Каос и Бьёрнар - Анне Вестли

Тётя отнесла бутылку в спальню и положила её под одеяло в ту постель, на которой должна была спать. Наполнив другую бутылку, она положила её в постель, предназначенную для дяди.

- Боишься замёрзнуть? - спросил папа у тёти.

- Боюсь, что тюфяки ещё не прогрелись, хоть ты и протопил здесь с утра.

- А зачем тебе бутылка с водой? - поинтересовался Каос.

- Положу на неё ноги, и мне будет тепло, - ответила тётя.- Главное, чтобы ноги были в тепле.

- И я хочу такую бутылку! - сказал Каос.

- Сделаем и тебе. - Тётя открыла кухонный шкафчик и нашла там подходящую бутылку.

Так же осторожно она наполнила её кипятком, обернула полотенцем и положила в постель Каоса.

- Не бойся, пробку я завинтила очень крепко.

Каос лежал в постели, грея ноги о тёплую бутылку, слушал, как дядя снова играет на флейте, и не заметил, когда уснул.

Утром Каос первым делом потрогал бутылку. Она была уже не горячая, но и не совсем холодная, примерно такая же, как он сам. Каос поглядел на маму. Она ещё спала, но дядя и тётя внизу уже проснулись. Одевшись, тётя вышла из спальни. Каос свесил голову и наблюдал за дядей. Тихонько, чтобы никого не разбудить, дядя надевал свитер. Каос подождал, чтобы дядя вынырнул из свитера, и помахал ему рукой. Дядя махнул ему в ответ и, прижав палец к губам, показал на маму. Это означало: "Тише, не разбуди!" Дядя знал, что мама любит утром поспать подольше, если не нужно идти на работу.

Папа тоже уже встал, но постель его ещё не была убрана. Тётя сложила одеяло и подушку в скамью и опустила сиденье, а папа тем временем затопил печку на кухне и сложил дрова в камине.

- С Новым годом, Каос! - сказал он. - Может, в этом году тебя уже следует звать Карл Оскар?

- Нет, мне больше нравится Каос. - К имени Карл Оскар он не привык.

- Как хочешь, - согласился папа. - Полным именем мы будем звать тебя, когда ты пойдёшь в школу, но до этого ещё далеко.

Весь день они катались на лыжах и радовались отдыху. Завтра утром им предстояло вернуться в город: маму ждало дежурство в аптеке, папу - голубой автобус, а тётю с дядей - их дом, который находился в тридцати километрах от города.

Вечером, уже дома, Каос спросил у мамы:

- Как ты думаешь, Бьёрнар вернулся с юга?

- Да, они вернулись сегодня. Завтра ты, как обычно, пойдёшь к ним.

Каос обрадовался, он стоял, прислушиваясь к грохоту водопада и шуму печатных станков.

- Ну вот, всё опять входит в свою колею, - сказала мама. - Каос, беги скорей к окну!

Каос взглянул в окно и увидел голубой автобус, который возвращался уже из второго рейса. Автобус посмотрел на Газетный дом, исполнил свой автобусный танец и покатил дальше.

- В этом году он танцевал для нас первый раз, - сказала мама и улыбнулась.

Зима

Когда Каос с папой, мамой, дядей и тётей были в Лилипутике, стояла ясная морозная погода. Теперь она изменилась: стало пасмурно, пошёл снег. Он шёл и шёл не переставая, снегом занесло все улицы и тротуары, и по ним можно было ходить на лыжах. Снега не было только на Главной улице, потому что её чистили и днём и ночью.

По одной из улочек в верхней части города шли два лыжника, большой и маленький. Это были Каос и папа. А маленький голубой автобус стоял без дела на автобусной станции: теперь в первый рейс он уходил только в двенадцать часов, потому что в январе бывает мало пассажиров. Люди боятся, что в январе в горах слишком холодно, и ждут февраля. А там начнёт пригревать солнце, и можно будет не только покататься на лыжах, но и немного загореть.

Каос шёл к Бьёрнару и волновался: вдруг он не узнает Бьёрнара? Или Бьёрнар - его? Ведь они так давно не виделись! Эта мысль не давала ему покоя. Он шёл очень быстро, а папа - медленно, и получалось, что они идут с одинаковой скоростью. У папы ноги были длинные, а у Каоса - короткие, папа делал один шаг, а Каос - несколько, его ноги мелькали, как барабанные палочки. Он спешил и часто падал.

- Не торопись, у нас много времени, - сказал папа. - Сначала медленно скользни одной ногой, замри на секунду, а потом - другой. Тогда шаг у тебя получится длиннее. Вот попробуй.

- Получилось!

Каос прошёл немного, как его учил папа, но потом забыл, заторопился и снова растянулся на снегу. Лыжи у него запутались, и он не мог встать. Побарахтавшись в снегу, он затих и стал ждать папу. Но папа не спешил поднимать Каоса.

- А что бы ты делал, если бы меня здесь не было? - спросил он.

- Подождал бы кого-нибудь.

- А если бы никто не пришёл?

Каос посмотрел на свои переплетённые ноги и торчащие в разные стороны лыжи.

- Смотри сначала на одну ногу и на одну лыжу, - посоветовал папа. - Это не так сложно. Ведь у тебя всего две ноги и две лыжи.

- И две палки, - напомнил Каос, снова глядя на свои ноги.

