Вексель судьбы. Книга вторая - Юрий Шушкевич

— Существуют отрывочные упоминания, что накануне объявленной на тамплиеров облавы архив и так называемая сокровенная казна Ордена - а в простом золоте, прошу заметить, ничего сокровенного нет - были свезены в Кале, где их перегрузили на морские суда. Оттуда ценный груз с равной вероятностью мог как дойти до Англии, так и проследовать дальше через Северное море. Там по пути много было стран - от Дании и Швеции до земель Ливонского и Тевтонского орденов. Однако как на грех правители всех этих мест являлись правоверными католиками и вряд ли могли решиться дать надёжный приют гонимым ненавистникам Рима. По северному маршруту имелась только одна страна, Риму неподконтрольная. Это Россия, а точнее - Новгородская республика. Между прочим, заметьте,- республика, то есть государство со сверхпередовым по тем временам общественным строем, а по занимаемой площади - чуть ли не крупнейшее государство средневековой Европы. Так вот, в русских летописях имеется упоминание о том, что внук Александра Невского, московский князь Юрий Данилович - поскольку князья из коренных русских княжеств по традиции приглашались новгородцами для обеспечения суда, обороны и внешних сношений - весной 1308 года встречал на Волхове некие иноземные корабли с какой-то “казной”. Что было дальше - по сохранившимся источникам неизвестно, однако если покопаться, то обнаруживаются интересные моменты. Так, непонятно с какой стати спустя три года этот самый Юрий Данилович становится обладателем весьма крупного капитала, который он не просто вкладывает в новгородскую торговлю, но и ссуживает купцам Ганзы. Причём дело это закрутилось у него столь успешно, что он даже не боится отвозить в Новгород дань, собранную для Орды в тверских землях.

— М-да, интересно,— согласился Петрович.— То есть, выходит, московский князь понимает, что не просто здорово наживётся на процентах с ганзейцев, но и в случае пропажи денег гарантированно вернёт татарам недостачу? Молодец!

— И из-за этой самой дани, кажется, он затем вступает в конфликт с тверским князем Михаилом, который заканчивается оклеветанием и казнью Михаила в Орде?— вспомнил школьный курс истории Борис.

— Очень похоже. Михаил опасался, что фокусы Юрия даром навлекут на ослабленную русскую землю гнев оккупантов. Причём самое поразительное в этой печальной истории состоит в том, что вместо благодарности за лояльность Орда отплачивает Михаилу Тверскому смертью, а хитроумный Юрий, прикарманивший ордынские деньги, становится любимчиком хана.

— Ну тогда всё более чем понятно,— ухмыльнулся Борис.— Хан был не просто в курсе, но и в доле! На голом же месте подобный бизнес ни с того ни с сего не построишь. Видимо, действительно что-то очень ценное попало в руки князю Юрию, что явилось, говоря современным языком, стартовым капиталом. А что ещё интересного ты обнаружил?

— Второй и самый, пожалуй, весомый аргумент - это сказочные богатства родного брата Юрия Даниловича, знаменитого Ивана I Калиты. Этот Иван, заметьте, уже не получает с помощью уговоров и интриг ярлык на великое княжение, а просто покупает его в Орде. Затем - ни с того и ни с сего - начинает строить каменные храмы и стены Кремля из дуба. Между прочим, морёный дуб - отнюдь не ёлка из соседнего бора. Удовольствие не из дешёвых, да и по прочности камню мало чем уступает. Более того - очень скоро Москва превращается в место, куда, словно намагниченные, устремляются деньги со всех окрестных территорий, в том числе и из Орды.

— Но ведь для возвышения Москвы имелись и другие причины,— не согласилась Мария.— Когда-то в школе нам их перечисляли - только уж не помню ни одной.

