Моя девочка Его! - Кристина Жиглата

договоренности!

— Спасибо вам, — говорю.

— Не стоит! — отрезает, отступая к окну. Мне показалось, или мои слова благодарности задели в нем что-то?

— Нет, правда! Как бы ни прошла наша первая встреча… Вне зависимости от этого чертового договора и дурацких правил, именно благодаря вам моя мама вновь смеется, а брат будет жить! — продолжаю с чувством. Для меня это так важно! — Последнее время я жила, словно в аду, и не видела выхода, понимаете? Вам известно, как это, когда нет выхода? — уточняю, окончательно осознавая, что жизнь брата в безопасности, а мои мучения с его спасением закончены!

— Не спеши с выводами… — вдруг бросает он, настораживая, но я-то для себя уже решила, что нет ничего более важного. Если этот незнакомый мне мужчина сделал такое огромное, недешевое одолжение, то и я могу ответить ему тем же, без сожаления и сомнений! Если у этой пары не получается с ребенком, почему бы и не сделать доброе дело?..

— Мой брат будет жив, какие могут быть поспешные выводы? — отвечаю. — Еще вчера я не верила в это, а сегодня… Готова отдать вам долг! Ребенок, которого я выношу, будет в хорошей семье… Что в этом плохого? — переубеждаю себя. — Когда будет ЭКО? — спрашиваю, пока не передумала и не спасовала. Улыбка мамы, ее счастье и покой — лучший стимул. Они в безопасности, это была моя мечта!

— А кто сказал, что будет ЭКО? — вдруг говорит Багиров, убивая мой запал. Я теряюсь от его ответа. Ужасные догадки мгновенно одолевают мои мысли. — Моя жена не может иметь детей. У нее был рак яичников, своих яйцеклеток у нее не будет. Поэтому ты и здесь. А я не хочу ребенка из пробирки. Зачатие пройдет естественным способом и сегодня вечером! — оглашает, ошарашивая меня окончательно.

— Но… Но мы так не договаривались! — возражаю.

— Это было указано в контракте, который ты должна была изучить! — напоминает. — Но судя по тому, что ты его не читала, я дам тебе возможность разорвать его прямо сейчас. Пока не поздно.

Я понимаю, о чем он, но боюсь это озвучивать. Операция может быть отменена? Как я сообщу об этом маме?! Ублюдок…

— А что ваша жена?.. Она не против естественного зачатия? — замечаю, выискивая хоть какой-то выход.

— Она в курсе.

— Удобно и подло, — говорю расстроенно.

— У всего есть своя цена. Что плохого в том, что я хочу ребенка на своих условиях? — отвечает он, поворачиваясь ко мне лицом. — И подлости здесь нет. Я предлагаю тебе выбор…

— Выбор? Вы ведь понимаете, что сейчас я не смогу отказать, поскольку мой брат лежит на операционном столе!

— Все будет так, как и было. Ничего не изменится!

Опускаю взгляд на свои руки, которые невольно сжимала в кулаки до побелевших костяшек пальцев. Как я смогу переспать с незнакомым мне мужчиной? Это уже уровень шлюхи и совсем другой вопрос. Не ЭКО!

Но у меня нет выбора. Воронка уже запущена…

— Я могу оставить тебя, дать время, чтобы ты окончательно решила, — вдруг предлагает мужчина.

— Не нужно! — отрезаю. — Я уже приняла решение…

В кабинете виснет длительная пауза. Не договорила, но Багиров все понял.

— Не бойся, я буду нежным, — говорит он, бросив на меня пронзающий взгляд.

Из моего горла вырывается нервный смешок.

— Еще бы! — шепчу, но мужчина этого не слышит. — Значит сегодня вечером? — уточняю.

— Да! Я приду ровно в восемь. Ты должна быть готова и ждать меня.

— Хорошо, — выдавливаю. — Но для начала нужно пересмотреть некоторые правила! — добавляю. — Пять минут для душа и туалета… слишком мало!

— Это для перестраховки, чтобы ты с собой ничего не сделала.

— Даже не собираюсь! Поверьте, жизнь для меня важнее всего этого! Мне больно только от того, что этот ребенок будет наполовину мой… Смогу ли я оставить его? — признаюсь в своих сомнениях.

— Придется.

— У вас есть хоть какие-то чувства? — срываюсь. — Вы такой… Такой…

— Я знаю. Незачем мне об этом говорить. И незачем мне проявлять к тебе хоть какие-то чувства. Их нужно заслужить! — холодно.

Я устало выдыхаю. Он раздражал и был мерзким до невозможности. Такой уверенный в себе, всемогущ… Чертов придурок! Но он упустил одну маленькую деталь…

— А что, если этому ребенку достанутся мои гены? В том числе и больное сердце! Мой отец умер от сердечного приступа, брат оказался в такой же западне!..

— Я проверял. Эти случаи разные, — отвечает. — Но, даже если возникнут какие-то проблемы, думаю, я смогу справиться с этим!

— Ну да! — бросаю с насмешкой. Что ему стоит? Несправедливо! — Делать вам нечего! Взяли бы лучше ребенка из детдома…

— Зачем чужой, когда можно иметь своего?!

— А если он будет похож на меня? Как же пресса? Проблем не составит? — язвлю.

— Он будет похож на меня, не сомневайся, — уверенно, и мои протесты исчерпываются.

Это все! Тупик! И я не видела больше другого выхода, кроме как продолжить все это, переступив через себя, свои чувства и принципы. Ситуация обострилась, и теперь дать задний ход не получится. Слишком рискованно для Лешки. Вторую операцию он точно не переживет.

А мне остается только надеяться, что я забеременею с первого раза и больше не придется терпеть прикосновения незнакомого мне мужчины…

* * *

После нашего разговора меня вновь уводят в свою комнату. Несколько раз я срывалась на рыдание, убегала в ванную, чтобы скрыть слезы и боль от камер, но, когда слишком долго там задерживалась, меня навещал мой надзиратель — угрюмая женщина! Она заходила ко мне без стука, открывая двери связкой имеющихся ключей. А когда убеждалась, что я с собой ничего не сделала, одаривала упрекающим взглядом и уходила прочь.

Так было три раза, пока мои слезы не иссякли. Я просто осознала, что это ничего не даст. Нужно принять свою участь, смириться, поскольку не была уверена, что смогла бы отказать Багирову, даже если бы знала об этих нюансах до операции.

Через некоторое время мне сообщили, что операция прошла успешно, и мне вновь разрешили поговорить с мамой. Лешку перевели в послеоперационные покои, в которых он должен был пробыть семь-десять дней. Мама сказала, что некоторое время за ним будет вестись наблюдение. Нужно пройти профилактическую терапию, нацеленную на коррекцию сердечного ритма и предотвращение атеросклероза, а также другие необходимые процедуры. Только через пятнадцать дней удастся получить более точные прогнозы. В течение этого времени можно будет исключить вероятность отторжения органа. Лишь тогда возможно выдохнуть с облегчением и с уверенностью сказать, что все хорошо. Но эта небольшая неточность ничего не меняла для меня! По договору, я должна исполнить свои