- Чтобы встать, - продолжал папа, - надо перевернуться на спину и поднять ноги с лыжами вверх. Тогда ты сразу поймёшь, какая лыжа на какую ногу надета. Теперь потихоньку опускай ноги и поднимайся.

Каосу было чудно лежать на снегу, задрав ноги с лыжами. Мимо шла какая-то женщина.

- Помочь тебе? - предложила она. Каос покачал головой:

- Нет, я сам!

Наконец он разобрался в лыжах и встал.

- Молодец, теперь тебе сам чёрт не брат, - сказал папа и счистил с него снег - Каос был похож на снеговика.

- А разве раньше он был мне братом? - удивился Каос.

- Нет, конечно... - Папа засмеялся. - Так говорят, когда человек ничего не боится и может справиться с любым делом без посторонней помощи...

Они пошли дальше, сперва по ровному месту, а потом начался спуск. Каос немного присел и помчался вниз. В ушах у него свистел ветер, он нёсся всё быстрей и быстрей и не сумел повернуть там, где нужно.

- Осторожней, Каос! Остановись! - крикнул папа.

Впереди был перекрёсток, куда мог выскочить автомобиль. Каос не умел тормозить на полном ходу, как настоящие лыжники, поэтому он просто сел, и тормозом ему послужили собственные штаны.

- Ты меня напугал, - сказал папа, подходя к Каосу. - А что, если бы ты выехал прямо на перекрёсток?

- Нет, я знал, что надо остановиться! - ответил Каос. - Мама меня предупреждала, что перекрёстки опасны. И Эва предупреждала, и Бьёрнар, и ты. А я ехал очень быстро?

- Очень. Ты не умеешь тормозить лыжами?

- Нет. Это трудно, особенно когда едешь так быстро.

- Буду тебя учить, - сказал папа. - Это нетрудно, а уметь надо обязательно. Вот мы и пришли. Звони в дверь, по-моему, Эва и Бьёрнар уже смотрят на нас из-за занавески.

Каос снял лыжи, но папа лыж снимать не стал, ведь ему надо было идти на работу. Каос позвонил и тут же для верности постучал в дверь. Эва открыла ему. Она очень загорела.

- Здравствуй, Каос! - сказала она. - С Новым годом! Я рада, что ты снова пришёл к нам.

- Я не один, со мной папа, но он не снял лыжи.

- С Новым годом! - приветствовала Эва и папу. - Подожди, пожалуйста, продолжала она, - я должна предупредить Каоса: мы с Бьёрнаром поссорились и поэтому у нас дома очень невесело. Даже не знаю, Каос, захочешь ли ты остаться.

- Захочу, -не очень уверенно сказал Каос.

Он так радовался, что Бьёрнар вернулся домой и они снова будут вместе играть! У Каоса стало тяжело на душе.

- Из-за чего же вы поссорились? - спросил папа.

- Ты лучше зайди и рассуди нас, - предложила Эва. - Может, все вместе мы найдём выход из этого положения.

Пришлось папе всё-таки снять лыжи. Он счистил с них снег и поставил возле двери. Теперь там стояли две пары лыж - большие и маленькие - и две пары палок.

- Здравствуй, Бьёрнар! - сказал папа, входя в комнату. - С Новым годом! Ты загорел совсем как летом!

Бьёрнар и правда так загорел, что Каос не сразу узнал его.

- Так что же у вас случилось? - снова спросил папа.

- Я не хочу, чтобы из меня делали сопливого младенца! - сердито сказал Бьёрнар.

- Из тебя? Младенца? - Папа был удивлён. - Из тебя младенца уже не сделаешь, вон ты какой большой, без пяти минут школьник, умеешь читать и знаешь больше, чем другой взрослый. С чего ты взял, что из тебя делают младенца?

- С того, что Эва хочет запихнуть меня в меховой мешок! - с обидой крикнул Бьёрнар.

- Ну, Эва, теперь твоя очередь. Объясни и ты, что происходит, а мы с Каосом решим, кто из вас прав.

- Да понимаешь, Бьёрнару надо выходить на свежий воздух, даже зимой в мороз. Ну съездили мы на юг, но ведь этого мало. Живём-то мы в Норвегии, зимой у нас вон какие морозы. Как прикажешь вывозить Бьёрнара на прогулку?

- Можно подумать, что я не катаюсь на санках! Каос и Эва знают, как я езжу, отталкиваясь палками!

- Ездить-то ты ездишь, но ведь ноги у тебя всё равно замерзают, и нам приходится возвращаться домой, - грустно сказала Эва.

- Да, да, да! - Бьёрнар сердито посмотрел на Эву. - Эва хочет придумать для меня сани, вроде финских, чтобы я мог ездить, сидя в меховом мешке! А я не хочу!

- Успокойся, пожалуйста, из-за чего мы спорим? Саней таких у нас нет, и, как их сделать, я тоже не знаю. Да и что нам это даст? В горах ещё можно на них кататься, а что делать, когда нужно сходить в магазин? Ума не приложу. Вчера вечером, например, мы поехали в магазин, так только намучились. Коляску не сдвинешь с места, колёса так и вязнут в снегу. Я совершенно выбилась из сил. А Бьёрнару всё равно плохо: когда мы вернулись, ноги у него были как ледышки. - Эва была по-настоящему расстроена. - На юге было так хорошо, а тут опять... Лучше бы мы никуда не ездили, жили бы, как жили...