— Да, имелись. Но именно тогда, в XIV веке, все они не могли дать очевидного эффекта. Судите сами - вассальная зависимость от Орды, удалённость от торговых путей, пески да пустоши, измождённое от постоянных поборов население - с таким багажом далеко не уедешь. Однако почему-то вместо запустения, в которое, кстати, погрузились остальные русские города, значительно более древние и знатные, именно Москва пошла в гору. Внук Калиты Дмитрий Донской уже в открытую с Ордой воюет, а правнук Дмитрия Иван III прилюдно рвёт ханские грамоты и посылает войско на Угру, после “стояния” на которой, как известно, ордынское иго прекратилось навсегда.

— Неужели всё это произошло благодаря деньгам тамплиеров?— искренне возмутилась Мария.— Ведь мы всегда считали, что своим возвышением Москва обязана силе народа, а не каким-то там пришлым деньгам.

— Без сильного народа деньги ничего бы не решили,— успокоил её Алексей.— По пути из Кале тамплиеры имели десятки более близких и удобных мест, где можно было пристроить сокровенную казну, однако предпочли более полугода добираться до далёкой России.

— А что бы произошло, если б они до нас не доплыли?— поинтересовался Петрович.— Кто вместо нас стал бы тогда главным на востоке Европы и в половине Азии? Небось поляки - ведь у них и земли лучше, и море ближе. Тогда выходит - уж не тамплиеры ли похоронили древнюю польскую мечту - оттого те на нас до сих пор зубы скалят?

— Не думаю,— ответил Алексей.— Поляки - обычная европейская нация, привыкшая жить в своих исторических границах. Боюсь, что всё, что выступает у них за рамки этой модели, позаимствовано у нас, когда они колонизировали западные русские земли и смогли обогатить себя некоторыми сугубо русскими представлениями, не до конца в них разобравшись… Шансы же стать тем, чем стала Россия, имелись только у страны, которая не только непосредственно граничила с Азией, но и была в состоянии отражать и переваривать внутри себя азиатскую мощь и напор. Для этого требовалась не только огромная территория, неприхотливость и твёрдость, но и ещё - ощущение благожелательного духовного превосходства. Если бы на восток вдруг двинулись католики, то их духовное превосходство, отнюдь не благожелательное, немедленно обернулось бы агрессией и встретило сильнейшее сопротивление. Наш же “высокий дух византийства” был изначально благожелательным и оттого отторжения не вызывал. Так что русское будущее было объективно предопределено, и умные тамплиеры, видимо, чувствуя это, просто приняли верное решение.

— Однако чтобы это всё понимать, нужно много общаться,— возразила Мария, не на шутку загоревшаяся поисками истины.— Но разве в те века между нашими странами существовало хоть какое-то общение?

— Полагаю, дело здесь не в обмене информацией в привычном для нас понимании, а в особых отношениях между Русью и Францией - ведь не случайно многие греки и арабы почему-то именовали наших предков “франками”. Или вспомним боевое братство крестовых походов - известно, что в первых трёх походах в Святую Землю принимала участие русская знать, в том числе и Андрей Боголюбский. Даже если заглянуть в более близкие времена, то трудно найти более заинтересованного и искренне расположенного к России западного политика, чем, не удивляйтесь, Наполеон Бонапарт. Все войны, в которых мы с ним противостояли, были, как известно, инспирированы со стороны третьих сил. А после Тильзитского мира император Франции предлагал царю совершенно реалистичный план становления на основе наших двух стран главнейшей европейской и мировой оси. Союз президента Карно и Александра III был во многом продолжением той наполеоновской идеи, и если бы не случилось вмешательства Англии, то история XX века могла пойти по совершенно другому пути. Кстати, опять же из-за Англии, действовавшей через Герцогство Варшавское, наши наладившиеся было отношения с Наполеоном покатились под откос и закончились войной, поражение в которой стоило Франции всего её тогдашнего состояния. Поэтому говорить о том, что со стороны Франции и тамплиеров российскому государству была оказана милость, категорически нельзя. Имел место трезвый и взаимовыгодный союз, опиравшийся на общие ценности, некоторые из которых я перечислил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});