Казахстан. Полная история страны - Нурлан Ахметов

я, как старший среди находившихся здесь царевичей, первый поднял и выпил провозглашенную чару. За это на меня прогневались Бури с Гуюком и, не желая больше оставаться на пиршестве, стали собираться уезжать, причем Бури выразился так: «Как смеет пить чару раньше всех Бату, который лезет равняться с нами? Следовало бы протурить пяткой да притоптать ступнею этих бородатых баб, которые лезут равняться!». А Гуюк говорил: «Давай-ка мы поколем дров на грудях у этих баб, вооруженных луками! Задать бы им!» Эльчжигидаев сын Аргасун добавил: «Давайте-ка мы вправим им деревянные хвосты!». Что же касается нас, то мы стали приводить им всякие доводы об общем нашем деле среди чуждых и враждебных народов, но так все и разошлись непримиренные под влиянием подобных речей Бури с Гуюком. Об изложенном докладываю на усмотрение государя и дяди”».

Венгерский король Бела IV. Миниатюра из рукописи. XV век

Бату не отличался богатырским здоровьем и не принимал участия в сражениях. Да и вообще, походом он командовал номинально, как старший из отправившихся на Запад чингизидов и владетель улуса Джучи. Реальным командиром монголов был прославленный полководец Субэдэй-багатур. Примечательно, что насмехаться над Бату позволил себе и Аргасун, сын Эльчжигидая, племянника Чингисхана. Среди монгольской знати потомки четырех старших сыновей великого завоевателя стояли выше прочих, пусть даже, и находившихся в «боковом» родстве с Чингисханом.

Можно представить, в каком сложном положении оказался Бату. На волоске висела не только его репутация, но и его жизнь, а также и будущее всего улуса Джучи. Оказавшись в такой непростой ситуации, выбирая между честью и долгом, Бату принял единственно верное решение – не стал разжигать конфликт вокруг своей попранной чести, но обратился к великому хану Угэдэю. Он понимал, что существовала опасность передачи территорий между потомками других сыновей Чингисхана, так как воля великого предка не гарантировала неприкосновенность границ. В «Сказании» говорится, что Угэдэй был возмущен случившимся: «У кого научился этот наглец [Гуюк] дерзко говорить со старшими?.. Осмелился даже восстать на старшего брата… Наглый ты негодяй!». Но наказание виновных Угэдэй оставил на усмотрение Бату, поскольку еще при Чингисхане сформировалось понимание необходимости разделения вопросов государственного значения и локальных семейных. «полевые дела решать в походе, а домашние дела дома решать». Неизвестно, что предпринял Бату, скорее всего он удовольствовался тем, что великий хан подтвердил его главенство.

Бату-хан на троне Золотой Орды. 1300-е

Угэдэй умер в конце 1241 года. Дело шло к тому, что следующим великим ханом монголов должен стать Гуюк. Ссылаясь на слабое здоровье, Бату уклонялся от поездки в столичный Каракорум для участия в выборах нового хана. Обошлись без него и в сентябре 1246 года Гуюка провозгласили ханом. Придя к власти, он сразу же начал готовиться к походу на улус Джучи. Он начался ранней весной 1248 года. Бату со своим войском выступил навстречу Гуюку и остановился на границе Семиречья, у Джунгарского Алатау[52]. Однако до войны не дошло, потому что Гуюк внезапно умер в пути. Нельзя с уверенностью сказать, что Бату был причастен к смерти Гуюка. Великого хана могли отравить его приближенные, которым не хотелось, чтобы в государстве вспыхнула гражданская война.

Преемником Гуюка стал сын Толуя Менгу, с которым у Бату были хорошие отношения. Настолько хорошие, что Бату можно считать соправителем Менгу. Великий хан совершенно не вмешивался в дела улуса Джучи, предоставив Бату полную самостоятельность.

Бату-хан умер в 1256 году, немного не дожив до пятидесятилетия. Главной его заслугой можно считать расширение границ и укрепление улуса Джучи, которому вскоре предстояло стать самостоятельным государством, известным под названием Золотая Орда.

Чагатайский улус

Улус, выделенный Чингисханом его второму сыну Чагатаю, значительно уступал по размерам елусу Джучи. В так называемом Чагатайском улусе преобладало оседлое население, стабильно платившее подати, занимающееся ремеслом, что в политико-экономическом отношении было гораздо выгоднее по сравнению с устройством елуса Джучи. Восточной частью улуса был Моголистан, включавший в себя Восточный Туркестан, Семиречье и Притяньшанье, а на западе находился богатый Мавераннахр.

После смерти Чагатая, который умер в середине 1241 года, улусом стал править его внук Хара-Хулагу. На момент его прихода к власти, великим ханом монголов был сын Угэдэя Гуюк, который решил поставить во главе улуса сына Чагатая Есу-Менгу. Формально ханское решение было продиктовано соображениями старшинства, но истинной причиной были хорошие отношения между Гуюк-ханом и Есу-Менгу.

Есу-Менгу совершенно не занимался делами правления, препоручив их своим приближенным. «Правил» он недолго, потому что великий хан Менгу сразу же по приходу к власти в 1251 году восстановил Хара-Хулагу в его правах. Однако Хара-Хулагу умер, не успев добраться до своего улуса. Новым ханом стал малолетний сын Хара-Хулагу Мубарек-шах, от имени которого правила его мать Эргэнэ-хатун.

Можно представить, в какой упадок пришли дела Чагатайского улуса за годы отсутствия «твердой руки». Но это было только начало… Преемник и младший брат Менгу-хана Хубилай в 1260 году назначил правителем улуса правнука Чагатая Абишку, старшего сына Бури, который вместе с Гуюком насмехался над Бату. Но в тот момент в монгольском государстве было два правителя, потому что часть знати провозгласила великим ханом младшего брата Хубилая Ариг-Бугу. Он убил Абишку и выдал ярлык на правление улусом внуку Чагатая Алгу. Ради укрепления своих позиций Алгу взял в жены Эргэнэ-хатун, родная сестра которой была женой хана Хубилая. Затем новый правитель Чагатайского улуса перешел на сторону Хубилая и стал воевать с Ариг-Бугой.

Чагатайский улус в Каталонском атласе. XIV век

Весной 1265 года Алгу умер и правителем Чагатайского улуса снова стал считаться Мубарек-шах, которому Хубилай, явно не доверявший ни Мубареку, ни Эргэнэ-хатун, назначил в соправители своего сына Есун-Тувы Борака. Борак забрал в свои руки всю власть, а Мубарек-шаха изгнал.

Дальнейшая история Чагатайского улуса непосредственно связана с событиями, происходившими в другом территориальном делении – Улусе Угэдэя, правители которого приняли управление Улусом Чагатая, когда там случился кризис власти. Большинство потомков Угэдэя было противниками Менгу-хана. На курултае 1251 года расклад сил был таким – потомки Толуя и Джучи поддерживали кандидатуру Менгу, а потомки Угэдэя и примкнувшие к ним потомки Чагатая, хотели сделать великим ханом одного из сыновей Гуюка. В отношении Чагатайского улуса Менгу-хан ничего не предпринял, поскольку законный правитель улуса Хара-Хулагу был его сторонником, а вот с потомками Угэдэя расправился сурово – многих предал казни, а бо́льшую часть земель Угэдэйского улуса поделил между собой и Бату.

Одним из внуков Угэдэя был Хайду, о котором Рашид ад-Дин сообщает следующее: «Этого Кайду [Хайду] вырастили в ставке Чингиз-хана. После Угедей-каана он находился на службе у Менгу-каана, а после