Вы призвали… Кого надо! #2 - Виталий Сергеевич Останин

Не совсем во вкусе женщины, она предпочитала более крепко скроенные экземпляры, но все равно хорош. Из той породы мужчин, которые с годами, подобно хорошему вину, становятся только лучше. Темнорусые волосы с начинающими седеть висками, гладковыбритое лицо, и хищная стать вожака волчьей стаи. Несколько долгих секунд графиня просто рассматривала визитера. Отмечая про себя, что тот вполне годился на роль если не фаворита, то увлечения.

Годился бы. Если бы не его имя. Влад Келлер. Лучше уж ядовитую змею в постель с собой положить! Да она бы даже его в эту комнату никогда не привела по доброй воле!

— Я тоже считаю, что секс между нами вряд ли возможен. — хмыкнул король Итании. — Без обид, Марита, ты женщина привлекательная и несомненно опытная. Но партнеры должны друг другу доверять, а у нас с тобой в этом есть некоторые проблемы.

И Марита с запозданием поняла, что до сих пор не произнесла ни слова. А мужчина, тем временем, ответил уже на два незаданных ею вопроса.

— Ты что читаешь мысли? — гневно спросила она. Какой бы странной не была эта встреча, она не могла позволить кому то разговаривать с собой в таком тоне. И уж тем более — читать ее мысли! Она, черт возьми, маркграфиня Перови, владетель Фису! И что с того, что она наряжена, словно блудная девка из борделя!

— Это сон, графиня. — пожал плечами Влад Келлер. — Твой сон, в который проник я. Тут твои мысли — не сокровенная тайна, доступная лишь тебе.

— В мой сон? Проник?

Тут до Мариты и стала доходить вся странность происходящего. Ее тайная комната. Ее наряд, больше подходящий для забав, чем для официальных встреч. Тот факт, что она не помнила никаких предшествующих обстоятельств. И, наконец, этот мужчина. Конечно же это был сон. Это было даже логично. Вот только как он тут оказался? Нет, она, конечно, много своих мыслей посвятила этому итанийскому выскочке, но чтобы представить его во сне, да еще в подобной обстановке… Нет, это решительно невозможно!

Хотя, с другой стороны…

— Хорошо. — кивнул Влад Келлер в ответ на ее очередные мысли. — Рад, что ты так хорошо приняла это известие и нам не придется тратить время на объяснения. И перейти сразу к делу.

— К какому еще делу? — графиня подобралась, как кошка перед броском на мышь.

— А какие у нас с тобой, Марита, могут быть дела? — притворно удивился визитер. — Возрождение Протектории, конечно же. Я пришел в твой сон, чтобы прояснить свои план относительно этого. И заручится твоей поддержкой тоже.

Сон или нет, но в этом месте графиня фыркнула, даже не пытаясь скрыть презрение.

— Я хотела убить тебя. Послала к тебе убийц. А ты пришел «заручится моей поддержкой». В нашей среде это проявление слабости, знаешь ли!

— А в моей — здравого смысла. Я вообще считаю, что врагов не существуют. Есть лишь противники и партнеры. И первые могут стать вторыми. Ты поймешь со временем. Если выживешь. — о, подумала графиня, а теперь тонкая, но почти неприкрытая угроза. Да, пожалуй, это не слабость. — Я знаю про убийц, зегитские дервиши приходили ко мне.

— И ты пришел отомстить? Не думала, что у голозадого короля хватит денег перекупить этих нищенствующих головорезов!

— Ну, уже не такой и голозадого! — усмехнулся итанийский монарх. — Все-таки ваше пожертвование в казну моего государства здорово оздоровило его экономику. Появились средства на проекты, которые я откладывал все время.

— Что?

— Деньги, говорю. Которые вы заплатили за мое убийство. Они у меня. Дервиши передали все до монетки.

— Но… почему? — от удивления графиня едва не вскочила. Опомнилась лишь в последний момент, сообразив, что в прозрачной ночной рубашке и чулках, ее реакция будет скорее комичной, чем угрожающей.

— Тут такое дело… Я пророк Зегита. Долго объяснять, так вышло. — мужчина дернул плечом. — Ваша компания, понятное дело, об этом не знала, когда планировала покушение.

И тут все встало на места. Марита поняла всю глубину игры этого, как ей казалось, случайного на троне Итании человека. Считала его везучим временщиком, которого она сможет сковырнуть, как корку на застарелой ране. Но оказалось, что это он мог с ней поступить так.

Это не она нашла дервишей, теперь это было очевидно. Ей позволили их найти. Подвели за ручку. С тем, чтобы она могла собрать золото со всех союзников, и передать их пророку божества сонной смерти. Проклятье!

Но как он оказался в слугах у этого южного, почти забытого божества? Она ведь была уверена, что Владу Келлеру покровительствует второсортная богинька из младшего Пантеона Света. Элигия, кажется. Что-то там про любовь или любовные муки. Или это тоже было лишь умышленной дезинформацией, призванной запутать врагов? Вполне, вполне! Очень даже в духе этого человека!

— Значит, теперь ты убьешь меня?

Она постаралась произнести эти слова спокойно, но внутри шевельнулся червячок страха. Тот самый, который в самый неподходящий момент пищит: «Я не хочу умирать!»

— А смысл? — даже, кажется, удивился король Итании. — Если я буду убивать каждого, кому не нравлюсь, с кем мне прикажешь потом работать? Нет, Марита, мне нужна не твоя смерть, а твоя жизнь. Ты не представляешь, как трудно найти или воспитать внятного специалиста.

— Можешь не говорить! — неожиданно для себя хохотнула графиня. — Одни бездари, воры и предатели!

— В основном, конечно, первые две категории. — очень серьезно кивнул Влад Келлер. И вдруг заразительно улыбнулся. — Предателей ведь тоже нужно сперва вырастить.

Теперь уже она рассмеялась.

Ситуация — во сне или нет — была совершенно абсурдной. Человек, которому она желала смерти, явился к ней, а она хохочет, как какая-то дурочка на званом ужине! Причем, над совершенно немудрящей шуткой. Но остановиться Марита не могла. Потому, что поняла за этот их короткий разговор, что незваный гость ей нравится. Не как мужчина, хотя и это тоже. А как умный, расчетливый и целеустремленный собеседник. Лишенный, при этом, свойственной всем в ее окружении, бессмысленной жестокости.

Последнее было видно в его лице. Люди, подобные Владу Келлеру могут причинить тебе боль. Даже убить. Но только, если встанешь на пути такого человека. Помешаешь ему. И никогда — из одного лишь садистского наслаждения чужой болью или властью над беспомощностью.

— То есть ты предлагаешь мне предать наш альянс?

— Прям так