Роботы Апокалипсиса - Дэниел Уилсон

Из-за угла выходит человек в зеркальных очках: лицо замотано черной тряпкой, в руке АК-47 — автомат обмотан светоотражательной лентой; ремень свободно болтается. Сверху я вижу людской поток, растекающийся во все стороны от перекрестка. Заметив человека, люди бросаются наутек. Ясно, что боевик замыслил недоброе; примерно на полпути он останавливается и дает короткую очередь по ТИМу-1.

Выстрелы наконец привлекают внимание робота.

Немедленно оторвав от столба плоский металлический дорожный знак, ТИМ выставляет его перед собой и идет к человеку. Это что-то новое, неслыханное.

Боевик, сбитый с толку, дает еще одну очередь; пули попадают в знак, заставляя его дрожать. Затем мятежник бросается бежать, но спотыкается и падает. Робот бросает самодельный щит и, схватив парня за рубашку, сжимает вторую руку в кулак.

Удар только один.

Человек падает; его лицо похоже на расплющенную маску для Хэллоуина. Жуткое зрелище.

На экране появляется наш бронетранспортер. Выглянув из крошечного пулепробиваемого окошка, я вижу чуть поодаль моего Тимми, стоящего над телом боевика.

Затем мы, лишившись дара речи, пялимся на робота: ТИМ-1 берет автомат убитого.

Робот повернулся к нам боком, и поэтому мне все видно: правой рукой ТИМ держится за рукоять, а левой ладонью шлепает по рожку, ставя его на место. Затем тянет затвор, досылая патрон в патронник.

Мы никогда, никогда не учили ТИМа обращаться с оружием! Я бы не смог его научить, даже если бы захотел. Наверное, робот сам до всего дошел, наблюдая за нами.

Улица опустела. ТИМ-1, в полицейском шлеме, который ему велик, слегка наклоняет голову, крутит ею из стороны в сторону, осматривая окрестности. Пусто. Затем робот выходит на середину проезжей части и начинает разглядывать окна.

Солдаты и я уже отошли от шока. Вечеринка начинается. Мы занимаем позиции за бронетранспортером. Парни смотрят на меня, и я выкрикиваю команду: «ТИМ-1, это специалист Пол Блантон. Немедленно остановись и деактивируй себя. Выполнять!»

ТИМ-1 меня игнорирует.

Из-за угла выезжает какая-то белая колымага. Робот поворачивается кругом и нажимает на спусковой крючок. Пуля разбивает ветровое стекло — бам! — и водитель, залитый кровью, утыкается в рулевое колесо.

Парень даже ничего не понял. Ну, то есть на роботе афганская одежда, и он стоит на улице с «калашом» у бедра.

Машина пересекает проезжую часть и врезается в стену дома.

Мы открываем огонь по ТИМу-1.

Мы поливаем робота так, что его халат, платок и УНБ, э-э, улучшенный наружный бронежилет, словно развеваются на ветру. Робот не реагирует — не вопит, не ругается, не убегает. Слышен только глухой, повторяющийся звук: «шлеп-шлеп» — это пули разрывают многослойный кевлар и керамическую обшивку, которой покрыт металлический корпус. Работа простая, почти скучная — все равно что расстреливать пугало.

ТИМ медленно и плавно поворачивается; автомат в его руке застыл, словно змея, готовая к броску. Оружие начинает выплевывать пули, одну за другой. Робот так силен, что «Калашников» в его руке не дергается ни на дюйм. Тимми стреляет снова и снова, механически и абсолютно точно.

Прицелиться, нажать на курок, «бум!». Прицелиться, нажать на курок, «бум!»

У меня с головы слетает шлем: такое чувство, что в морду лягнула лошадь. Упав на четвереньки, я прячусь за бронетранспортером, провожу рукой по лбу — пальцы чистые. Пуля сбила шлем, но меня не задела.

Я перевожу дыхание и пытаюсь сосредоточиться. От непривычной позы сводит ноги, и я падаю назад, выставив руку, чтобы смягчить падение. Ладонь погружается во что-то мокрое и теплое. Тут я понимаю: произошло что-то очень скверное. Смотрю на руку и не верю собственным глазам.

Она покрыта кровью — чужой кровью.

Я оглядываюсь: трое солдат лежат в пыли, опрокинувшись навзничь; у каждого на лице дырочка, а задняя часть черепа снесена. ТИМ сделал всего несколько выстрелов, но каждая пуля нашла цель.

Никогда не забуду удивления, которое было на лицах этих парней.

Мой мозг довольно отстраненно анализирует ситуацию, и до него доходит, что я совсем один и что дело дрянь.

Снова оживает АК-47 — и снова стреляет одиночными. Выглянув из-за шасси бронетранспортера, я пытаюсь обнаружить местоположение ТИМа. Этот гад все еще стоит посреди улицы, словно ковбой в вестерне, и стреляет по мирным жителям, которые смотрят на происходящее из окон. Мостовая вокруг него усыпана обрывками ткани, кусками пластика и кевлара.

