В Африку! - Михаил Васильев

Две сторожевые башенки возвышались по сторонам большущих дверей, больше похожих на ворота.

Обезьяны, задрав головы, смотрели вверх. Окна в башенках были открыты. На одном подоконнике стоял горшок с цветком, и рядом с ним спал рыжий кот.

Марта дернула за ручку школьной двери, но та не открылась.

— Слишком тяжёлая, — произнесла Марта.

— Путь к знаниям нелёгок, — сказал Олег и тоже дернул. Но дверь не поддавалась. Обезьяны попытались открыть её вдвоём, навалились изо всех сил.

Мальчик Слава перестал играть и теперь смотрел на них.

— Это не дверь тяжёлая, а каникулы сейчас, — сказал он. — Лето, и школа на каникулы закрыта.

Обезьяны стали объяснять этому Славе, чего они хотят. Пришлось рассказать всю свою историю. И про крыса Пасюка, и его шашлычного друга. И про полиционеров, и оставшегося у тех в участке Гаврилу.

Оказывается, Слава и все в волшебной школе Пасюка знали. Тот обещал школе много интересных книг, самые лучшие сказки, забрал за это монеты. И пропал. А учительница литературы потом сказала детям, что таких сказок, про которые крыс говорил, вообще, не существует. Нет на свете. И все в школе поняли, что Пасюк жулик, и что он обманул их.

Только Слава Ухъянкин совсем не был отличником. Учился он плохо и даже не мог зажечь взглядом газ на кухне под чайником или заставить нитку вдеться в иголку. И не знал, как перенести зверей из зоопарка в Африку. Но не стал в этом признаваться, а сделал задумчивый и озабоченный вид и даже почесал в затылке.

— Надо подумать, — солидно произнёс он. — Наверное, придумаю, сделаю что-нибудь….

— Не ври, Славка! — Послышался издалека возмущённый голос.

К ним подходила высокая девочка, одноклассница Славы. Звали её Ира Максимова. Вот она-то училась хорошо. Была отличницей и в обычной школе, и в этой, волшебной. А ещё посещала школу музыкальную и каток, секцию фигурного катания.

— С кем вы говорите! Кому всё это рассказываете! — возмущенно сказала эта Ира, подходя. — Ты же, Славка, двоечник! Даже блох с собаки не можешь прогнать. Они тебя не слушаются.

— Зато я в электронные игры хорошо рублюсь, — сердито пробормотал Слава Ухъянкин, глядя вниз, на асфальтовую площадку перед школой. — И в футбол хорошо играю. А блохи и тебя не слушаются.

— А зато я вот что могу, — важно произнесла девочка Ира. Посмотрела на лужу рядом, и вода в той быстро закипела. — Ещё немного поучусь и воду в чай смогу превращать. С сахаром! А ещё вот!.. Смотрите. Я в одной сказке прочитала об этом, и сама научилась.

Спящий на подоконнике кот стал увеличиваться. Всё больше и больше. Стал большим, как рысь. Потом, как ягуар. Как леопард. И наконец, как тигр или лев, и теперь еле умещался на подоконнике.

Но кот не падал и даже не проснулся. Только горшок с цветком, вытесненный им, свалился и грянулся об асфальт. Как будто взорвалась маленькая бомба. Земля и глиняные осколки разлетелись далеко по сторонам. Ошеломлённый цветок теперь криво сидел на асфальте, опираясь на него голыми корнями. А рыжий кот снова стал уменьшаться, будто был резиновым и из него выпускали воздух. Вот опять стал прежним и по-прежнему не пошевелился при этом.

— Что, скажешь, и так сможешь? — спросила Ира и торжествующе посмотрела на одноклассника Славу.

— Я научусь, — мрачно пробурчал тот.

— А горшок потом сделают таким же, как был, — Ира, широко взмахнув рукой, небрежно показала на его остатки. — Восстановят. Кто-нибудь из старших классов или учителя. Будут мимо проходить и восстановят.

— А как же с Африкой? Каникулами? — с надеждой спросила Марта.

— Конечно, можно научить всех зверей в вашем зоопарке летать, — задумчиво произнесла Ира. — По-настоящему, как птицы. Если вы хотите…

— Хотим! — хором воскликнули обезьяны.

— Здорово! — обрадовалась Марта. — Вот полетаем!

— Вместе с перелётными птицами, — добавил Олег. — А то наши перелётные всё время хвастаются, что только они летать умеют. Воображают.

— В полёт! В полёт! — радовалась Марта.

— Только, как летать, мы ещё не проходили, — сказала Ира. — Это мы только в следующем классе изучать будем. После первого сентября.

— Ну вот, опять после! — огорчилась Марта.

— У нас, знаете, сколько классов? — спросил Слава у обезьян. — Тридцать три. Тридцать лет и три года надо учиться, до тридцать третьего класса.

