Остров чаек - Генри Стэкпул

Сажес купил себе цветок и сунул его в петлицу. Проходя мимо кафе, он взял Гаспара под руку и ввел его в помещение, заставленное мраморными столиками. На каждом столике стояла ваза с яркими цветами. За столиками сидели люди, одетые в белые костюмы и широкие панамы. Все они здоровались с капитаном, но без признака радости, как будто по принуждению.

Усевшись за столиком в углу, Сажес позвал официанта и один из них торопливо подбежал к нему.

– Здравствуй, Жюль.

– Здравствуйте, мисси [3].

– Как шли дела с тех пор, как я уехал?

– Хорошо, мисси. Жюль работал, много работал, целый месяц, а раньше – не так хорошо.

Сажес приказал подать вина и, предложив Гаспару сигару, закурил сам. Закинув ногу на ногу, он проговорил совсем другим тоном:

– Поговорим о деле!

– О деле?

– Да! Здесь это называется делами. Вот что! Я хочу знать истинную историю золота в поясе. Я хочу знать побольше об этом острове – острове чаек – и корабле с сокровищами.

Гаспар воображал, что дело об острове кончено между ними на том, что капитан получил свою долю. Он ничего не рассказывал ему о коралловом корабле и не мог понять, о каких сокровищах толкует капитан.

– Да это ведь дело конченое, – сказал он, помолчав. – Я рассказал вам свою историю, вы получили свою долю… И потом я не понимаю, о каком корабле с сокровищами вы толкуете. Я ничего подобного не говорил.

– Друг мой, – ответил Сажес, – между капитанской каютой и каютой помощника – тонкая перегородка, через которую слышно каждое слово. Если обитатель каюты помощника во сне беседует с Ивом о сокровищах, которыми наполнен корабль – капитан делает свои заключения. Если, кроме того, этот человек явился на судно с какого-то острова и у него в кармане старое испанское золото, если он сознается, что убил какого-то Ива, с которым он во сне беседует о дележе, – словом, вы понимаете?

– Что?

– А вот что: или выкладывайте все, что вы знаете об этом деле, или я даю вам честное слово, что сейчас же иду к властям и рассказываю им то, что знаю.

При этих словах лицо капитана совсем изменилось. Маску добродушия сняло как рукой, и капитан явился таким, каким он был на самом деле, – не романтическим злодеем, нет, мелочным, расчетливым торгашом.

Гаспар молчал. Сердце его сжалось – не от страха перед властями, а от страха перед капитаном и его образом действий. Он чувствовал себя в липких тисках шантажа. Он испытывал это ощущение на «Прекрасной Арлезианке» и думал, что избавится от него, когда сойдет на берег. Теперь он почувствовал, что щупальцы охватили его еще сильнее. Он сознавал, что бороться с капитаном бесполезно, что он окончательно потерял себя, выболтав ему свою тайну за стаканом рома.

– Вот что, – сказал он наконец. – Прежде чем рассказывать, я хочу знать, почему вы не спросили меня об этом раньше? Зачем вы торговались со мной из-за этих монет? Зачем вы прикинулись другом?

– Зачем я торговался? Вот так вопрос! Я хотел получить золото как можно дешевле. Я привел вас сюда, чтобы получить вашу тайну тоже как можно дешевле, имея власти под рукой. Я не хотел делать этого на судне, чтобы не испортить репутацию его тем, что с него уводят человека в кандалах. Я не желаю, чтобы полиция являлась на мое судно. Что же касается дружбы, то я друг вам и поделюсь с вами, Но правду я должен знать. Выкладывайте ее! Гаспар начинал раздражаться.

– Я ничего не скрыл от вас, – сказал он. – Около острова чаек лежит погибшее судно. Я думал, что на нем есть сокровища, но я забыл об этом. Если я говорил об этом во сне, значит, я продолжал об этом думать. Я расскажу вам все…

И, облокотившись на стол обеими руками, он рассказал капитану о том, как Ив нашел коралловый корабль, и описал его. Сажес, тоже поставив оба локтя на стол, внимательно слушал его.

– Вот и все, – сказал Гаспар, окончив свой рассказ. – Возможно, что он до краев полон золота, – я этого не знаю, да мне и безразлично.

Сажес откинулся на спинку стула и крутил усы.

– Вы были на этом острове, – сказал он наконец, – вы видели корабль, вы нашли золото и скелет человека, вы подозревали, что там может быть еще много золота. Если бы я не вытянул из вас эту историю, вы никому ничего не рассказали бы об этом. Я же собираюсь теперь взорвать корпус корабля динамитом и познакомиться хорошенько с его грузом. Как только «Прекрасная Арлезианка» выгрузится, я возьму водолазный аппарат и все необходимое и отправляюсь на этот остров. Вы отправитесь со мной…

– Я?

– Ну да, вы! Неужели вы думаете, что я хочу посадить себе на шею весь Сен-Пьер? Я заберу с собой свою черную команду, среди них есть хорошие водолазы. Но мне нужен вдобавок еще европеец. Я поделюсь с вами, вы получите пятнадцать процентов найденного. Может быть, это будет много, может быть, ничего. Но вам придется работать, потому что добраться до корабля будет трудно, если он лежит так, как вы говорите. На острове что-то есть, – прибавил он помолчав, – я это чую…

Слушая капитана, Гаспар начал испытывать какое-то воодушевление. Всего полчаса тому назад перспектива вернуться на остров чаек казалась Гаспару тяжелой необходимостью. Теперь он всем сердцем рвался к интересному предприятию. Он знал основные черты характера капитана, по крайней мере, воображал, что знает их. Он казался ему хладнокровным, бессердечным и расчетливым. Но он верил, что капитан сдержит слово и выдаст ему обещанную долю находки. Доля была так мала, что ее легче было отдать, чем не сдержать слова и нажить неприятности.

– То, что вы мне предлагаете, – ответил он наконец, – может быть и очень хорошо, но одно я должен сказать. Сегодня утром вы обращались со мной, как с другом, вы взяли меня под руку, привели меня сюда, угощали вином, а потом начали угрожать мне. Кто бы вы ни были, я должен сказать, что это мне не нравится.

Сажес затянулся сигарой, а потом начал объяснять терпеливо, как ребенку.

– Сегодня утром вы походили на человека, у которого в пустом черепе скрыт алмаз. Я извлек его оттуда, как хирург. Это было неприятно, но алмаз здесь. И вместо того, чтобы требовать с вас награду за операцию, я предлагаю вам некоторую долю этого алмаза. Не начни я вам угрожать, вы бы не сказали мне ничего. Правда? Ну, что вы на это скажете?

– Я скажу только одно: я пойду с вами лишь в том случае, если вы обещаете мне больше не напоминать об этом деле и не угрожать мне. Когда мы отправляемся?

– Мне нужно неделю, чтобы разгрузиться и приготовиться, – сказал Сажес. – У вас карманы полны долларов, можете пока повеселиться.

– Я приду через неделю.

– Даете слово?

– Даю!

Гаспар, легко поддававшийся порывам страсти, обладал душевной прямотой. Сажес это понял и оценил. Никто так высоко не ценит честность в человеке, как тот, кто его обманывает.