Сержантиха - Александр Воцензук

– А не лучше ли было взять патрон к винтовке?- задал вопрос начшколы,- а, в качестве базы использовать СВТ или АВС.

– Сложнее технически. Тем более винтовку придется значительно укорачивать. Да и трубка отведения газов из канала ствола помешает и усложнит размещение прибора гашения звука выстрела. Тем более скорость полета пули для бесшумной стрельбы должна быть до трехсот метров в секунду, чуть меньше скорости распространения в воздухе звука. Основы физики. Полагаю, что патрон ТТ вполне подойдет. Зачем изначально усложнять конструкцию? Винтовочные пули тоже не проблема. Времени на переналадку станков также не придется тратить. День – два, и опять в работе. А используя в качестве базы автомат ППД или другой вариант на его базе, мы значительно упростим и удешевим выпуск нового оружия. А сегодня время самый главный фактор. Полагаю, что дальности прицельной стрельбы тяжелой пулей от трехлинейки в триста пятьдесят метров, даже четыреста, вполне хватит для решения задач под это оружие. Да и скорей всего, реальная дальность стрельбы будет, в основном до ста пятидесяти метров. Редко – двести. Так, что запас солидный. Здесь главное точность и бесшумность.

– Спасибо Воронцова. Мы уже предварительно обсудили ваши предложения, в том числе и по магнитным минам. Думаю, они вовремя, – кивнул головой майор, – полагаю, что тянуть нам с внедрением, смысла нет. И попробуем кое какие образцы изготовить на ремонтной базе нашей школы. Сложностей особых не вижу. Наганов у нас хоть ешь… Одним словом, много у нас револьверов на складе. Прибор бесшумной стрельбы приладить на ствол не трудно. Да, и, как вы сказали, снайперскую винтовку бесшумной стрельбы тоже пару экземпляров изготовим. На эти цели автоматы для переделки выделим. Будем нарабатывать тактические приемы, а когда пойдут серийные винтовки промышленного производства, у нас будут уже подготовленные специалисты.

– Я так понимаю, что у курсанта Воронцовой могут появиться еще идеи, – с легкой улыбкой Принцесса посмотрела на нас,- и, будет правильно, если она сразу обратится с ними к товарищу майору.

– Да – да, – поддержал ее человек в штатском, – надо избегать любых задержек при прохождении по инстанции. А то есть бюрократы, они толковое предложение под сукно положат.

Когда я, то есть мы, вышли из кабинета, Лелька не скрывала своей радости.

– Я же говорила – сказочник. Ты практически, этот ваш «винторез» нарисовал, а выдал, будто это мы его придумали. Надо же, украли разработку у своих внуков – правнуков. Какой кошмар. Я сейчас чувствую себя настоящим жуликом. Базарной воровкой. Честно говоря, я и не ожидала, что наши предложения вызовут такой интерес. Есть у тебя талант товарищ сержантиха, как его, к черному пиару.

– Да я и сам переживал. Лель, а тебе не кажется, что наша Принцесса далеко не та, за кого себя выдает. У меня складывается такое впечатление, что и звание у нее далеко не страшный лейтенант. Она ведет себя с начшколы, когда их не видят, почти на равных.

– Ты об этих своих наблюдениях никому не говори. Не забывай, где служишь, и не надо по своей испорченности ей приписывать роман с товарищем майором, – строго предупредила меня сожительница, – мы болтунов не любим. Болтун находка для лесоповала и прочих принудработ не неопределенный срок. Ты бы посмотрел, как Принцесса стреляет, рот бы от удивления открыл. Все пули в десятку.

Чем больше я учился в спецшколе, тем больше начинал уважать предков. Не имея компьютеров, интерактивных досок, и прочей электронной дребедени, умудрялись вколачивать в нас просто огромный объем информации. И не просто знания ради знаний, а добивались от нас умения ими пользоваться в любое время суток. Мне порой казалось, что наши преподаватели и инструктора владели секретом, как за короткий промежуток времени это все вместить в нас. Может, они нам в пищу специальные добавки улучшающие память добавляли? А Принцесса на занятиях учила нас прислушиваться к своей интуиции постоянно. Как говорила она, наш разум имеет свойство обманывать. Не получая достоверной информации он тут же начинает домысливать, и мы получаем образ далекий от действительности. Причем, искажения могут доходить до девяноста процентов. Вот по этому принципу в нашем времени действует реклама.

