Противоположные начала - Надежда Золотарёва

тут? — послышался басовитый глас Беломира, нарушая тишину ночи.

— Беломир? — отозвался Велеслав, взяв себя в руки, и поднялся с земли.

— Брат, где же тебя носило? — Беломир с беспокойством оглядел растерянного на вид Велеслава, держа свечу перед собой.

В тусклом свете слабого огонька лицо Велеслава выглядело ещё более бледным, чем было на самом деле, ужасающим и озадаченным, будто, он только что проснулся, либо чего-то испугался. Чёрные как смоль волосы его были взъерошены, отрешённый взгляд был направлен вдаль и казался пустым.

— Велеслав, и правда ты? — Беломир, наконец, признал брата и, подхватив его под руки, повёл в избу. — Данила совсем плох, а ты где-то пропадаешь. Ягла сбор принесла Весеи, но и тот не помогает. Хворь его взяла неведомая.

Услышав из уст Беломира упоминание об Ягле, Велеслава будто осенило. По всей видимости, Наволод имел в виду Яглу, когда говорил о двух людях из своего видения. Наверное, следовало бы обговорить с Яглой свой визит ко волхву. Как только эта мысль посетила голову Велеслава, он встрепенулся, твёрдо встал на ноги, опустив руку брата, и уверенно поинтересовался:

— Ягла дома?

— Дома, где ж ей быть средь ночи?

Велеслав стремглав бросился со своего двора в соседний, не обратив внимание на, так и оставшегося стоять столбом подле сеней, Беломира. Но, только прикоснувшись рукой к калитке Яглы, Велеслав будто пришёл в себя. Привыкший делать всё на холодную голову, взвешивать любой поступок, Велеслав поймал себя на мысли, что в этот раз он делает что-то не то. Как-будто неведомая сила стала тянуть его в сторону девушки, будто свет, который он узрел вчера в сарае, соединил невидимой нитью его и Яглу. Никогда прежде он не замечал такой тяги к девушке. Ещё раз, прокрутив свой поступок в голове, Велеслав решительно развернулся и зашагал по направлению к своему двору. Не время ещё с Яглой беседы вести, надобно сначала самому во всём разобраться.

Беломир ждал брата уже в доме. Он сидел подле кровати своего наставника Данилы и смачивал ему лоб влажной тканью. Данила лежал с полуоткрытыми глазами и бормотал что-то невнятное, точно в бреду. Его прежде аккуратная рыжеватая борода теперь имела совсем неприглядный неухоженный вид, волосы, влажные толи от пота, толи от примочек Беломира, свисали прядями прямо на лицо, сильные руки его покоились вдоль тела, одна нога беспомощно свисала с ложа. Его некогда задорный пыл точно угас, неведомая хворь отнимала у мужчины уже и так иссякшие силы.

Беломир вернул тряпицу в глиняную плошку с водой, стоявшую на столе и, наконец, заметил тихо вошедшего брата, который обессилено опустился на скамью рядом.

— Ничего не буду спрашивать, — тихим голосом проговорил Беломир, даже не взглянув на Велеслава. — Надо — сам расскажешь.

Велеслав был благодарен брату за понимание, что тот не стал тревожить расспросами и назиданиями, но держать в себе события прошедшей ночи и сегодняшнего дня было тяжело. Велеслав очень хотел выговориться, всё ж брату он довериться мог завсегда.

— Поговорим. — кивнул Велеслав, и Беломиру пришлось обратить на него внимание.

— Я закончил тут, выйдем в сени. Жар спал, Данила должен вот-вот заснуть.

Братья снова выбрались в сенцы и присели на низенькое крылечко рядом друг с другом.

Будучи чуть помладше они часто любили сидеть здесь, занимались резьбой по дереву, точили инструменты, играли на жалейках, либо просто беседовали. Велеславу же нравилось тут читать. Он раскладывал прямо на досках свои пергаменты с письменами, бересту и свитки, добытые из частых поездок на торжища, на которых он продавал изделия, сделанные Данилой и Беломиром. Как считал Велеслав — его творения ни на что не годились, уж тем более на продажу. Велеслав был к себе очень строг и придирчив, поэтому часто намеренно прятал свои шкатулки и резные досточки в дальний угол мастерской. Но Даниле всегда удавалось их отыскать, с его слов изделия Велеслава были ничуть не хуже его самого, но упрямец даже не хотел слушать. Да, было в вещицах парня что-то мрачноватое, странное, но в этом и есть суть мастерства — умение отличаться. Как бы мастер не отчитывал своего ученика тот ни в какую не поддавался, и продолжал снова стоять на своём. Так в мастерской появился отдельный стеллаж, который Данила мастер соорудил специально для Велеслава, теперь на нём собралась внушительная коллекция из причудливых поделок. Большая шкатулка, с вырезанными на крышке рунами, изящный деревянный цветок с причудливыми самоцветами на лепестках, множество ложек, ручки которых украшали резные головы животных — это ещё малая часть всего, что там было и что так и не увидело свет.

— Как он? — вздохнул Велеслав, намекая на самочувствие Данилы.

— Ни хуже не становится, ни лучше.

— Что думаешь?

— Да уж не знаю, что и думать. Знахаря ему надо. Весея все снадобья перепробовала уже.

— Так может ему хуже и не становится поэтому, травы поддерживают его дух.

В сумраке ночи повисла угнетающая тишина, разбавляемая только стрекотанием кузнечиков в траве, и никто не решался нарушить её первым. Велеслав поднялся с крыльца, окинул двор пустым усталым взглядом и заметил, что тот стал будто больше. Беломир приметил удивление брата и улыбнулся одними лишь уголками губ, знать оценил Велеслав его утреннюю работу. Но Велеслав промолчал, а Беломир не сдержался:

— Да говори уже, коль на разговор позвал! Светать уж скоро начнёт.

— Отыскал я цветок.

— Чего? — в голосе Беломира послышалось некое недоверие.

А Велеслава было уже не остановить. Он с жаром выпалил всё, что свалилось на него в последнее время, брат не перебивал его и с удивлением внимал все речи Велеслава. Потом, когда тот закончил, Беломир поднялся со своего места, приблизился к брату и легонько похлопал его по плечу, выказывая своё понимание и поддержку. Подначив Велеслава на поиск цветка, он и не думал, что тот на самом деле существует. У Беломира также не укладывалось в голове, что его брат втянул в свои дела и Яглу. Теперь он понял, что происходило вчера ночью в сарае, и обругал себя мысленно за свои додумки, и за слова, брошенные утром девушке. Не заслужила она такого, но сказанного не воротишь.

— Я тебе, брат, одно скажу. — решительно проговорил Беломир. — Все знания, к которым ты так стремишься, должна получать созревшая личность. Наделаешь беды…

— Да что бы ты понимал, Беломир. — вздохнул Велеслав, запустив пятерню в свои взлохмаченные ветром волосы. — Я уже многое упустил. Знания должны быть получены с рождением младого духа.

— Тогда не советчик я тебе по знаниям, Велеслав. Я за ними никогда не гнался. Главное