Происхождение партократии - Авторханов Абдурахман

Автор не строит себе никаких иллюзий в отношении несовершенства своей работы. Совершенная и полная история ЦК может быть написана лишь будущими историками, когда откроются секретные архивы ЦК и советской политической полиции. Этого не будет пока существующий неосталинский режим не сойдет с политической сцены. Поэтому задача автора была более скромна: воссоздание документированной истории «триумфа и гибели ленинского ЦК» на основе анализа уже известных советских официальных источников. Насколько он справился и с этой задачей — судить не ему, а добросовестному критику и любознательному читателю.

А. Авторханов

PS. В ходе работы над материалом мне приходилось цитировать собрания сочинений Ленина трех изданий. При этом сложились следующие обозначения, варьирующие в названии и в нумерации томов (римскими или арабскими цифрами): «Ленин, т. XXV» — третье издание, «Ленин, Соч., т. 25» — четвертое издание, «Ленин, ПСС, т. 25» — пятое издание.

А. А.

ТОМ ПЕРВЫЙ. ЦК и Ленин

Глава 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ПАРТИИ

История, как и природа, любит контрасты и причуды. Ими полна и история коммунистической партии Советского Союза: первый съезд РСДРП считается в СССР официальной датой образования КПСС, но его организатором был непримиримый враг большевизма — «Общееврейский рабочий союз в России и Польше» (Бунд); из девяти делегатов съезда восемь человек стали впоследствии антибольшевиками, а девятого Сталин уничтожил во время великой чистки со всей элитой большевизма; первым программным документом русского пролетариата считается Манифест I съезда, но его автором был идеолог русской буржуазии П. Струве. Тем не менее, I съезд как раз в истории большевизма действительно имеет исключительное значение именно потому, что он впервые создал то знаменитое учреждение, которое потом сделает эпоху: Центральный Комитет.

I съезд Российской Социал-демократической Рабочей партии (РСДРП) происходил 1–3 марта 1898 года под видом вечеринки по поводу именин жены одного из социал-демократов. Маленький деревянный домик на окраине Минска, в котором заседал съезд, находился на узкой улице прямо напротив здания конной жандармерии («История КПСС», т. 1, Москва, 1964, стр. 260–265). Заседать под носом полиции считалось лучшим способом конспирации.

Делегаты на съезд были избраны от «Союзов борьбы за освобождение рабочего класса» Петербурга, Москвы, Киева, Екатеринослава, редакции «Рабочей газеты» (Киев) и Бунда. Лидеры Петербургского «Союза» В. И. Ульянов (Ленин) и Ю. О. Цедербаум (Мартов) отсутствовали, так как находились в ссылке. Первый ЦК состоял из трех членов. Ими были А. И. Кремер (лидер Бунда, созданного в 1897 г.), С. И. Радченко (отошел от большевизма в 1907 г.), Б. Л. Эйдельман (погиб в сталинской тюрьме в 1942 г.).

В резолюции съезда о роли и месте ЦК в партии сказано следующее:

«Исполнительным органом партии является Центральный Комитет, избранный съездом партии, которому он и отдает отчет в своей деятельности».

Съезд определил и конкретные обязанности ЦК. В круг этих обязанностей входит:

«а) забота о планомерной деятельности партии (распределение сил и средств, выставление и проведение однообразных требований и пр.)…;

б) создание и доставка местным комитетам литературы;

в) организация таких предприятий, которые имеют общее для всей России значение (празднование 1 мая, издание листков, помощь стачечникам и проч.)» («КПСС в резолюциях», ч. 1, Москва; 1953, стр. 14).

Если перед ЦК встанет особо важный вопрос компетенции съезда партии, то ЦК может принять единогласное решение при условии, что о принятом решении будет дан отчет ближайшему съезду. Центральному Комитету предоставляется право кооптации новых членов. Он представляет партию в сношениях с другими революционными организациями.

