Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Усталость здесь ни при чем, — сказал Парамонов. — Вы бы видели его взгляд. Животные так не смотрят. Я подозреваю, что он понимает человеческую речь и даже умеет читать. На днях я застал его за… не смейтесь, за чтением моей работы. Он перелистнул страницу, а когда я вошел, сделал вид, что укладывается на ней спать.
— Вы извините, коллега, но это похоже на МДП, — сказал Дроф.
— Нет, профессор, мне прекрасно известны симптомы МДП. Я абсолютно здоров.
— Ну, хорошо, завтра я посмотрю вашего кота, — пообещал Дроф. — Я занимался животными, изучал парадокс котенка Харрари. Возможно, это связано с вашими выходами из тела. Кстати, собаки ярче реагируют на бестелесные сущности. А пока, чтобы вам спокойно спалось, скажите при нем по телефону, что собираетесь усыпить его. Убедитесь, что это обыкновенный кот, а ваши подозрения — не больше, чем фантазии.
Парамонов прошел в комнату, остановился у стола и, наблюдая за котом, повторил в трубку слова Дрофа.
— Вы знаете, профессор, я уже жалею, что подобрал этого кота. Завтра отвезу его к ветеринару, попрошу усыпить и…
Парамонов не договорил. Кот вскочил в кресле, его длинная шерсть встала дыбом, глаза округлились. Животное оскалилось и злобно зашипело.
— Профессор, он все понял! — крикнул Парамонов в трубку, и тут кот прыгнул.
Парамонова спасло только то, что он машинально выкинул вперед руку с тяжелой телефонной трубкой. Удар отбросил зверя назад в кресло, и Парамонов кинулся из комнаты. Он успел закрыть дверь и закричал Дрофу:
— Я же говорил!..
— Успокойтесь, коллега, — ответил профессор. — Приезжайте прямо сейчас ко мне.
Парамонов вышел из подъезда и через безлюдный сквер направился к проспекту. Но дойти до него не успел. Он вдруг увидел десятки, если не сотни котов. В темноте глаза у них горели зеленым огнем. Он посмотрел по сторонам, и ему стало по-настоящему страшно. И справа, и слева к нему приближались огромные, похожие на тени, черные коты. В ярости они били хвостами о землю и, не отрываясь, смотрели на Парамонова. «Откуда здесь столько бродячих котов?» — с ужасом подумал Парамонов.
Кольцо сжималось гораздо быстрее, чем Парамонов соображал. Авангард животных уже был на расстоянии прыжка, когда дверь его подъезда со скрипом отворилась, и оттуда вышел человек в черном плаще с глухим капюшоном на голове. Он что-то держал на руках, и Парамонов скорее угадал, что это был его кот. Парамонов не слышал команды, но армада котов вдруг вся как по команде повернула головы к незнакомцу. Затем, коты растаяли так же неожиданно, как и появились. Парамонов остался один. Позже Дроф объяснил, что, скорее всего, Парамонов принес домой астрального наблюдателя, из тех, что вселяются в животных. Кто их посылает и зачем, не знал и сам профессор. А еще через неделю, когда Парамонов успокоился, он вышел из дома и у перекрестка заметил своего старого друга, астрофизика Липунова. Они издалека поприветствовали друг друга, и Парамонов пошел дальше. Но что-то заставило его обернуться. Парамонов увидел, что из-под пальто у Липунова высовывается знакомая морда кота. «Надо бы ему сказать, кого он подобрал», — подумал Парамонов и рванулся к Липунову. Но нехорошая догадка остановила его.
Рассказец № 41
Седьмое ноября выдалось на редкость ясным и солнечным. Под окнами с утра играли марши и устанавливали сцену для праздничного концерта. В холодильнике у Парамонова не было ничего, кроме яблока, бутылки вина и банки горчицы. Надо было идти в магазин. Для этого Парамонов надел темные очки от солнца и вышел из дома. На улице навстречу Парамонову двигалась праздничная колонна человек в триста. Передние ряды несли голубой транспарант, на котором было написано: «Несогласные».
Парамонов пересек улицу, свернул направо и увидел колонну демонстрантов поменьше. Они шли с торжественными лицами и несли перед собой белое полотнище с надписью «Согласные». «А странно, несогласных вроде бы больше, однако это никак не влияет на жизнь в стране», — подумал Парамонов.
У магазина Парамонову пришлось пропустить еще одну колонну. Эти несли розовый транспарант «Наши». Неожиданно из сквера с дикими воплями повалила толпа с желтыми плакатами «Ихние». Завязалась потасовка. Парамонов наблюдал, как прилично одетые люди с перекошенными лицами лупят друг друга по головам плакатами, и думал о том, что в другие праздники лица у людей кажутся более привлекательными, а сами они так громко не матерятся.
Затем откуда-то набежала милиция и включилась в драку. И вскоре обе колонны, размахивая разодранными плакатами, разошлись в разные стороны. На асфальте осталась лежать лишь старушка в темных очках и с малиновым знаменем в руке. Парамонов бросился к женщине, помог ей встать.
— С вами все в порядке? — поинтересовался он.
— Нормально, милок, — бодро ответила старушка и кивнула на темные очки Парамонова. — Ты, я вижу, нашенский.
