Кулаком и добрым словом - Самат Айдосович Сейтимбетов

расчерчивала стены же краской, красной и синей. Бранд кивнул, проходя мимо, но останавливаться не стал. Многие живые следовали по стопам родителей, получая в каком-то смысле от них профессию еще в детстве, но многие же выбирали путь, как у Иланы: набрав основ на профессии родителей, переключались на что-то рядом, схожее, но все же другое - Илана занималась подземными слизнями и, похоже, готовила площадки для их искусственного взращивания.

Проблема зелий, да что там, подземелий в целом, вначале выглядевшая незначительной на фоне взрывов и прорывов, обострялась с каждым днем. Портальная сеть не слишком затрагивала общую перевозку грузов, но проблема мобильности и переброски тех же зелий тоже обострялась с каждым днем. Оставалось только порадоваться за Марену и остальных, сумевших успешно завершить переговоры с упрямыми аристократами, которые тут же разбежались по домам, попутно продемонстрировав какие они богатые и могут даже в эти тяжелые времена нанимать магов-портальщиков для перемещения не только себя, но и целой свиты.

Ну или что-то в этом духе, Бранд не вникал.

Последние дни он ходил сюда, к уничтоженному им же омонстревшему кристаллу подземелья, наблюдал за попытками профессора Валадида ускорить его возрождение, приглядывал и изредка помогал. Бранд набросал от руки чертеж из дневников хозяина подземелий и Илтон сразу опознал работу Марденуса, пояснил, что это был один из его знаменитых проектов, выращивание мини-кристалла в искусственной, полностью контролируемой среде.

Знаменит же он был, в основном тем, что у профессора так ничего и не вышло.

— Добрый день, профессор, - поздоровался он, входя в бывшую пещеру кристалла.

Воспоминания о Плате, распятой тут посреди ритуального круга, были заботливо зарисованы и спрятаны в магический же карман, на будущее, когда Бранд освободится или случай столкнет его со специалистом, по Бездне, демонам, жертвоприношениям и прочему.

— Добрый, добрый, - рассеянно отозвался Валадид, присевший в углу и облизывавший там камень.

Затем профессор - был он младше Бранда лет на десять, уже наполовину поседел, но, как и герцогиня Кордайская, тоже молодился на свой манер, вычесывал бородку, что-то там пил по утрам для улучшения цвета кожи и, по слухам, спал со своими помощницами.

— Недобрый! - зло выкрикнул Илтон, отбрасывая камень. - Мало маны! Мало! Слишком грязная! Время упущено, фильтрация и дистилляция уже не помогут, не помогут! Нужно что-то иное!

А ведь Марденус был и манологом, подумал Бранд, присаживаясь на камень. Ругань и беготня Валадида обычно быстро не заканчивались.

Солнце уже садилось, когда Бранд и профессор Илтон поднялись из бывшего подземелья. Каменщик успел дотянуть мостовую почти до ямы - входа вниз, длинные тени тянулись по камням, верхушки зданий были окрашены закатными лучами, словно залиты кровью.

— Дед! Де-е-е-ед! - донесся сверху звонкий, радостный голосок Марены.

— Словно Минт вернулся, - проворчал Бранд, косясь вверх.

То есть теперь уже король Минт. Бранд не знал, как светлые эльфы Алавии относятся к королю-человеку, да еще и раздолбаю-барду на троне, но подозревал, что примерно также, как аристократы с недавних переговоров к королю Гатару. В то же время, если принцесса Амали хотя бы наполовину пошла в мать, Светлейшую, то можно было не сомневаться - тамошняя аристократия уже была взята в кулак, задушена и не посмела и слова пикнуть против Минта. Возможно, даже аплодировала ему на концертах.

Возможно даже искренне.

Лиана приземлилась прямо на свежеуложенные камни, Марену то ли бросило вперед, то ли она попыталась ловко скатиться по перьям своего третьего питомца.

— Ваше Величество, - тут же поклонился Валадид.

Лиана встопорщила перья, резко наклонилась вперед, подхватывая острым клювом Марену за шиворот и не давая упасть. Лиана была скальнутом, огромной хищной птицей, обитавшей в скалах и отличавшейся дурным нравом. Мяса в скальнутах было мало, да еще оно к тому же обычно страшно воняло, а перьев проще было набрать с домашней птицы. Одно время их пытались приспособить к перевозкам, но из-за дурного нрава они плохо поддавались Укрощению, хуже других птиц, при этом уступая вивернам в грузоподъемности, грифонам в боевой мощи, а альдорам в дальности полета.

Поэтому скальнутов оставили в покое тем более, что нередко обитали по соседству с авианами, которым не нравилось, что кто-то обижает их пернатых сородичей. Сами авианы тоже пытались приспособить скальнутов, вывести из них химер, которые заменяли бы собак, лошадей и нянек одновременно, но особых успехов не добились.

— Профессор, - наклонила голову в ответ Марена, гладя и почесывая Лиану по короткой, покрытой мелкими перьями шее, - вас я тоже искала.

Лиана прикрыла глаза и что-то там заклекотала радостно. У скальнутов обычно брачные партнеры чесали друг другу шеи клювами, но в то же время Лиана время от времени пыталась сунуть в рот Марене червяка, словно считала ее своим птенцом. Бранд смело поставил бы все свои деньги на то, что Плата сумела бы укрощением добиться такого же результата за тоже время, но все же разница между укрощением и эмпатией была налицо.

— Что случилось? - просто спросил он.

— Переговоры завершились, причем очень быстро, - нахмурилась Марена, - кажется, выходка героя Громоптаха их сильно напугала, к тому же барон Давади смог договориться за кулисами еще с четырьмя из них, да и герцогиня Кордайская вдруг во всеуслышание заявила о поддержке Гатара.

Бранд стоял с непроницаемым лицом.

— Простите, Ваше Величество, - заговорил Илтон.

— Да-да, - спохватилась Марена, - так вот, Гатар взял отряд и поехал развеяться после всей этой, как он сказал "пустой говорильни", попутно устроил загонную облаву в лесах, побил зверье, спас живых, расчистил дороги и вышел к Когону, это