В моем ухе оживает радио: к перекрестку едут другие подразделения, а за ситуацией следят «рапторы», но я все равно вздрагиваю от каждого выстрела, ведь каждая пуля обрывает чью-то жизнь.

Иначе Тимми не стал бы нажимать на спусковой крючок.

Потом я делаю важный вывод: в данной ситуации самая уязвимая, самая важная цель — это «Калашников». Трясущимися руками я поднимаю оптический прицел на винтовке и перевожу селектор в режим стрельбы короткими очередями. Обычно короткая очередь — напрасная трата патронов, но я обязательно должен уничтожить автомат, а второго шанса у меня скорее всего не будет. Очень осторожно высовываю ствол из-за бронетранспортера.

Робот меня не видит.

Я прицеливаюсь и, задержав дыхание, нажимаю на спусковой крючок.

Вырвав АК-47 из рук ТИМа, три пули превращают оружие в дождь из металлических и деревянных обломков.

Обезоруженная машина смотрит на свои руки, которые только что держали автомат, секунду обрабатывает полученную информацию, затем идет к переулку.

Но робот уже у меня на мушке. Я целюсь в колени, так как знаю, что кевлар доходит только до области паха. Конечно, машине защита паха не нужна, ну да что уж тут поделаешь. Я ремонтировал ТИМов десятки раз и знаю все их слабые места.

Как я уже сказал, двуногие машины в бою никуда не годятся.

ТИМ падает лицом вниз: его коленные суставы раздроблены. Я выхожу из укрытия и направляюсь к нему. Мучительно медленно перевернувшись, робот садится и, не сводя с меня глаз, начинает отползать в переулок.

Слышен вой сирен; появляются люди и начинают перешептываться между собой на дари. ТИМ-1 ползет назад, рывок за рывком.

В эту минуту я решил, что все под контролем.

Предположение оказалось ошибочным.

Формально то, что произошло потом, мое упущение. Но я же не «сапог», а советник по культурным связям, моя работа — чесать языком, а не воевать, понимаете? За «колючку» я практически не выбираюсь.

— Ясно. Что произошло потом?

— Так, сейчас вспомню. Солнце светило мне в спину. Я это точно знаю, ведь я видел свою тень — она, длинная и черная, вытянулась передо мной, накрыв ноги Тимми. Машина добралась до стены дома. Дальше ползти некуда.

В конце концов моя голова заслоняет собой солнце, и тень от нее падает на лицо ТИМа-1. Робот продолжает за мной наблюдать — уже не двигается, а просто тихо-тихо сидит. Вокруг нас собираются люди. Я направляю на робота винтовку и думаю: «Вот и все. Конец».

Но мне еще нужно вызвать помощь по рации — естественно, ведь мы должны вернуть ТИМа на базу, провести диагностику и выяснить, что произошло. Я снимаю левую руку с цевья и подношу ее к наушнику, и в ту же секунду ТИМ-1 бросается на меня. Схватив автомат одной рукой, я всаживаю короткую очередь в стену.

Все происходит так стремительно.

Я помню только одно: небесно-голубой полицейский шлем с треснувшим забралом, который вращается вокруг своей оси, и Тимми, падающего туда, где он был раньше.

И тут я чувствую, что моя кобура пуста.

— Робот вас обезоружил?

— Мэм, Тимми не человек, а только похож на него. Но я застрелил ТИМа, понимаете? Человеку бы этого хватило, а робот отобрал у меня пистолет, да так, что я и глазом не успел моргнуть.

ТИМ-1 сидит, прижавшись к стене, и смотрит на меня. Я стою, не шелохнусь. Местные жители разбегаются во все стороны, но я бежать не могу. Если ТИМ захочет меня убить, он меня убьет. Не стоило подходить так близко к спятившей машине.

— И что произошло?

— Правой рукой ТИМ-1 поднимает пистолет, левой оттягивает затвор, досылая патрон в ствол. Не отводя взгляда от меня, робот крепко прижимает ствол к подбородку, на секунду задумывается — а затем закрывает глаза и нажимает на спусковой крючок.

— Специалист Блантон, вы должны объяснить, что стало причиной инцидента, иначе вся вина падет на вас.

— Боже мой, неужели вы не понимаете? ТИМ покончил с собой. Кто мог знать, что уязвимая точка находится у него под подбородком — это же засекреченные данные! Его убили не люди. Боевики его не обманули, шлакоблок не сломан, хакеры не взломали. Откуда он научился обращению с оружием? Почему взял дорожный знак для защиты? Почему убежал? Перепрограммировать робота — чертовски сложная, почти невыполнимая задача даже для специалиста по роботехнике.