Проще говоря, изначально создается условия для фальшивого образа. И совсем неважно, что нам рисуют специалисты по рекламе, товар или кандидата в депутаты. Принцип один и тот же. А вот интуицию обмануть невозможно. Только надо научиться этот тонкий голосок чувствовать. В отличие от меня Лелька этим владела в совершенстве. А я, к сожалению, похвастаться этим пока не мог. Не исключено, что в спецшколу изначально отбирали самых способных. Тем более, в то время было из кого выбирать. Неожиданно для себя я отметил одну особенность. Мы, курсанты, естественно, были разные. Но, было и общее, что объединяло нас. Это психическая и моральная устойчивость. Среди нас не было человеческих типов с крайними формами проявления своих эмоций. В нашем девчачьем взводе было двадцать восемь курсанток. Естественно, были группы подружек. Причем, я насчитал четыре основных группировки.

Остальные девчонки дрейфовали в зависимости от настроения от одной к другой. Но явного антагонизма между ними не наблюдалось. Конфликтных ситуаций не было. Это я списал на поразительную пластичность психики. А еще утверждают, что именно в женских коллективах есть такое явление, как «террариум единомышленников». Да вот фиг вам! Этого как раз я не наблюдал. Видимо человеческие типы склонные к психическим аномалиям жестко отсекались еще на предварительных этапах. А вот в артистической и околотворческой среде, особенно в наше время, наоборот, почему – то больше всего попадается личностей с неадекватным восприятием окружающей среды. На занятиях я познакомился с весьма необычными методиками. Все занятия были многослойными, комплексными. Например, когда отрабатывали фотографическую память, то мы должны были не только пересказать текст, но и записать его дословно. Фотографии обязательно нарисовать цветными карандашами в нескольких проекциях.

Рядом дать описание предполагаемого психического портрета объекта. Причем рисовать и писать мы должны не только рабочей правой, но и левой рукой. По химии приходилось изучать не только формулы и составы, но решать сопутствующие задачи по физике и математике или производить разбор предложений по русскому языку. Нередко сложнейшие задачи решались просто по памяти. Лелька рассказывала, что первый год было очень тяжело привыкать к такому плотному круглосуточному методу обучения. Мозги кипели. Учили обращать внимание на каждую незначительную деталь, мелочь. Например, инструктора и преподаватели постоянно меняли расположение макетов, наглядных пособий, допускали незначительные ошибки. А потом через неделю просили вспомнить, какой непорядок был у них в форме, каким одеколоном или ваксой для чистки сапог они пользовались.

Первое время, когда поднимали взвод по тревоге, девчата хватали свою одежду, сапоги, и приходили в ужас. Пока они спали, всю форму у них меняли местами, а рукава гимнастерок и штанины завязывали узлами так, что сразу и не развяжешь. Перемешивали содержимое тумбочек. Через некоторое время курсанты сами с одного взгляда определяли, что не в порядке. На марш бросках каждый бежал по индивидуальному маршруту. И здесь всячески старались усложнить жизнь. Перед самым носом натягивали веревку, не успеешь заметить – лети кубарем. Особенно любили ставить ловушки – петли. Проморгал – виси вниз головой. Не заметил учебную мину штрафные очки. Самые садистские упражнения уход от преследования с собаками. И при этом надо уложиться в жесткие нормативы. В первое время приходилось в качестве наказания по два – три раза проходить маршруты. Двух одинаковых уловок не было. В конце концов, уже сам организм устав от ошибок начинал подсказывать курсанту правильный маршрут. Интуиция брала верх над логикой, и все просто чувствовали опасность.

В учебном процессе никаких скидок на женское начало не делали. Гоняли наравне с парнями. Мне показалось, даже сильнее. Нагрузки были просто запредельными. На мой взгляд, это делали специально. Хоть на марш – бросках, в рукопашном бое, физподготовке. Наоборот. Инструктора только требовали. Быстрее, резче, сильнее. Уже руки – ноги не поднимались, тело отказывало повиноваться, а наставники нагружали еще больше. Садизм какой – то. Это на первый взгляд рафинированного интеллигента. Но только в такие моменты, когда человек собрав волю в кулак, продолжает выполнять задание, и происходит приращение необходимых качеств и умений, не только в физическом плане, но моральном и психологическом. Самое главное, что в таких закритических нагрузках и выплывает на поверхность со дна то, что в народе называют неадекватностью. К счастью, не смотря на все усилия инструкторов, девочки из нашего взвода не сломались. Нам же с Лелькой было легче. Мы были вдвоем.