Изморозь - D. Wismurt

не сказал ни слова.

Заключенные были взбудоражены, каждому хотелось воочию убедиться в том, что можно реально оказаться на свободе, покинув территорию Изморози и уйти от погони.

Трансляция уже началась, когда мы с Щуплым утроились на местах, которые для нас выбил Утес, причем в буквальном смысле этого слова, за что получил пару ударов дубинками от тюремщиков, но, по-моему, с него, как с гуся вода, не кожа, а прямо броня какая-то. В результате выяснения отношений, трое заключенный умылись кровью, а еще двое держались за сломанные конечности и проклинали здоровенного орка.

Охранники, стоящие по кругу зала, во избежание особо крупных беспорядков, в нетерпении постукивали дубинками по ладоням, намереваясь при любом неповиновении пустить их в ход.

Прошло минут двадцать, прежде чем я увидел на экране мелькающего между деревьев парня, которого вывели из столовой первым. Бежал он быстро, но в этом и была его ошибка. Заключенный совершенно не смотрел по сторонам, видимо надеясь на скорость ног.

Нет, пацан, такое тут не прокатит.

Только я так подумал, как этот неудачник угодил прямо в расставленную ловушку. Сетка, разложенная на земле и скрытая среди листвы, дернулась, почуяв вторжение. Сработал механизм схлопывания, и заключённого в одну секунду подбросило вверх, опутывая коконом. Бегун попытался извернуться, выхватывая из-за голенища нож, но увы, опять неудачно. Камера крупным планом показала его трясущиеся руки.

Зря, в подобном деле проявление эмоций — это крах. Только холодная голова, только расчет и ничего больше. Нож выскользнул из дернувшихся пальцев и улетел в густую траву.

Камера резко переключилась, выводя на экран высокий кустарник. Заключенные заволновались, желая досмотреть, что же случилось с пойманным в ловушку парнем, но мгновенно замолчали, вглядываясь в картинку на мониторе.

Именно в этот момент я заметил, как ветки кустарника шелохнулись не в направлении ветра, а в противоположном.

Конечно, не зря же наше внимание обратили именно на этот участок. Подвинулся ближе, прищурив глаза и всматриваясь глубже в листву. Точно — еще один беглец. Видимо решил отсидеться и подождать, пока загонщики пробегут мимо, а потом потихоньку двинуться следом за ними. План был бы не плох, если не учитывать два варианта: во-первых — среди бегущей по следу охраны, наверняка были оборотни, которые могли учуять запах бегуна как минимум за пару метров, во-вторых — камеры, отслеживающие перемещение заключенных по всему периметру, передавали данные в штаб, скорее всего, Топорину, а может и на гаджеты самих загонщиков.

Необходимо запомнить места, где установлены следилки.

Вряд ли их положение постоянно меняют, и, если я попаду в число «счастливчиков», то в первую очередь, вывести их из строя, а оказаться среди бегунов мне нужно если не на следующей неделе, то в крайнем случае, через одну.

Потер с остервенением лоб, стараясь понять, как провернуть подобное. Одно точно, придется форсировать события и в срочном темпе собирать компромат.

Вернул внимание экрану, на котором мимо решившего отсидеться в ухоронке зека, пробежал загонщик. Я даже удивленно вскинул брови.

Неужели прокатило?

Как выяснилось через пару секунд — нет. Резкий порыв ветра ударил в лицо охраннику, и тот остановился, принюхиваясь. Злорадная улыбка расползлась по его лицу, а дуло автомата повернулось в сторону несчастного кустарника.

— Выходи, — хмыкнул он громко.

Заключенный не пошевелился, похоже еще на что-то надеясь.

Выстрелы прошлась у самого основания корней, выбивая из земли дерн и побрасывая его в воздух.

Нервы у бегуна сдали. С громки криком, он подскочил на ноги и сделал последний, отчаянный рывок, стараясь скрыться за ближайшими деревьями. Напрасно.

Следующая автоматная очередь прошила спину заключенного, заставляя его ноги подогнуться. Бегун повалился на землю, уткнувшись носом в траву, больше не издавая ни звука и не шевелясь. На его тюремной робе начали расцветать алые пятна.

Загонщик подошел ближе, приставив ствол к затылку лежащего. Тишину зоны разрушил звук контрольного выстрела.

— Один готов, — сняв с пояса рацию и поднеся ее к губам произнес охотник.

Камера опять сделала скачек.

Что же, минус один, этого и следовало ожидать. Я зафиксировал в голове все кадры из увиденного, стараясь мысленно сложить карту местности и не упустить ни одной маломальской детали.

Обзор сместился на бегущего вдоль рва немолодого, бородатого зека. Было видно, что подобный бросок для него тяжеловат. Возраст и тюремная жизнь сделали свое дело, подкосив здоровье и выносливость.

Сразу понял — мужик не жилец. Думаю, он тоже знал об этом с того самого момента, как попал в число «избранных».

Нога беглеца подвернулась, и вскрикнув, он кубарем полетел вниз. Ров оказался довольно глубоким и заполненным грязной, наверняка вонючей водой.

Чертыхаясь и отплевываясь, заключенный пополз наверх, хватаясь за выступающие с боков корни деревьев и упираясь носком левой ноги в землю, правую, видимо, все же повредил. Пальцы впивались в глину, стараясь удержать и подтянуть тело наверх, но мокрая одежда и руки, не давали возможности нормально передвигаться. Еще раза четыре неудачник делал попытки, на пятой ему все же удалось добраться до самого края и высунуть голову над поверхностью рва. Взгляд беглеца тут же уткнулся в камуфляжные брюки и черные берцы.

— Ку-ку, — послышалось над его головой.

Очень медленно беглец поднял взгляд вверх, обречённо принимая свою судьбу и прикрывая глаза в ожидании смерти.

Я поморщился, когда капли крови вперемешку с мозгами брызнули в разные стороны, то еще зрелище, должен вам сказать.

Загонщик лишь брезгливо отряхнулся и демонстративно повернулся в сторону камеры, издевательски помахав нам рукой.

В зале начались волнения. Несколько заключенных повскакивали с мест, двинувшись в сторону дежурной охраны, поставленной для соблюдения порядка.

— Суки! — зарычал высокий, светловолосый детина.

На его руках начали вспыхивать маленькие искры, но на этом дело и закончилось. Глушилки не давали применить способности, будь это иначе и он запросто смог бы спалить здесь большую половину тюрьмы. Во всяком случае, те, кто находились в этом зале, точно превратились бы в чернеющие головешки.

— Так вот ты какой — феникс, — пробормотал я, впрочем, не отрываясь от экрана и продолжая следить за событиями, зная, что тюремщики быстро успокоят недовольных.

Картинка вернулась к тому парню, который угодил в сеть и теперь болтался в ней как пойманная рыба. Что-то на долго его оставили без присмотра, видимо были уверены, что выбраться не сможет.

Неспешной походкой, с автоматом, перекинутым через плечо, к «смертнику» подошел загонщик.

— Ну что, отбегался? — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес он.

— Пожалуйста, не надо, — заскулил парень, раскачиваясь из