Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке - Жорж Бордонов

Результатом этих шагов стала булла «Отпe datum optimum»[3], опубликованная 29 марта 1139 года, — источник всех привилегий Ордена и очевидное свидетельство его удивительного прогресса по сравнению с 1130 годом. Заявленной целью буллы было учреждение должности капеллана для отправления церковной и литургической службы в командорствах. Но истинная цель заключалась в том, чтобы вывести Орден из-под епископальной юрисдикции и подчинить его непосредственно папской власти, возложив на магистра и его капитул полную ответственность за политику и управление Орденом. Иными словами, булла провозглашала автономию Ордена тамплиеров. Отныне он был ipso facto[4] выведен из-под контроля патриарха Иерусалимского, и, следовательно, возникла необходимость в изменении Устава. Отсюда выражение досады, которая звучит в «Истории Крестовых походов» Вильгельма Тирского: «Вначале они шли по верному пути, но затем, ради гордыни, отвергли власть епископа и патриарха». Кроме того, булла предоставляла тамплиерам привилегию, которой пользовались монахи Цистерцианского ордена, — не платить десятину со своих доменов — и предоставляла им право самостоятельно пользоваться доходами с одобрения епископа. Нужно ли добавлять, что привилегия в отношении десятины, серьезно урезавшая церковные доходы, стала источником столкновения интересов, иногда приобретавших чрезвычайно резкий характер и требовавших вмешательства папы? Этим в значительной степени объясняется неприязненное отношение к тамплиерам некоторых прелатов, таких, как архиепископ Вильгельм Тирский. Словно в порядке компенсации за то, что Церковь поначалу отказала в поддержке Гуго де Пайену, булла предоставляла магистру и его капитулу право подбора капелланов Ордена, минуя утверждение кандидатур епископом диоцеза. Прежде капелланы несли свою службу в Ордене «из милости», были «не прикреплены» к командорствам, не принадлежали к членам Ордена и оставались в подчинении епископа. После опубликования буллы «Отпе datum optimum» капелланы оказались целиком включены в рамки Ордена и ставились в зависимость от магистра. Больше того, Орден получил право готовить собственных капелланов. И наконец, как указывалось выше, папа запретил церковным и светским властям вносить изменения в Устав тамплиеров. Только магистр и его капитул могли изменять его, как считали нужным. Как видим, булла 1139 года предоставляла Ордену почти полную независимость, учитывая его территориальную удаленность от папского престола.

Полученное тамплиерами право строить часовни и иметь собственные кладбища вызвало ярость епископов. Папа даровал тамплиерам такую привилегию, ибо посчитал недостойным и даже опасным, чтобы они за неимением собственных церквей смешивались во время богослужений «с толпой грешников и дамских угодников». Спустя некоторое время часовни тамплиеров уже сами принимали эти «толпы», что лишило духовенство существенных доходов. Иннокентию II пришлось призвать к порядку епископов, опубликовав буллу «Militia Dei»[5] (1145), подтверждавшую и уточнявшую привилегии тамплиеров. И все же, несмотря на их поддержку со стороны папства, мелочная борьба интересов продолжалась вплоть до 1307 года, до падения Ордена. С учетом этого становится более понятной нерешительная позиция Церкви во время процесса, затеянного Филиппом Красивым. Делая вид, что разделяют негодование короля, некоторые иерархи Церкви, действуя сознательно или инстинктивно, сводили старые счеты. Можно утверждать, не опасаясь обвинений в преувеличении, что булла «Отпe datum optimum», принеся тамплиерам славу, косвенно способствовала и их падению.

В 1147 году Евгений III прибыл в Париж, когда король Людовик VII готовился выступить во 2-й Крестовый поход. Папа почтил присутствием заседание капитула Ордена тамплиеров в Париже. Этот только что сформированный капитул возглавлял Эверар де Барр, магистр Франции. Папу поразило зрелище, кое являли собой 130 рыцарей в белых плащах, их безукоризненный внешний вид и примерное благочестие. В порыве восхищения и энтузиазма папа даровал этим рыцарям привилегию носить знак алого креста на левом плече, чтобы «сей победоносный символ послужил им опорой, чтобы они никогда не поворачивали вспять, пока перед ними останется хоть один неверный». Этот крест из красной материи символизировал также мученичество, которое они давали обет принять, хотя и не искать его нарочно.