Характерная особенность первого Устава партии, отличающая его от последующих ленинских Уставов, — его руководящая идея суверенитета партии над своим исполнительным органом. Эта идея весьма выпукло выражена в следующем, седьмом параграфе решения съезда:

«Местные комитеты выполняют постановления Центрального Комитета в той форме, какую они найдут более подходящей по местным условиям. В исключительных случаях комитетам предоставляется право отказаться от выполнения требований Центрального Комитета, известив его о причине отказа. Во всем остальном местные комитеты действуют вполне самостоятельно, руководствуясь лишь программой партии» (там же, стр. 15).

Следующий, девятый, параграф решения еще раз подчеркивает идею суверенитета партии над Центральным Комитетом:

«Высшим органом партии является съезд представителей местных комитетов» (там же, стр. 15).

ЦК распоряжался средствами партии, которые составлялись из добровольных периодических отчислений местных комитетов и из специальных сборов в пользу партии (там же, стр. 14).

Большинство из делегатов (5 из 9) сейчас же после съезда было арестовано. Оставшиеся на воле члены ЦК — Кремер и Радченко — организовали составление и публикации Манифеста I съезда, автором которого был вышеназванный П. Б. Струве. В Манифесте, составленном с большим пафосом, говорилось:

«Чем дальше на восток Европы, тем в политическом отношении слабее, трусливее и подлее становится буржуазия, тем большие культурные, политические задачи выпадают на долю пролетариата. На своих крепких плечах русский рабочий класс должен вынести и вынесет дело завоевания политической свободы… Русский пролетариат сбросит с себя ярмо самодержавия, чтобы с тем большей энергией продолжать борьбу с капитализмом и буржуазией до полной победы социализма… Российская социал-демократическая партия продолжает дело и традиции всего предшествовавшего революционного движения в России; ставя главнейшей из ближайших задач партии в ее целом завоевание политической свободы, социал-демократия идет к цели, ясно намеченной еще славными деятелями старой «Народной воли». Но средства и пути, которые избирает социал-демократия, иные» (там же, стр. 13).

Этот Манифест в эпоху Сталина трактовался как политически невыдержанный. В официальном издании ЦК КПСС «КПСС в резолюциях» о нем сказано так:

«Опубликованный "Манифест" страдал существенными недостатками: в нем была обойдена задача завоевания пролетариатом политической власти, ничего не сказано о гегемонии пролетариата, обойден вопрос о союзниках пролетариата…» (там же, стр. 11).

Эти обвинения необоснованны. Официальные историки Сталина требовали от «Манифеста» идей, которых тогда не было у самого Ленина — гегемония пролетариата, диктатура пролетариата, крестьянство как союзник пролетариата. К этим идеям Ленин пришел в период 1900–1905 гг.

Что же касается «Манифеста», то Ленин писал:

«Мы… вполне разделяем основные идеи "Манифеста" и придаем ему важное значение» (там же, стр. 18).

Впрочем, несостоятельность таких обвинений была настолько очевидной, что новая фундаментальная «История КПСС» по существу отмежевалась от старой концепции. Там сказано:

«Хотя Струве был далек от революционного марксизма, в «Манифесте» он не мог провести свои реформистские взгляды» («История КПСС», т. 1, стр. 265–266).

И на самом деле, «Манифест» Струве был куда более революционным и радикальным, чем ранние писания самого Ленина («Задачи русских социал-демократов», «Кто такие друзья народа»). Что же касается Устава партии, особенно роли и места ЦК в самой партии, то решения I съезда действительно находятся в глубоком противоречии с будущим организационным учением ленинизма. Однако в то время сам Ленин, хотя уже тогда известный партийный деятель и публицист, еще не имел представления о своем будущем «организационном плане» по созданию партии революции, который он развил в своей знаменитой книге «Что делать?» (1902 г.). Но что Ленина с первых же шагов его революционной деятельности занимало — это идейная прямолинейность и ортодоксальная чистота движения. Монолит, а не конгломерат мнений — вот идеал ленинской партии. Поэтому в редакционной статье первого номера газеты «Искра» (декабрь 1900 г.) он пишет: