Украсть сердце Тирана - Ольга Гольдфайн

игра.

Но Сафин не шутил…

Глава 8

Тимур смотрел на меня, не мигая, и ждал ответа. О времени на «подумать» даже речи не шло.

Этот тиран возомнил, что стать инкубатором для его ребёнка, великая честь, и я должна быть благодарна, что он выбрал меня на эту роль.

Язык не слушался. Простуженным, хриплым голосом, но довольно громко, произнесла только одно слово:

— Нет!

— Так сразу и «нет»? — зло усмехнулся Сафин. — А если подумать? Минут пять? Что вы, собственно, теряете? Я даже позволю вам работать до декретного отпуска, если уж так хотите.

«Тоже мне, благодетель нашёлся».

— Руслан Тимурович, вы глухой? Я сказала — НЕТ!

Мужчина перестал улыбаться. Ручка сломалась напополам, а его глаза полыхнули ненавистью.

«Сейчас он станет давить на меня или шантажировать», — поняла по взгляду беснующейся ртути.

— Вера, у вас нет иного выхода. В противном случае я дам делу ход. Ваша ошибка может стоить вам дорого: потери диплома, а может и заключения. Неужели так хочется отведать тюремной баланды?

«Господи, как предсказуемо… И как низко…»

Меня затошнило от гнева, страха и всей этой нелепой ситуации.

— Простите, мне нужно в туалет.

С трудом поднялась с дивана и шагнула к выходу. Руслан тут же встал со своего кресла и загородил дверь своим корпусом.

— Туалет слева. Сделайте свои дела и выходите, мы не договорили.

Закрывшись в отделанном мрамором санузле, я присела на крышку унитаза и заплакала.

«За что? Ну, за что мне всё это? Мало того что он оставил меня без работы и квартиры, так теперь ещё хочет осеменить и отобрать ребёнка…

Боженька, ну где я так нагрешила? Всего лишь от усталости перепутала пациенток. Но ведь никто не пострадал…»

— Вера, вы там решили в ванне утопиться или сбежать через канализацию? — постучал в дверь этот гад.

— Уже выхожу, — крикнула в ответ и встала, чтобы умыться холодной водой. Лицо горело, глаза припухли, из носа текло.

Высморкалась и вытерлась салфеткой, убрала с кожи потёкшую тушь.

— И зачем красилась, дура? Была бы страшная — не прошла бы кастинг на сурмаму.

Вышла из туалета, и как на Голгофу, вернулась на диван. Положила руки на колени и подняла глаза на монстра, который хочет разрушить не только мою жизнь, но и меня уничтожить.

— Руслан Тимурович, я прошу у вас снисхождения. Поверьте, на роль суррогатной матери я совершенно не подхожу. У меня наследственность плохая: отец алкоголик, мать с пограничными психическими расстройствами, у бабушки был диабет, гипертония, дед вообще от рака умер. Зачем вашему наследнику такие гены?

Сафин сложил на столе руки домиком, изображая кардинала Ришелье.

— Веррра, найти женщину с хорошей наследственностью практически невозможно. Да ещё такую, чтобы была мне симпатична.

— При чём здесь это?

— При том, что мне не всё равно, на кого будет похож мой ребёнок.

«Ах, вот в чём дело? То есть про осеменение я не ошиблась».

— Позвольте, Руслан Тимурович, вы не совсем понимаете процесс ЭКО. Яйцеклетку можно взять от любой женщины, которая вам понравится. Оплодотворить её вашими сперматозоидами и поместить в матку суррогатной мамы. То есть это будет две разные женщины.

И существуют медицинские центры, где вы можете выбрать по базе сурмать. Проверенную, здоровую, с хорошей наследственностью и согласную выносить вам ребёнка, даже не одного. Обычно подсаживают два-три эмбриона.

— Слушайте, увольте меня от подробностей. Я уже сделал свой выбор, Вера. Вам некуда деться. Потратите год, зато получите жизнь, о которой даже не мечтали.

Сафин откровенно не понимал, почему я артачусь.

— Руслан Тимурович, у вас что, сердца нет? Как вы не понимаете: я не смогу никому отдать своего ребёнка. Ни за какие деньги… — слёзы хлынули потоком, и я уже не сдерживалась. Ревела в три ручья, но эта сволочь, в отличие от других мужчин, не реагировала на женские истерики.

— Ну, не знаю. В груди что-то колотится, значит, сердце имеется. А то, что его не трогают ваши слёзы, так это нормально: почему чужая биологическая жидкость должна меня волновать?

Ребёнок будет не ваш, Вера, а мой. Я решил, что он должен родиться. Я нашёл женщину, которая его родит. Вы лишь необходимое звено в этой цепочке. Мне будет приятно думать, что моего сына выносили вы.

— А вдруг будет девочка?

— Вера, на ЭКО можно выбрать пол. Вам ли не знать…

— Это запрещено! — я даже плакать перестала, так меня возмутила его самоуверенность.

Сафин встал и наклонился над столом, глядя на меня в упор и показывая, кто здесь хозяин.

— Запрещено простым смертным. Я — не они…

— И всё равно — нет…

— Вера, вы, кажется, дура. Я был о вас более высокого мнения, — разочарованно протянул он. — Если до утра не передумаете, завтра я дам делу ход. Есть свидетели, есть потерпевшие, вас посадят, даже не сомневайтесь. А на суд я привезу ваших родителей, чтобы они увидели, кого воспитали.

Он ударил в самое больное место. Представила, как мама после оглашения приговора подойдёт к клетке, в которой меня будут держать, и скажет:

— А я предупреждала тебя, Вера…

Может, даже плюнет в меня и произнесёт пафосно, на публику:

— Ты мне больше не дочь!

Нет, не надо сейчас об этом… Лучше искать варианты решения проблемы.

С такой ногой о побеге и думать не стоит. Впереди бессонная ночь, и выход у меня теперь только один — наложить на себя руки или согласиться.

Если моё тело и останется живым после этой сделки, то душа точно не выдержит…

А сердце просто перестанет биться, когда от него оторвут кусок и передадут в руки жестокого тирана…

Вернулась к себе в комнату, чтобы успокоиться. Ещё раз умылась, заново накрасилась, чтобы скрыть следы расстройства.

Не хотела, чтобы мать Руслана наметила, что я плакала. Начнутся ненужные вопросы. Есть вероятность, что, узнав правду, она начнёт меня уговаривать согласиться, а двойного давления я точно не выдержу.

Поднялась к ней в комнату, где на кровати были разложены вечерние платья. Женщина задумчиво смотрела на них и решала, какое выбрать.

— Вера, входи. Не знаю, что надеть на вечер — вечная проблема женщин, — она искренне улыбнулась, сообщив о своём замешательстве.

«Мне бы ваши проблемы, Эльвира Сергеевна», — горько подумала про себя.

— Может, примерите синее платье — оно подойдёт к цвету ваших глаз, — робко предложила.

— Ну, давайте попробуем.

И начался процесс примерки, подбора обуви, аксессуаров, украшений. Немного отвлеклась от тяжелых дум. Хозяйка достала из гардеробной шикарное платье глубокого бордового цвета.

— Вера, я планировала, что наденете