— Только ещё почти никто до самого конца не доучился, — добавила Ира. — Только один добрался. Дольше всех протянул.

— Он потом у нас же преподавал, — подтвердил Слава. — Был учителем черной магии. Злого волшебства, значит. Только потом этот предмет отменили, а Чёрный маг перевоспитался, стал добрым и из школы уволился…

— Он сейчас в цирке работает, — объяснила Ира. — Фокусы там показывает. Мы в цирке бываем и его видим. У него иногда фокусы не получаются и тогда он опять злой.

— Кхе! Кхе! — донёсся сверху чей-то кашель.

Все задрали головы и увидели ворону. Конечно, ту самую, прежнюю. Она сидела на вершине одной из башенок, на чёрном железном флюгере, изображавшем флажок.

— Не фокусы! Не фокусы! — раздражённо сказала она. — У нас в цирке это называется искусство престидижитации. А Черный маг — иллюзионист-престидижитатор. Вот!

Все удивились тому, что ворона знает и без запинки произносит такие длинные и сложные слова. А Ира Максимова подумала, что они, наверняка, волшебные.

— Я Чёрного мага хорошо знаю, — опять заговорила ворона. — Я у него в цирке ассистенткой работала. Ах, цветы, аплодисменты! — Каркнула она. — Только интриги меня погубили и чужая зависть. Всё сова, чучело пучеглазое. Теперь она на моём месте, а я безработная.

Видимо, чтобы утешить себя, ворона выпросила у Марты блестящий камешек и улетела.

— А мы всё равно вас летать научим, — горячо заговорила отличница Ира. — Вот сами скоро научимся и обязательно вам поможем. Всем-всем зверям в вашем зоопарке. Я изо всех сил в школе летание буду изучать. Чтобы вы быстрее в эту вашу Африку смогли попасть.

— И я тоже, — произнёс Слава Ухъянкин. — Я теперь тоже отличником буду. Прямо со следующего первого сентября.

— Всем классом возьмёмся летание учить, — не умолкала Ира. — Эх, быстрее бы оно, это самое первое сентября!

И вот ученики школы юных волшебников тоже ушли. А обезьяны только после этого вспомнили, что они не знают, что такое цирк и как его найти.

Глава 9

В побег!

В это время полиционер Хамко открывал дверь в обезьяннике.

— Сегодня занимаемся уборкой двора нашего родного полиционерского участка, — объявил он.

— Побег с территории участка запрещается! — строго предупредил, стоящий рядом с ним, Зуботычкин. — При попытке убежать будет применён предупредительный свисток в воздух.

Гаврила вышел из помещения и остановился на крыльце. Зажмурился от солнца, от которого отвык, вдохнул вольный воздух.

Хамко сунул Гавриле метлу:

— Видишь, какая сильная загрязнённость двора? — спросил он и распорядился. — Давай разгрязняй!

— Ну, приступай, обезьянин! — добавил Зуботычкин. — И посильнее, решительнее!

Гаврила в недоумении стоял, держал метлу и не знал, что делать с этим предметом. Потом одним могучим взмахом смёл обоих полиционеров.

Одним прыжком перепрыгнул через высокий бетонный забор. Побежал по узкому тупичку, среди гаражей. За его спиной, за забором слышались крики полиционеров.

— Держи преступника! — закричал Хамко и выстрелил в воздух.

А Зуботычкин засвистел в свой свисток.

Гаврила ещё долго бежал, перепрыгивая через заборы и гаражи. Наконец, остановился. Полиционеры и их участок с полиционерским обезьянником остались далеко позади. Навсегда.

Непонятно, где он, Гаврила, сейчас находился. А ещё было непонятно, где сейчас находились Марта и Олег. Гаврила подумал, что об этом можно спросить у вороны, которая всегда всё знает. А она любит всякие камни и появляется, когда видит их сверху.

Гаврила нашёл несколько кусков кирпича, положил на видное место и стал ждать ворону. Сидел и смотрел в небо. Но та почему-то всё не прилетала.

— Эй ты, охламон здоровый! Ты чего расселся на дороге? — неожиданно раздался откуда-то сердитый голосок.

Гаврила огляделся вокруг, но никакой дороги не увидел. Только замусоренный пустырь. Наконец, заметил маленького рыжего муравья с ручным клещом на поводке.

Гаврила, как мог, рассказал муравью, кто он, как и откуда сюда попал и что здесь делает. Но перед этим подвинулся в сторону, потому что побаивался клеща. Тот тянулся к Гавриле, натягивал поводок.

— Фу, Тузик! — прикрикнул на своего клеща муравей. — Фу, муравьед тебя побери!.. Раз ты и твои друзья — обезьяны, значит, сейчас они должны быть или в зоопарке, или в цирке, — объяснил этот муравей.