Легавые. Ружье. Загадка Глухого - Эван Хантер

человеком, однако ему не мешало бы самому провести ночку в таком проулке. Комизм положения состоял в том, что Карелла лежал у сугроба вовсе не для того, чтобы предотвратить ограбление банка, и не для 1-шающего удара по международному синдикату торговцев наркотиками. Он не прятался возле спальни старой девы, тгобы подкараулить сексуального маньяка. Он коротал время в темном проулке только потому, что кому-то взду- *<4лос1 подпалить двух пьяниц-бродяг.

Сколько помнил себя Карелла, городская полиция пос- toMHHo воевала с бродягами. Их арестовывали, сажали л тюрьму, опять отпускали и снова сажали. И так до конечности. Теперь же, когда наконец появились благодетели, предложившие полицейским бесплатные услуги но очистке, города от нежелательных элементов, что, черт побери, делает полиция? Полиция тотчас отряжает одного и1 лучших своих сотрудников в засаду, и он должен шляться часами, глядя на грязный сугроб, в надежде м «ловить тех, кто вознамерился искоренить броДяг раз I навсегда. Это же чистый абсурд! Просто курам на < мох!

Впрочем, в работе полиции многое выглядит смешным. Ии «не не смешно, например, лежать здесь, на ветру й юрозе, а не в постели с любимой женщиной? Настолько кзшно, что Карелла чуть не заплакал. Он представил себе Тедди в постели с распущенными черными волосами, в прозрачной нейлоновой рубашке… Господи, с горечью думал он, я могу замерзнуть в этом сугробе, а любимая женщина узнает об этом из газет. Увидит мое имя на четвертой странице и…

В проулке послышались шаги.

Карелла насторожился. Его рука соскользнула с теплой грелки под пальто и ухватилась за ледяную рукоятку револьвера. Он быстро вытащил оружие из кобуры и стал ждать злоумышленника.

— Вот он, голубчик! — услышал Карелла чей-то молодой голос.

— Угу! — ответил второй.

Карелла ждал. Прикрыв глаза, он лежал неподвижно, делая вид, что спит. Его палец застыл на предохранителе.

Кто-то пнул его ногой:

— Проснись!

Карелла рванулся, но оказалось, что все-таки недостаточно быстро. Не успел он вскочить и наставить на негодяев револьвер, как что-то брызнуло ему в грудь.

— Опохмелись малость! — крикнул один из молодых людей, затем вспыхнула спичка, и Кареллу охватило пламя.

Он сразу почувствовал запах бензина — пары ударили ему в нос. Огонь спички показался ему просто сплепящим в сочетании с бензиновой вонью. И когда Карелла вспыхнул, как факел, он не поразился случившемуся. Он ужаснулся.

. Стив Карелла бросил на землю револьвер и, подчиняясь инстинкту, кинулся к грязному сугробу. В это мгновение он совершенно забыл о своих обидчиках, успев лишь заметить/ что они с хохотом убежали в ночную тьму. Карелла думал о‘*том, что может сгореть. Не отрывая рук от лица, он упал плашмя в снег. Огонь уже добрался до кистей рук, и в ноздри Карелле шибануло отвратительным запахом паленого мяса. Он сунул руки в снег, раздалось шипение, и Кареллу окутало облаком пара. Он барахтался в прекрасном, замечательном, спасительном сугробе и чувствовал, как у него на глазах выступают слезы. А; потом он уже ничего не чувствовал, ни о чем не думал, а только лежал без движения, уткнувшись лицом в снег, и тяжело дышал.

Карелла с трудом поднялся на нош, подобрал револьвер и медленно побрел прочь. При свете ближайшего фонаря он осмотрел руки, перевел дух и двинулся к телефону- автомату на перекрестке. Он сообщил дежурному сержанту Дейву Марчисону, что снова объявились «пожарники», л у него обожжены руки, лицо и нужна машина, чтооы доехать до больницы. Марчисон выслушал его и спросил:

— А вообще-то ты как, Стив?

Карелла еще раз глянул на обожженные руки и ответил: — Нормально, Дейв.

ГЛАВА IV

Детектив Клинг был, похоже, единственным влюбленным человеком в городе. Всех прочих обуревали совсем иные чувства.

Мэр был в бешенстве. Он позвонил начальнику го- |юдской полиции и спросил, что это за город, где такого уважаемого человека могут подстрелить, как куропатку.

— Что, черт возьми, происходит? — вопрошал мэр.

— Видите ли, сэр, — начал было начальник полиции, но мэр перебил его:

— Может быть, вы объясните мне, почему у смотрителя парков Каупера не было охраны? Сегодня утром мне нюнила его жена и сообщила, что, оказывается, полиция ошла о готовящемся покушении. Объясните мне, почему ни>1его не было сделано! — кричал он в телефонную трубку.

— Видите ли, сэр, — снова начал начальник полиции, но мэр опять перебил его: '

— Прошу сделать все необходимое, чтобы наш город нс стал посмешищем для всей Америки. Надеюсь, вы нс хотите этого?

Начальник полиции этого совершенно не хотел, а потому ответил:

— Я сделаю все, что в моих силах, сэр.

— Очень рад это слышать, — сказал мэр и повесил трубку. ' .

Ситуация складывалась пренеприятнейшая. Поэтому начальник полиции обратился к своему секретарю, высокому, чахоточного вида блондину (тот объяснял свой постоянный кашель тем, что выкуривал три пачки сигарет а день на работе, которая и без всякого курева кого у|одно могла свести в могилу), и поручил ему выяснить, что имел в виду мэр, говоря, что полиции было известно о ютовящемся покушении. Высокий чахоточный секретарь-блондин сразу же взялся за дело и узнал, что сотрудникам 87-го участка неоднократно звонило неустановленное лицо, которое грозило убить смотрителя парков, если ему не уплатят пять тысяч долларов. Услышав об этом, начальник полиции пробурчал: «Вот оно что», позвонил по телефону Фредерик-8024 и попросил лейтенанта Питера Бирнса.

У Бирнса и без того хватало забот. Стив Карелла угодил в больницу с ожогами второй степени, а маляры перекочевали из дежурной комнаты следственного отдела в его кабинет, где мигом перевернули все вверх тормашками. Взгромоздившись на стремянки, они водили кистями, громко рассказывая друг другу анекдоты, а хозяин кабинета пыФался работать. Лейтенант Бирнс не жаловал начальника городской полиции. Когда в муниципалитет пришла новая администрация, шефом полиции стал человек, который не справился с теми же обязанностями в соседнем городе, где преступность была еще выше, чем здесь. Начальник полиции, 90 своей стороны, тоже не сгорал от любви к Бирнсу, злоязычному ирландцу, который, при всяком удобном случае сообщал коллегам свое мнение о профессиональной пригодности шефа. Поэтому в то утро по телефонным проводам между кабинетом начальника в Главном управлении на Хай-стрит и заляпанной светло-зеленой краской берлогой Бирнса на втором этаже старого здания на Гровер-авеню текли не мед с патокой.

— Что там у вас творится, Бирнс? — спросил начальник.

— Как бы вам сказать… — начал Бирнс и ни с того ни с сего вспомнил, что прежний шеф звал его Питом. — В участок несколько раз звонил неизвестный и угрожал смотрителю парков Кауперу. Мы сообщили об этом ему.

— Что