Клетка с открытой дверцей - Ю Шизаки

- Чудесные волосы, - восторгался он. - Тебе непременно пойдет их отрастить.

Само собой, для молодого человека происходящее было невероятным стрессом. Когда Ямабэ бывал слишком занят, чтобы "отесывать" Ицки собственноручно, он оставлял ему книги и диски. Благо, что в спальне сэнсея имелась огромная библиотека - от популярной литературы до справочников и учебников. По возвращении Ямабэ интересовался мнением Ицки по поводу прочитанного и просмотренного.

- Мне не нужна бессмысленно кивающая марионетка, - сказал он однажды.

Но ведь вы держите все нити, мысленно возразил Ицки.

- Я не требую абсолютной покорности или, упаси боже, преклонения, - настаивал Ямабэ. - Можешь хоть ненавидеть меня, если угодно. Все будет нормально, пока выполняешь то, что я велю, - он смотрел на Ицки с восхищением и продолжал: - Я уже вижу, кого хочу из тебя вылепить. И всестороннее образование - часть этой картины. Не будешь иметь своего мнения, быстро мне наскучишь. Я строго-настрого запрещаю лишь две вещи: обманывать меня и заводить романтические отношения. В остальном ты волен решать сам.

Вы противоречите сами себе, беззвучно удивлялся Ицки. Вы же купили меня, помните?

Все-таки он пошел на это ради семьи...

Еще полгода - и при виде Ицки на лице Ямабэ начало мелькать удовлетворение. Из невзрачной куколки появлялась бабочка. Ицки становился джентльменом.

Я уже вижу, кого хочу из тебя вылепить.

Ямабэ, создававший грандиозные произведения из стали и бетона, оставался скульптором во всем. Он подходил к процессу очень методично: замысел, эскиз, выбор материала, пробный макет... Результат получался в точности таким, как было задумано. В глазах сэнсея Ицки был живой скульптурой, вещью, над доработкой которой он трудился. Нужное сохраняли, лишнее стесывали. Ямабэ скрупулезно подгонял Ицки под мысленный образ с тем, чтобы в финале получить идеальное воплощение этого образа.

Он создавал одушевленную игрушку. Сперва Ямабэ ожидал, что развлечение надоест, но, когда Ицки начал преображаться, интерес вспыхнул с новой силой. Как только волосы Ицки достигли лопаток, Ямабэ принялся использовать молодого человека в качестве куклы для одевания, выбирая для него одежду и аксессуары. Костюмы - непременно с галстуком, волосы - всегда в конский хвост. Ицки стиль казался причудливым, но Ямабэ нравилось.

- Касаока может начать твое обучение, - сказал сэнсей в один прекрасный день. - Будешь моим вторым секретарем.

Касаока глянул на Ицки и тяжело вздохнул:

- Скажи честно, - коротко потребовал он. - Ты хочешь день-деньской украшать собой дом? Или работать?

- Я хочу работать, - ответил Ицки.

Ямабэ платил ему слишком много для должности красивого элемента декора, и Ицки намеревался стараться изо всех сил.

Касаока слегка смягчился, но продолжал смотреть строго:

- Великолепно. Тогда сегодня и начнем. С этого момента ты подчиняешься и Ямабэ-сэнсей, и мне, но поблажек не жди.

От своих слов старший секретарь не отступал. Навыков и опыта у Ицки практически не имелось, и супервизор тщательно исправлял малейшие его ошибки. Каждый вечер Касаока проверял выполненную работу и давал Ицки книги. Молодой человек, сознавая свою некомпетентность, был ему благодарен и из кожи вон лез: штудировал книги, копался в Интернете, задавал вопросы. Он даже начал засиживаться за учебой допоздна, вызвав недовольство Ямабэ.

- Для работы у меня и Касаока есть, - ворчливо пожаловался сэнсей. - А ты.... Я просто хочу, чтобы ты был со мной.

- Извините, - пробормотал Ицки. - Но я хотел бы продолжать учиться.

Ямабэ молчал.

- Быть с вами - мой долг, - осторожно добавил Ицки, - но мне надо учиться, чтобы приносить вам еще больше пользы.

Ямабэ пожал плечами:

- Как пожелаешь. Но советую правильно расставлять приоритеты.

Ицки совет принял к сведению.

Хотя он и делал явные успехи, однако выше головы прыгнуть не мог. Касаока жил и работал с Ямабэ годами и великолепно справлялся со своими обязанностями. У Ицки не было шансов его заменить, да он к этому и не стремился. С Касаокой сэнсей обращался, как с обычным служащим, а Ицки, по его разумению, требовал опеки и защиты.

Когда Ямабэ бывал не в духе, ему хватало одного взгляда на свою любимую игрушку - и на его губы возвращалась улыбка. Он поглаживал Ицки по рукавам, шутливо тянул за волосы, осыпал комплиментами. Через несколько недель после того, как Ицки вступил в должность, поползли слухи, что он оказывает сэнсею и другие услуги, более интимного плана. За эти полгода Ямабэ редко показывался в мастерской. Сэнсей работал под настроение, мог не притрагиваться к проекту неделями, но полгода даже для него было чересчур. Внезапное охлаждение Ямабэ к искусству порождало массу домыслов.

Кто этот загадочный парень, ни на шаг не отходящий от сэнсея? Позже Ицки начал появляться с Ямабэ на публике, и сплетники замололи языками с утроенной силой.

Но все было исключительно платонически. Потребуй сэнсей физической любви, и Ицки не смог бы отказать: он принадлежал Ямабэ душой и телом. Отсутствие данной грани в их отношениях, скорее, казалось ему удивительным.

- Сэнсей, вы не беспокоитесь о своей репутации? - не выдержал однажды Ицки.

- Пусть болтают, - усмехнулся Ямабэ, любовно пропуская сквозь пальцы шелковистую вороную прядь. - Помолчал и сурово напомнил: - Я тобой доволен и не хочу, чтобы ты от меня что-то скрывал. Не забывай: пока ты здесь - никаких интрижек.

- Я помню, - заверил Ицки.

Люди Ямабэ продолжали косо на него смотреть, однако Ицки полностью их игнорировал. А что бы он сделал, встретив Токиву?

Ицки слышал, что друг закончил стажировку и больше не появляется в мастерской. Новость его порадовала, но немного и огорчила.

Они встретились через год. Дело было на очередной выставке - Касаока отправил Ицки с поручением в ближайший магазин. На обратном пути кто-то окликнул молодого человека по имени. Он медленно обернулся, и сердце застучало с перебоями. Это был Токива - затянутый в черный костюм и безмерно изумленный. Он, оказывается, осматривал ту же выставку.

Услышав из уст Токивы свое имя, Ицки впервые осознал, что, Ямабэ - единственный, кто называет его по имени, остальные ограничивались сухим "Хасимото". Единственный - если не считать Токиву. Его захлестнула волна воспоминаний. Все эти годы он ждал одного - увидеть друга. Много надо было сказать, за многое извиниться. Ицки не знал, с чего начать.

- Эй, - Токива приподнял бровь. - Откуда ты здесь взялся? А уж вырядился как...

Тут Ицки вспомнил о данном Ямабэ обещании, пришел в себя и инстинктивно шарахнулся в сторону, хотя Токива смотрел прямо на него. Тогда, двумя годами раньше, он пропал без предупреждения. Неудивительно, что Токива поражен.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});