Снегурочка для олигарха (СИ) - Тимофеева Лилия Викторовна

Олигарх снова на минуту замолчал, потом продолжил. Первый отказ он не воспринял всерьез, решил, что девичья блажь или каприз. Слышал, что все беременные странные. Сделал еще попытку. Снова — нет. И еще… А потом Светочка просто разозлилась и пригрозила:

— Слышь, Воронцов, отвали от меня со своим штампом! Будешь мозг выносить — аборт сделаю!

И Кристиан испугался. Как можно убить собственного ребенка? Пусть его еще нет, но он как бы уже и есть. Воронцов уже любил того, кто быстро рос в животике. Часто прикладывал голову в надежде услышать, как бьется маленькое сердечко. С разговором о браке он больше Свету не доставал. Родит, увидит какое это счастье, и сама замуж попросится.

— Эх, Снегурка, — вздохнул олигарх, — я тогда даже не мог представить истинной причины, почему Светлана так категорично отказывается узаконить наши отношения…

Глава 9

Воронцов не стал больше касаться запретной темы. Правда Кристиана обижал не только отказ выйти за него замуж, но и отношение к будущему малышу. Света не гладила животик, расплываясь в улыбке, не шептала нежных слов. Она мечтала поскорее избавиться от "ужасного животища" и искала в интернете не советы по уходу за ребенком, а как быстрее вернуть былую стройную фигуру. Когда УЗИ показало, что будет девочка, Воронцов обрадовался. Он хотел и сына, и дочь одинаково. Долго рассматривал снимок, на котором толком ничего не было видно, а потом сказала:

— Света, как назовем дочку? Ты уже решила?

— Неа, — ответила Светлана. — Времени не было.

Воронцов усмехнулся, потому что на самом деле времени у любимой было предостаточно.

— Может, назовем ее в часть моей бабушки? Варей?

Света пожала плечами:

— Давай Варей.

Кристиан обрадовался, что Света согласилась, во многих семьях из-за выбора имени будущему ребенку вспыхивали страшные ссоры, а тут все так легко и просто. Варенька родилась недоношенной, семимесячной, но вполне здоровой малышкой. Дома ее уже ждали комната настоящей принцессы и две няни.

— Ты права оказалась, Снегурочка, когда подметила, что Варя особенный ребенок. Рядом с ней всем становится словно теплее, что ли, люди начинают улыбаться, становятся добрее. Ее просто невозможно не любить!

— Согласна, Кристиан! — улыбнулась я. — Видела девочку несколько минут, но она меня очаровала.

Варю все полюбили, можно сказать, с пеленок. Няни в ней души не чаяли. Кристиан возвращался с работы и с удовольствием брал малышку на руки, трепетно прижимал к сердцу свою кровиночку. Единственную, потому что больше родных у него не было. Но больше всех в доме радовалась Света. Не новорожденной дочери, а тому, что вернулась к прежней жизни. Шоппинги, массажи, тренировки, посиделки в кафе с приятельницами. К малышке она заглядывала пару раз в день, и на этом ее материнские функции заканчивались. Воронцов разочаровался в своей избраннице. Если ей не нужна дочь, то пусть проваливает ко всем чертям, а Варю оставит. Но Кристиан тогда даже не предполагал, что еще может выкинуть его возлюбленная. В тот день Света приехала домой поздно, как всегда, на такси, услугами водителя она пользовалась нечасто, а иногда вообще пропадала с утра до поздней ночи. Воронцов, вымотавшийся на работе, был зол как черт, накинулся на сожительницу:

— Светлана! Ты хоть и молода, но уже мать. Опять весь день где-то шлялась, бросив ребенка!

– Не говори ерунды! — ответила Света. — У Вари и няни, и кухарка, и охрана. А я, между прочим, по важному делу сегодня в город ездила. Свидетельство Варьке оформляла.

Лицо Воронцова сразу разгладилось:

— Это ты молодец. Прости, но я об этом как-то не подумал. А… разве мы не должны были это сделать вместе?

— Необязательно. Ты же вечно занят, Воронцов, пока тебя ждать будешь, ребенок уже вырастет…

— Ладно, не злись. Покажи мне его лучше…

Почему-то эта бумага казалась Кристиану очень важной.

— Зачем тебе? Я его у подруги оставила! — ответила Света и покосилась в сторону холла.

Воронцов уже не раз ловил Свету на лжи, и сейчас ему было понятно: она врет, скорее всего, свидетельство у нее в сумочке, которая в гардеробе на входе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Воронцов решительно направился туда, открыл сумку и увидел мультифорку. Свидетельство было там.

— Света, ну что ты за человек! Про таких моя бабушка говорила: не соврет, не проживет. Тебе просто нравится доставлять мне неприятные эмоции. Вот же оно, свидетельство.

