Наше время. 30 уникальных интервью о том, кто, когда и как создавал нашу музыкальную сцену - Михаил Михайлович Марголис

приходилось расставаться.

– Вам кажется, вы разбираетесь в людях? Сразу определяете, зачем пытается познакомиться с вами тот или иной человек? Где лесть, а где преданность?

– Не знаю почему, но у меня такая способность с детства. Я вижу людей.

– То есть трагических ошибок не случалось?

– Нет.

– Вас злит, смешит или раздражает шумиха вокруг ваших отношений с Филиппом?

– Мы были готовы к этому. Хотя, конечно, не в такой мере. В душе надеялись, что люди все-таки отнесутся к этому правильно.

– А люди не поняли?

– Поначалу, да. Но опять-таки я могу это объяснить. Они действительно вправе были посчитать это трюком, рекламой. И мы не стали возникать. Жизнь покажет.

Жизнь отвела этому звездному союзу десятилетие. В 2005-м Пугачева и Киркоров перестали считаться супругами. Их медийное существование продолжилось параллельными курсами, а личные вопросы и проблемы расходились все дальше. У Аллы Борисовны еще и начались определенные сложности со здоровьем, пришлось делать кардиологическую операцию. На некоторое время она прервала свою публичную деятельность, а от СМИ отстранилась вовсе. Пятнадцать лет назад, летом 2006-го, в Юрмале, я уговорил ее на единственное большое интервью после «периода молчания». Тет-а-тет в гостиной огромного люкса отеля «Балтик Бич» мы общались более двух часов.

– Скажите, Алла Борисовна, что все-таки с вами произошло несколько месяцев назад, почему потребовалась срочная операция?

– Я долгое время ходила в предынфарктном состоянии, абсолютно о том не подозревая. У меня, видимо, сильный ангел-хранитель. Возможно, их даже два. Когда меня увидели врачи, они страшно удивились, что я еще жива и даже гастролирую. Я переживала бессонные ночи, боялась выходить на сцену, но не знала, что эти проблемы связаны с сердцем. Как-то в гостях один знакомый профессор посмотрел на меня и на следующий день буквально за руку отвел в госпиталь, где мне и сделали операцию, которая называется «стентирование».

– Болезнь – следствие конкретного стресса или, что называется, накопилось?

– Скорее всего, это наследственное. Хотя стрессов у меня столько… Да еще абсолютно неправильный образ жизни – то недосыпание, то недоедание, переедание, курение. Слава богу, я не пьющий человек. Это меня еще как-то спасало.

– Как не пить, это такой естественный процесс для артиста и российского человека?

– Знаешь, я, наверное, по молодости все выпила. В застойные времена без бутылки ничего не решалось. У меня всегда присутствовало легкое отвращение к этому, но приходилось пить. А если не пьешь, значит, ты хворый какой или подлюка. Благо сейчас никто не заставляет. Может, люди здоровее будут.

– Когда произошла вся эта медицинская ситуация, вы испугались?

– Да. Испуг – не то слово, паника была.

– Страх физического конца или что-то другое пугало?

– Просто кое-что не успела, это раз. Мне это нужно доделать, чем сейчас и занимаюсь. Второе – боялась, что, не дай бог, это случится на сцене, чего я совершенно бы не хотела. Потому что журналисты – ну не говорю, что именно ты, – все переврут. Скажут, она пьяная была, или еще что-то… А я не успею ответить и рассказать правду.

– А как же высокопарный стереотип: артист должен умереть на сцене?

– Ничего такого он не должен. Он должен жить на сцене.

– Судя по свежей информации Forbes, вы сегодня наша самая преуспевающая эстрадная артистка.

– Приятно. Хотя и не читала этот номер. Сколько они мне там денег приписали?

– 2,7 млн. долларов за 2005 год. Врут или правда?

– На самом деле меньше, честно скажу. Я в последние годы не много работаю. Только если уж совсем концы с концами не сходятся. И то не о себе больше думаю, а о своих музыкантах. Считаю, что должна где-нибудь найти дополнительный источник доходов, чтобы не попрошайничать на пенсии. Уходить с эстрады надо достойно, а я все равно уйду. Даже срок наметила – в 60 лет. Надо к этому времени подготовить себе прочную материальную базу. Хотя и не хочу до 60 лет в шоу-бизнесе париться. Не от того, что не могу. Просто концертная деятельность становится для меня тяжеловатой.

– Займетесь потом очередным бизнес-проектом вроде вашей именной коллекции обуви, парфюма или изготовления чипсов?

– Смешно сказать, но пока я по старинке просто экономлю и коплю, чтобы положить заработанные деньги в банк и на них жить.

– Как вы сейчас воспринимаете ваши прежние коммерческие затеи, которые, будем откровенны, не слишком удались?

– Это был опыт. Полезный. Сейчас понимаю, что в нашей стране надо заниматься бизнесом расширенным, что ли. То есть начинать с малого и последовательно увеличивать масштаб проекта. С малого я начинала, а на расширение у меня попросту не хватало ни сил, ни желания. Поэтому сейчас продаю свою чипсовую фабрику и вырученные деньги тоже отложу.

Тем не менее я ищу. Возможно, в будущем у меня будет бизнес ближе к творчеству, предположим, школа какая-то, продюсерский центр, обучение пению, имиджмейкерство, что-то такое. Это единственное, что я умею. Но, правда, мне и это за долгие годы уже так надоело, что иногда думаю, не лучше ли просто спокойно пожить, понянчить внуков… Не понянчить даже, а хотя бы проследить за их жизнью. В общем, без волнения смотрю в будущее, главное – немного подкопить денег.

– Пугачеву можно представить выступающей в заказном концерте?

– Пока нет. Но все возможно. Изредка я это делала и делала хорошо. Как правило, там собирались знакомые мне люди. У меня были очень закрытые выступления – для десяти человек. Обожала эти концерты. Они очень дорого стоили.

– Что за публика там была?

– Ну, неважно. Есть такие люди, у которых нет времени бегать по концертам. Они собирались в маленьком ресторане «Гранд Опера», жаль, что его уже нет, и я там пела.

– На ближайших выборах – в Госдуму и президентских – вы будете каким-то образом обозначать свои приоритеты и симпатии?

– Если увижу, что это надо и нет у меня ни тени сомнения в какой-то кандидатуре или партии, я, конечно, поддержу.

– Речь о ком-то из тех, кто входил или входит в СПС? Немцов, Хакамада?

– Хакамада – удивительная, эрудированная, интеллектуальная личность. Без таких людей дела не делаются. Обязательно должна быть такая Хакамада, должен быть такой молодой и рвущийся что-то делать Рыжков. Еще мне нравятся Сурков, Медведев. Я общалась с последним. Он конкретный человек, четко знающий, что делает. Есть перспективные политики, но их бы собрать в одну команду, а то они же все по разным углам.

– Представьте, в предвыборный список вносят вашу фамилию.

– Нет уж, спасибо. Я являюсь одним из не самых неприятных лиц нашего народа, и мне совершенно не надо добиваться