Лабиринт №7 - Сергей Васильцев

он и крадучись двинулся к троллейбусу, который заканчивал загружать пассажиров. – Смотри …

Машина уже захлопнула двери, когда Сашка метнулся к транспортному средству, уцепился за канаты и оттянул его усы от проводов. Он замер так секунды на две, на три, потом заорал, обращаясь к ближайшему прохожему:

– Эй, уважаемый! Подмогните, пожалста! Встал я, понимаешь! Придержи трос на секундочку, я щас!

– Щас… – продолжил я, ретируясь на безопасное расстояние.

Мужик крякнул в знак согласия, перехватил веревку и встал в позе реализованной добродетели.

Когда из троллейбуса выскочил разъяренный водитель, мы были уже шагах в двадцати. Поэтому до нас долетали скорее жесты и вопли, чем содержательная часть их беседы.

Судя по всему, прохожий успел получить в глаз, прежде чем догадался выпустить из рук эти чертовы канаты. После чего машина начала плавное движение, и водителю, смачно отмеченному в ухо, было уже не до сатисфакции – он понесся догонять отъезжающий транспорт. И успел как раз вовремя, чтобы не снести припаркованный у обочины грузовик.

Прохожий кинулся было за водителем, потом разобрался в ситуации и завертел головой, выискивая в пейзаже Сашкину фигуру. Поздно. Они уже скрылись в тени ближайшего киоска.

– Сообразительный ты наш! – поощрил его Сашка.

– За что ты его так? – поинтересовался Сергей.

– А нечего было таблом торговать. – Сашка был безапелляционен. – Теперь им адреналина до утра хватит…

Сергей не выдержал и прыснул в кулак..

Далее вышло короткое прощание и продолжительный путь домой. Стараясь двигаться естественно, Сергей проследовал к двери своей квартиры и сунул ключ в замочную скважину. Следующий миг реальности опрокинулся на него только утром.

В этом мире надо жить так, чтобы рождаться с новой зарей, и каждый вечер готовиться умереть. Великая мудрость! Но вот как в этакую схему вписывался похмельный синдром?

Сергей не стал озабочиваться этим вопросом, решив, что лучше сунуть голову под холодный душ. Помогло не очень, но мозги промыло изрядно. И в голове возобладали ясность и пустота. Теряясь в этой пустоте, хозяин дома попробовал обойти дозором интерьер собственного жилища. Полюбовался на стоящую на прикроватной тумбе банку с водой и помещенной туда вставной челюстью, которая скорее напоминала порнографическую открытку.

– Кто поместил сюда эту гадость? – спросил он вслух и скромно ответил – А это я ведь! Сюр в инсталляции – пусть себе стоит…

Под банкой лежал листок, заполненный мелким компьютерным текстом, с несколькими кляксами от капель воды, которые подозрительно напоминали слезы. Оторвавшись от разглядывания плоскости листа, Сергей сконцентрировался на содержании текста.

« Доброе утро, мой центр Вселенной и центр моей Вселенной!

Очевидно мое предыдущее письмо до тебя не дошло, которое я отправила с работы буквально минут сорок назад. Но сейчас я сижу дома. Как я тебе уже писала, мы заработались в офисе, но тут вдруг неожиданно позвонил Жеребин и, узнав, что мы все еще пашем, предложил себя в качестве шофера. Но я отказалась, так как очень не хотелось быть ему обязанной. Но это все фигня.

Еще мне в голову начали приходить всякие мысли по поводу нас с тобой. И я полностью признаю, что ты прав. Если ты настаиваешь и уверен, и хочешь, то, конечно, я откажусь от тебя. Просто в глубокой старости мне вдруг осознается, что это было ошибкой – прожить всю жизнь с другим человеком (Пусть даже очень хорошим и любящим меня навсегда) и тогда это будет обидно. В том, что ты считаешь, что так будет лучше, я полагаюсь на тебя, но в том, что ты лучший – положись на меня.

Сейчас ехали по Городу – такой туман. И Город такой странный, и очень красиво. Я бы погуляла с тобой по такой погоде. Все такое инопланетное, еле слышное и еле видное. Вот Сестра и усвистала гулять куда-то. А на меня нашло задумчивое настроение, и я решила написать тебе ночное послание.

Спать совсем не хочется (зато завтра захочется дико) и я почти разговариваю с тобой. В субботу я признаюсь тебе в мелкой (хоть и не такой уж мелкой) корысти, если нам удастся проехаться по магазинам. Насчет мягкой игрушки – я абсолютно серьезно. Я буду обнимать ее ночью, и мне будет очень сладко спаться. Но так как она должна олицетворять тебя, то надо выбрать что-нибудь подходящее. Какое бы животное подобрать? Сусликов, наверное, не продают. Но на суслика ты теперь не очень похож, потому что я узнала, как ты занимаешься любовью. Ты явно не суслик. Суслики так не занимаются. Я была бы не права. Может быть большой мягкий кот? Или ты можешь предложить свои варианты? Подумай, пожалуйста, и вышли свои предложения. А я их буду рассматривать.

Наш Шустрик нашел, где ему жить, и мой Друг теперь дико радуется и находится в предвкушении обладания мной. Он такой счастливый, что мне становится неуютно. Можешь так сделать, чтобы я все время не думала о тебе? Не зря я тогда в мае ныла Подруге, что я в первый раз в жизни боюсь. Она меня хорошо знает и знает, как я относилась к молодым и немолодым людям в последние десять лет. А тебя я испугалась, и есть, чему пугаться. Подкрался незаметно, когда уже поздно было бежать.

Был еще шанс до первого поцелуя, потому как не была я уверена, что мне хочется с тобой целоваться, и что мне нравится это прекрасное времяпрепровождение с тобой. Но ты вынудил меня это сделать, как будто знал, что стоит тебе поцеловать меня, и я уже никуда не денусь. Так и вышло.

Сегодня ты правда был очень мягкий и романтичный, и мой. Я чувствую, когда ты мой, а когда ты совсем не мой, и тебя занимают другие более важные мысли. Пожалуйста, постарайся на подольше побыть со мной и во времени и в пространстве.

Поеду в январе в Ебург, поплачусь Подруге, может она скажет что-нибудь умное. Хотя вряд ли. Она сама будет ждать от меня что-нибудь мудрое, потому как у нее самой хватает проблем на личном фронте. Готовься – икать будешь все время.

Вспомнила про смерть на могиле. Но ведь необязательно же себя убивать, чтобы почувствовать себя мертвой. Можно же умереть внутри, и это выйдет то же самое, просто будет присутствовать физическая оболочка – и все. Так что, пожалуйста, следи за собой. Не хочу пока умирать так рано. Я еще не нажилась с тобой. Это мне бабушка всегда так говорила, когда я приходила к ней в гости. Мы болтали часами