В глубине души - Бетани Бейзил

- Ты рассказывал кому-нибудь еще о Джессике? Что случилось, почему она погибла?

Он покачал головой.

- Мои родители были полностью на стороне Ксандера. Они были настолько сильно разочарованы во мне, что едва говорили со мной в течение многих недель.

- И какие чувства у тебя это вызывало?

Да, я сказала это.

- Какие и всегда. Несмотря на то, что я старше Ксандера, я никогда бы не дорос до него.

- Это то, что ты пытался сделать? Превзойти Ксандера? – я набросала несколько строчек в своем блокноте, пока наблюдала за ним.

Он пожал плечами.

- Я не знаю. Просто у меня всегда было такое ощущение, что в Ксандере они находили все, чего им так хотелось. Я у них был, но во мне недоставало чего-то такого, что было у Ксандера и что полностью соответствовало их требованиям. Я поступил на юридический факультет и пошел по стопам отца, но все разговоры всегда были только о стипендиях Ксандера, о следующем прослушивании Ксандера, о том, что жена Ксандера недостаточно хороша для него.

- Я собираюсь задать тебе вопрос, и мне нужно, чтобы ты ответил на него максимально честно. И знай, твой ответ навсегда останется между нами, - подготовила я его.

Он кивнул.

- Был ли ты с Джессикой просто в отместку Ксандеру? Потому что ты знал, насколько много она для него значила?

Он отвел взгляд.

- Йен, - подталкивала к ответу я. Мне не хотелось, чтобы он замкнулся в себе и пытался сам разобраться со своей истиной.

- Йен…

Он посмотрел на меня остекленевшими глазами.

- Да, сначала все было именно так, но потом это стало большим.

Я покачала головой, но поняла его.

- Когда все изменилось?

- Ксандер привел ее, когда ей было 18 лет. Мне был уже 21, и я был достаточно взрослый, чтобы понять, когда женщина пытается привлечь мое внимание, - он провел рукой по своим отросшим светлым волосам.

- Значит, она была агрессором.

- Она пыталась соблазнить меня своим телом, но меня больше интересовало ее сердце.

- Сердце? – я посмотрела на него поверх своих очков, немного удивленная его ответом.

- Я хотел отнять у Ксандера того, кого он любит, и заставить этого человека полюбить меня сильнее, чем его. Это было глупо, но как оказалось, я был столь же хорош, как и он.

Я начала понимать, насколько далеко завела Йена его враждебность.

- Когда все изменилось?

- Прямо перед тем, как она вышла замуж за Ксандера.

- К этому времени вы уже спали вместе?

Я была уверена, что уже и так знаю ответ, но мне было необходимо услышать от него подтверждение.

Он кивнул.

- Практически с первой нашей встречи.

- Итак, что произошло, когда она все-таки решила выйти замуж за Ксандера?

- Она не решала. Мы уже неделю трахались, и она сказала мне, что влюбилась в меня, а спустя еще одну неделю Ксандер утащил ее в Лас-Вегас, так они сбежали.

- А какие чувства это вызвало у тебя? – я быстренько набрасывала слова в блокноте, периодически поглядывая на него поверх очков, чтобы понять и оценить его реакцию.

- Именно тогда я понял, насколько сильно она повлияла на меня.

- И это не имело ничего общего с победой у Ксандера? – я сузила глаза.

- Нет, - он покачал головой. – Я не знаю. Было ощущение, что это все по-настоящему. Я устал делить ее с ним. Я любил ее, а он увез ее и женился на ней, будто знал о нас.

- Как долго ты… ты таил эту ревность к своему брату? – я откашлялась, подталкивая свои очки выше по переносице.

- Столько, сколько помню себя. Меня любили на протяжении трех лет, и в один прекрасный день мои родители пришли домой с этим ребенком, и я был забыт. В смысле, они всегда занимались со мной, но я также всегда чувствовал, что они души не чаяли в Ксандере, будто он являлся каким-то принцем, - он замолчал.

Я молчала. Не думаю, что Йен сам понимал, что его любовь к жене брата была основана на ревности длиною в жизнь. Заставить его действительно смотреть на вещи объективно и научить принимать самого себя таким, каким он был, не сравнивая себя с Ксандером, будет очень трудно.

Я сказала, что наш сеанс окончен, и записала его на следующую неделю. Я всегда старалась записывать Ксандера и Йена в разные дни. Последнее, что мне было нужно, это чтобы они столкнулись в том месте, которое я стараюсь сделать для них убежищем.

*~*~*

- Как прошел твой сеанс с Йеном? – спросил Ксандер.

- Хорошо.

- Хорошо. И все?

- Да.

Ксандер ходил следом за мной по кухне, пока я расставляла тарелки и доставала из пакета китайскую еду навынос.

- Что он рассказал? – он явно пытался меня подтолкнуть к разговору об этом.

Я нахмурилась и покачала головой.

- Мы не можем об этом говорить.

Я выложила еду на две тарелки и выбросила картонные коробки.

- Почему нет? – он пытался сделать беспечный вид, но глаза выдавали его отчаяние, так сильно он хотел знать, что происходило во время нашего сеанса.

- Это то же самое, если бы я рассказала ему о том, о чем мы говорим с тобой на наших сеансах.

Я знаю, что ему бы никогда этого не хотелось.

- Не то же самое, - сказал он, присаживаясь рядом со мной и наблюдая за тем, как я ем, но ко мне не присоединился.

- Почему нет? – я посмотрела на него.

- Потому что он не трахает тебя, - его лицо стало каменным.

Он ведь, черт возьми, несерьезно.

- Серьезно, - сказал он, будто прочитав мои мысли. – Ты должна быть на моей стороне.

- В моем кабинете нет сторон, Ксандер, и я не нарушу врачебную тайну только лишь потому, что у тебя есть член божественной силы, который почему-то должен заставить меня осквернить мою этику.

- Ты уже осквернила ее. Несколько месяцев назад, когда я трахал тебя на твоем рабочем столе, - он оскалился одним уголком губ.

Я поморщилась от этого замечания и решила вернуться к еде. Если я позволю Ксандеру подстрекать меня, то мы начнем спорить, потом трахнемся, а затем снова будем спорить.

- Откуда мне знать, что он не настраивает тебя против меня?

Я опустила вилку и посмотрела на него.

- Ты должен доверять мне и понимать, что я достаточно умна, чтобы не повестись на манипуляции Йена.

- Она тоже была умной, - он посмотрел на меня встревоженным взглядом, потом встал и вышел из кухни. Я проследила взглядом, как он сел перед телевизором, но ни разу даже не взглянул в него. Он сидел на диване, откинув голову, и смотрел в потолок. Мне хотелось злиться на него за недоверие ко мне, но я понимала, где лежат истоки этому. Он уже потерял кое-кого из-за своего брата, и его отчаянная потребность вцепиться в меня и держать подальше от Йена была лишь инстинктом самосохранения.

Я доела, помыла тарелку и направилась в гостиную. Я оседлала его. Он поднял голову, положив руки мне на талию.