— Как вам сказать… — озираясь, рассеянно начал Парамонов, но пожилая женщина перебила его:
— Иди за мной, товарищ. — Она взяла его за руку и потащила вдоль улицы. Парамонова поразило, с какой силой эта старая женщина тянула его за собой. Они двигались так быстро, что у Парамонова в ушах свистел ветер, а позади громко хлопало малиновое знамя. Мимо на большой скорости проносились здания, столбы и деревья, и довольно скоро Парамонов перестал узнавать места.
Остановились они в каком-то диком, запущенном переулке, перед маленькой черной дверцей. Старушка постучала каким-то особым, условленным стуком. Им открыл человек с внешностью опустившегося Фридриха Энгельса. Он был в темных очках и с красным бантом на груди.
— Принимай, — сказала старушка и добавила: — А я дальше.
После этих слов она словно растворилась в воздухе.
Энгельс придирчиво оглядел Парамонова и поинтересовался:
— Наш?
— Честно говоря… — промямлил Парамонов, но его перебили:
— Правильно, товарищ, здесь нужно говорить только честно. — Он прицепил Парамонову на грудь малиновый бант и повел вниз по лестнице.
В просторном зале с позолоченной лепниной и малиновыми плюшевыми шторами уже шло торжественное собрание. На трибуне выступал человек в темных очках. Такие же очки были на всех, кто здесь находился. Лицо выступавшего показалось Парамонову знакомым, и он спросил:
— Кто это? — Энгельс назвал известную фамилию.
— А что он здесь делает? — удивился Парамонов. — Он же миллиардер.
— Вы, я вижу, товарищ, новичок, — ответил Энгельс. — Никаких миллиардеров в нашей стране не существует. В свое время революционная ситуация потребовала от нас распределить народное достояние между надежными людьми. Иначе не удержали бы.
— А это… личные самолеты… яхты размером с «Титаник»?
— Так надо для конспирации, — сурово ответил Энгельс.
— А эти инфляции, дефолты, кризисы? — не отставал Парамонов.
— Я же сказал, революционная ситуация, — раздраженно проговорил Энгельс. — Мы не могли позволить себе открыто изъять у развращенного населения излишки денег.
От этих слов у Парамонова вспотели очки. Он снял их и вдруг услышал придушенный вопль своего провожатого:
— Так ты не наш!
В зале наступила гробовая тишина. Сидящие, как по команде, обернулись. Энгельс схватил Парамонова за воротник пальто, но Парамонов сильно отпихнул его. От толчка темные очки слетели с Энгельса. То, что оказалось под ними, потрясло и напугало Парамонова. Лицо провожатого оказалось искусно сделанной маской телесного цвета, а вместо глаз зияли пустые глазницы.
Парамонов бросился к выходу. За спиной у него раздался оглушительный, многоголосый визг и грохот опрокидываемых кресел. Выскакивая на лестницу, Парамонов обернулся и от страха едва не потерял сознание. За ним бросились все, кто находился в зале. Они давили друг друга в проходах, быстро ползли по стенам и потолку, тянули к нему руки и кричали: «Держи его!», «Хватай его!».
Очнулся Парамонов только на Мичуринском проспекте. Он затравлено огляделся и пошел в сторону своего дома. Навстречу ему, стройными рядами двигалась колонна с черным транспарантом, на котором было начертано: «Ничьи».
Рассказец № 56
Через проходную Парамонов с Кругловым прошли на территорию фабрики, пересекли грязный двор, похожий на заброшенную строительную площадку, и остановились у двери. Справа на ветру болталась небольшая яркая афишка, на которой значилось: «Выставка современного искусства».
Далее в столбик шли фамилии участников. Круглов в который раз отхлебнул из фляжки и протянул ее Парамонову. Оба уже достаточно много выпили, стадия болтливости миновала, и речь их все чаще сводилась к обмену междометиями.
Они вошли в здание, свернули налево, спустились на несколько ступенек и оказались в длинном, узком коридоре с тусклыми лампами, забранными в решетчатые колпаки. По одной стороне коридора тянулись трубы, на осыпавшейся штукатурке другой стены виднелись разноцветные надписи.
- Поляна, 2013 № 03 (5), август - Журнал Поляна - Периодические издания
- Поляна, 2014 № 02 (8), май - Журнал Поляна - Периодические издания
- Поляна, 2014 № 03 (9), август - Журнал Поляна - Периодические издания
- Поляна, 2013 № 01 (3), февраль - Журнал Поляна - Периодические издания
- Поляна, 2012 № 01 (1), август - Журнал Поляна - Периодические издания
- Бесконечный ноябрь - Яна Евтушенко - Периодические издания / Ужасы и Мистика
- Наш Современник, 2005 № 05 - Журнал «Наш современник» - Периодические издания
- Наш Современник, 2005 № 11 - Журнал «Наш современник» - Периодические издания
- Интернет-журнал 'Домашняя лаборатория', 2008 №5 - Журнал «Домашняя лаборатория» - Газеты и журналы / Периодические издания / Сделай сам / Хобби и ремесла
- Люся, которая всех бесила - Тата Алатова - Любовно-фантастические романы / Периодические издания