Рога Хаттина[6]

Отныне поправки, вносимые в Устав, не затрагивали его сущности. Они уточняли обрядность, вводившуюся в рамках Устава по мере того, как этого требовали обстоятельства и расчеты с целью дальнейшего расширения Ордена, превратившегося, как уже говорилось, в мощную международную организацию, почти в самостоятельное государство. Напомним, что «Дополнения» датируются 1165 годом, «Статуты» — 1230–1240, а «Уложения» — 1257–1267 годами.

Прежде чем перейти к описанию повседневной жизни тамплиеров в эпоху их расцвета, полезно дать обзор событий, происходивших в Святой Земле до этого периода.

Выше отмечалось, что все действия короля Иерусалимского Бодуэна II свелись к консолидации сил крестоносцев, чему способствовала разобщенность, царившая среди мусульман. Его преемник Фульк, женатый на Мелисанде Иерусалимской, короновался в 1131 году. Он вынужден был защищать свое королевство от знаменитого Зенги Кровавого, точного прообраза Саладина. Зенги начал с нападения на Эдессу: противостоявший ему престарелый граф Жослен де Куртене принял геройскую смерть на поле брани. Его сын Жослен II, прозванный Жеребенком, предпочел перенести столицу графства в город Тюрбессель. Передовой рубеж на севере маленького королевства отныне оказался ослаблен. Зенги двинулся на Триполи, потом на Антиохию, которую королю Фульку едва удалось отстоять. Внутри королевства положение также ухудшилось. Один из самых могущественных баронов Гуго де Пюизе восстал против Фулька, заперся в Яффе и обратился за помощью к египтянам, что было равносильно измене. Тем временем королевству Иерусалимскому, за исключением графства Эдесского, отрезанного от своей столицы и прилегавших к ней территорий, удавалось сохранять свою целостность, вплоть до преждевременной кончины короля Фулька, наступившей в результате падения с лошади в 1143 году.

В период злополучного правления регентши Мелисанды Зенги воспользовался случаем, чтобы завладеть тем, что осталось от графства Эдесского, которому князь Антиохийский Раймон де Пуатье не оказал никакой поддержки. Он не учел, что после падения Эдессы мусульмане опасно придвинулись к границам его владений, которые завоевал преемник Зенги, Нур-эд-Дин.

Неудачи крестоносцев вызвали тревогу в Европе. В дело снова вмешался святой Бернар: в 1146 году в Везеле он призвал ко 2-му Крестовому походу. Германский император Конрад III и французский король Людовик VII приняли крест и встали во главе двух сильных армий. Со своей стороны Орден тамплиеров во Франции отрядил 130 рыцарей под командованием Эверара де Барра, отмеченных знаком алого креста на левом плече, который пожаловал им Евгений III. Обе армии двинулись по традиционному маршруту (Дунай, Сербия, Византийская империя), хотя и независимо друг от друга. Но в Дорилее девять десятых немецких воинов Конрада были уничтожены. Армию Людовика VII постигла бы та же участь в местечке, которое они назвали «Ненавистная гора», если бы магистру французских тамплиеров Эверару де Барру не удалось усмирить сарацин, выказав при этом мужество и умение быстро принимать решение, чем он вызвал восхищение Людовика VII. В довершение к прочему у короля закончились деньги, и тамплиеры согласились ссудить ему значительную сумму, оговорив для себя новые привилегии. 2-й Крестовый поход, так удачно начавшись, закончился ничем. В ходе него открылись очень серьезные разногласия, приведшие к еще более тяжелым потерям. Людовик VII стремился вновь покорить Эдессу. Князь Антиохийский, при поддержке своей племянницы Алиеноры Аквитанской, которая сделалась королевой Франции, требовал завоевания Алеппо. Молодой Бодуэн III хотел покорить Аскалон, который служил буфером между его королевством и Египтом. Наконец они нашли общий язык и договорились осадить Дамаск, что явилось грубой ошибкой, ибо жители города были настроены благожелательно к ним. Осада была неудачной, после чего Крестовый поход утратил единое направление. В 1149 году Людовик VII вернулся во Францию в сопровождении Эверара де Барра, который незадолго перед этим был избран магистром (не только для Франции, а всего Ордена в целом). Эверар председательствовал на заседании капитула в Париже в 1150 году, а затем, тяготясь своей властью, отказался от высокого звания и удалился в Клервосский монастырь, где в молитве закончил свои дни. Оплакивая великого аббата и своего дядю, тамплиер Андре де Монбар сожалел, что он не остался в Ордене и не продолжил борьбы.