Кристиан осторожно взял в руки документ, прочитал с улыбкой вслух:

– Мальцева Варвара Евгеньева. Что это, Света?!!! Почему у Вари другая фамилия, отчество и… почему графа "отец" пуста?

— Не нравится, сам бы ездил по чертовым бюрократам! — огрызнулась Света. — Отца не указала, чтобы пособие матери-одиночки получать. Фамилию свою дала, чтобы у нас одинаковая была.

— Пособие? Матери-одиночки?! — Воронцов едва не задыхался от бешенства. — Тебе денег мало, зачем эти копейки?

— А вдруг ты нас бросишь, я, что, мужиков не знаю.

— Я брошу вас с Варей?! Как тебе могло такое в голову придти? А почему отчество не мое, черт возьми?

— А ты сам как думаешь? — фыркнула Света. — У тебя же имя идиотское! Как Варьку звать будут, когда она вырастет? Варвара Кристиновна, словно отец — баба? Меняй имя на нормальное, если хочешь, чтобы дочь его носила.

— Почему Кристиновна? Кристиановна, — уже начал терять контроль над собой Воронцов. — Я ничего не буду менять! А вот ты завтра поедешь и все исправишь!

— Фиг…

У мужчины голова пошла кругом. Все было настолько нелепым, что казалось просто нереальным, каким-то театром абсурда. А нелепое в такой серьезной ситуации подростковое "фиг" его окончательно выбило из себя. Он схватил Светлану за плечи, стал трясти и орать:

— Света, ты совсем рехнулась!!! Что творишь, гадина!!!

Светлана в испуге дернулась, попыталась вырваться, оттолкнуть мужа, поскользнулась и скатилась по лестнице, что вела от холла к входной двери. Всего несколько ступеней, всего один небольшой пролет, но Воронцов увидел, как вокруг головы Светы расползается темное пятно крови. Он ринулся к гражданской жене:

— Света, Светочка…

— Я тебя посажу, козлина! — ответила та и потеряла сознание.

Света оказалась в больнице. Черепно-мозговая травма и перелом ноги. Конечно, не смертельно, но Воронцов винил во всем себя. И стал еще более трепетно относиться к Вареньке. Мать в больнице, отец вечно занят, ребенок хоть и под присмотром, но все же это чужие люди. Кристиан старался каждый вечер, несмотря на усталость, проводить с дочерью. Он умилялся каждой ее улыбке, смешному агуканью. Радовался, когда крошечные пальчики хватали его за нос или за волосы. А еще Воронцов обратился к известной женщине-психиатру с просьбой поговорить со Светой, так сказать, в неформальной обстановке. Рассказал ей про странное поведение жены. Психиатриня пообщалась, сказала, что Света с радостью пошла на контакт и все свои странности объяснила вполне логично. Не указала отцовство, потому что боялась, что Воронцов может отобрать ребенка, многие богатые мужики так делают. А для отчества взяла имя своего отца, которого уже нет в живых которого очень любила.

— Вы не переживайте, Кристиан Львович! — сказала психиатр. — Все с вашей супругой в порядке. Роды для женщин — достаточно тяжелый процесс как физически, так и психологически. Ко всему, во время данного процесса резко меняется гормональный состав крови. Все это приводит к сильному стрессу, который может перерасти в депрессию. Известны случаи, когда женщины наносили в этот период страшный вред себе и младенцу. Будьте терпимее, не давите на жену, и все вскоре изменится, вот увидите.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Воронцову казалось все странным. Ладно бы Света была реально матерью-одиночкой без гроша в кармане и крыши над головой. Света родила здоровую прекрасную дочь, дом полная чаша, няни, живи да радуйся, какая тут депрессия. Но ученой даме поверил, решил пока больные темы не трогать. Свету через месяц выписали, перелом зажил, и девушка действительно изменилась. Стала проявлять интерес к Вареньке, ластилась к Воронцову, снова называла его "Мой Криська!". Кристиан выдохнул и все силы бросил на бизнес. В стране начался очередной кризис, в этот раз "под расстрел" попали заемщики, что брали кредит в иностранной валюте. Их платежи выросли в несколько раз, многие не смогли дальше платить за квартиры в домах, которые еще строились. Денег на часть объектов стало катастрофически не хватать, несколько высотных домов уже было заморожено. На Воронцова наезжали пайщики, прокуратура, пресса. Сил в этот сложный период придавала Кристиану только семья, ради которой он должен обязательно выстоять. И он выстоял, в очередной раз справился с ситуацией, бизнес снова пошел в гору. Не успел Воронцов выдохнуть, как случилась новая беда. На этот раз на больничной койке оказался он сам. Обострение язвы. Да такое, что доктора вынесли вердикт: резать, и чем быстрее, тем лучше, а в идеале на следующий день. И это несмотря на то, что состояние Воронцова было не лучшее. От пережитых стрессов ослаб иммунитет, шалило сердечко.