Эспланаде или близ не менее шикарной Гарвестехудской дороги, наверняка будет меланхолической и печальной.

— Какое ужасное недоразумение, — уже на лестнице услышал он хрипловатый голос госпожи Хильдегарды Вибе. — Конечно же, ваш багаж, господин Касторп, доставили рано утром, только моя девка, кашубская дуреха, не связала этого с вами, я уж ей, не говоря худого слова, задала перцу, но, вижу, вид у вас тем не менее отдохнувший, довольный, да, в ваши годы, господин Касторп, не говоря худого слова, только и наслаждаться жизнью, ну как, хорошо погуляли? Воздух у нас чистый, здоровый, с примесью йода, ну и не обложен климатическим налогом, — громко рассмеялась она. — Налог платят только те, кто приезжает в Сопот, и только в сезон, прошу вас, прошу, — она вела его по длинному коридору вдоль стоящих у стены тяжелых шкафов, пахнущих нафталином. — Вот ваше гнездышко, прелестное, согласитесь. — Пропустив Касторпа вперед, она вошла следом за ним в комнату. — Таз, кувшин, полотенце тут, за ширмой, ванной можете пользоваться каждый день за дополнительную плату, по субботам бесплатно, ватерклозет в конце коридора рядом с комнатой прислуги, под кроватью на всякий случай есть ночной горшок, вы уж простите, господин Касторп, все это вам должна была рассказать моя девка, а теперь вот приходится мне, чтоб она не запоздала с обедом, уж я ей задала перцу, печи мы начинаем топить с наступлением холодов, но осень нынче очень теплая, согласитесь, так что, по крайней мере пока, одной заботой меньше, что касается белья, господин Касторп, постельное белье мы меняем один раз в месяц, а что на стирку, извольте раз в неделю оставлять в корзине, вон она стоит, специально для вас, прачка очень добросовестная, хоть, не говоря худого слова, и полька, зато дешевле, чем та, что на углу, Боттхерша, она, вообразите, пьет…

Однако Гансу Касторпу ничего из услышанного от госпожи Хильдегарды Вибе воображать не хотелось, и уж тем более физиономию вечно пьяной прачки с угла Каштановой и Березовой; с этого момента все речи вдовы он пропускал мимо ушей, а сам — вежливо кивая — без стеснения открыл чемодан и принялся извлекать из него свои вещи: сперва несколько внушительных томов, среди которых светлела серо-бежевым переплетом «Техника судостроения», деревянный ящичек, содержащий изрядный запас его любимых сигар «Мария Манчини», туалетный набор в японском лакированном футляре, резиновую мисочку для мытья лица, пригодную также для бритья, целую стопку нижних рубашек, которые фрейлейн Шаллейн украсила перед его отъездом изящными монограммами; за этим последовали плед, четыре пары обуви, две пижамы, шлафрок, домашняя тужурка, двенадцать сорочек, до хруста накрахмаленных и отглаженных той же Шаллейн, костюмы — летний и зимний, две пары спортивных брюк вкупе со специальными теннисными рубашками, отдельно упакованные воротнички, манжеты, запонки, галстуки, носки, кальсоны, носовые платки и, наконец, письменные принадлежности, в том числе свое любимое вечное перо марки «Пеликан». Все это Касторп затем разложил на небольшой этажерке, в ящиках орехового комода, на доске секретера и в шкафу с зеркалом на внутренней стороне единственной дверцы и едва заметил, как госпожа Хильдегарда Вибе закончила свой монолог фразой: «Боже мой, не говоря худого слова, я вас, кажется, утомила» — и вышла из комнаты, сообщив, что обед будет подан в столовой через три четверти часа. Когда все уже было разложено, Ганс Касторп тщательно вымыл лицо и руки, переменил рубашку и только теперь внимательно оглядел комнату.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 ... 39
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Касторп - Павел Хюлле бесплатно.
Похожие на Касторп - Павел Хюлле книги

Оставить комментарий