Журнал «Вокруг Света» №09 за 1972 год - Вокруг Света

Чикер вспомнил фотографии англичанина — хорошие снимки прислал он ему в Ленинград, и часы — подарок наркома Морфлота, большие» карманные часы, большие и круглые, как луковица...

Николай Петрович пришел в себя, услышав по телефону голос командира подводной лодки: «Вот только что вроде потянуло, и дифферент уменьшился вполовину. И все. Дальше?» Радист смотрел выжидающе.

— Буксирам дать самый полный... — Чикер перегнулся и плеснул в лицо немного соленой воды. Поглядел на часы: неужели дремал?

Рычаги машинных телеграфов на буксирах перевели на «Самый полный вперед»... Трос не выдержал. Он лопнул и выскочил где-то в стороне от баркаса. С подводной лодки сообщили: «Нас что-то толкнуло...» Внизу сразу не догадались, что случилось...

Первое, что пришло в голову сразу за этим, — благодарение, что не сбросили перед буксировкой на грунт все шланги, кабели и трубопроводы. Спасатель подводных лодок подтянулся на старое место и принялся вновь вентилировать отсеки лодки, пополнять запасы сжатого воздуха.

На спасателе срочно готовились заводить новый, теперь уже стальной буксир. При всех сомнениях — перевернет или нет тяжелый трос лодку — оставался этот единственный выход.

Первый водолаз, а за ним и второй, которые уходили вниз крепить к «бублику» буксир, запутались в многочисленных концах, идущих от спасателя к лодке. То ли сказалась страшная усталость изнурительного труда и бессонница, то ли плохая видимость и сильное течение, но они висели теперь где-то на полпути к лодке, и их тоже надо было спасать: время пребывания водолазов на глубине приближалось к критическому, когда лечебная декомпрессия могла не помочь.

Чикер стоял у поручней и глядел в черную воду. Почти трое суток без сна измотали. Постоянное нервное напряжение притупило, казалось, все чувства. Что-то надо было срочно придумать, изобретать, ворошить память...

Он вызвал Никольского. Скуластый, чуть сутуловатый, Павел Николаевич Никольский появился сразу, словно стоял все время за спиной. И Чикер долго смотрел на него изучающе, как будто в первый раз увидел старого своего товарища после долгой разлуки.

— Павел Николаевич, выручайте... — сказал Чикер глуховато. — Надежда только на вас. Выручайте. — Ему показалось, что говорит очень сухо. Как будто и просит, а на самом деле получается вроде приказа.

Он старался не смотреть на скрюченные тяжким водолазным трудом пальцы Никольского с подагрическими распухшими косточками суставов.

Когда» он вызывал Никольского на спасатель, то и не помышлял посылать его на глубину, тем более что знал — Никольский болен, и болен серьезно: сильное воспаление вен, распухли ноги. Он вызвал его для советов. Но теперь советы Никольского помочь уже ничем не могли. То, что предстояло сделать под водой, могли сделать только эти скрюченные пальцы, казавшиеся неподвижными и корявыми лишь непосвященным. Эти руки мгновенно справлялись с любой работой: боцманской, плотницкой, а если бы потребовалось подводникам, то, наверное, и с кружевной. Врачи всегда наотрез запрещали Никольскому ходить на большую глубину, а сейчас предстояло идти в обычном трехболтовом снаряжении и работать бог знает как долго. Распутать двух водолазов и еще завести стальной буксир — на это надо время... А времени-то как раз и не было. Вот поэтому Чикер и вызвал Никольского, потому что никто не смог бы сделать эту работу быстрее капитана второго ранга, а может, и просто не сделал бы. И Никольский сказал:

— Готов. Разрешите одеваться?

Он уже уходил, когда Чикер неожиданно остановил его:

— Подожди. Послушаем, что скажут врачи.

И сразу понял, что пытается обмануть самого себя, потому что все уже было предрешено, и даже категорический отказ врачей не изменил бы обоюдного товарищеского решения. Чикер решил дать себе небольшую отсрочку, чуть потянуть время, чтобы прикинуть все до конца — все ли возможности исчерпаны, чтобы посылать старого друга на риск отчаянный, оправданный — и все же отчаянный и в чем-то несправедливый. И Никольский, было видно, все понял и догадался. Еще раз повторил:

— Я готов.

Пришли врачи-физиологи. Это тоже люди с пониманием, и будь обстановка на каплю попроще — сидеть бы Никольскому на корме наблюдателем. Но к этому времени все молодые водолазы, работая третьи сутки почти без перерыва и сна (какой сон в декомпрессионной камере!), были на грани физического истощения. Да и будь они совершенно свежими, все равно для предстоящей работы им не хватило бы опыта и мастерства.

Врачи дали «добро». Отправились на корму — обеспечивать спуск и жизнедеятельность Никольского. Капитан второго ранга оделся и ушел вниз. Он пробыл под водой больше часа. Сначала распутал водолазов, быстро, где на ощупь, а где и десятым чутьем разбираясь в хитросплетениях державших их концов, обводя вокруг многочисленных плетей шлангов и кабелей. Где надо подталкивая, а где и ворочая самих водолазов, точно кукол. А затем пошел на подводную лодку, прихватив с собой длинный направляющий трос. Этот конец он пропустил в «бублик», как нитку в игольное ушко, и поднял его на поверхность: очередная малая механизация... К направляющему прикрепили конец толстого стального буксира со скобой и лебедкой потащили его к лодке, как через блок. Никольскому осталось только точно отрегулировать длину подходящего буксирного конца и в нужный момент закрепить на «бублике» тяжелую скобу. Лодка накрепко была соединена с буксирами, и в необычайно короткие сроки. В который уже раз Чикер видел, как выручала неистощимая смекалка Никольского...

Дело шло к полуночи. Буксиры вновь расположились в заранее выверенных точках (сейчас, при тяжелом тросе, точность буксировки значила все!). Опять спасатель оттянулся на безопасное расстояние, и посреди ослепительного круга, выхваченного из тьмы десятками прожекторов, покачивался баркас.

Погода, словно решив вдруг помочь спасателям, улучшалась на глазах. Погода-то улучшалась, но время, время! Оно бежало неумолимо.

И вот буксиры потянули. Начали постепенно, полегоньку наращивать обороты. Развили ход до полного. Но лодка как стояла на месте, так и осталась как приклеенная. Только качнулась слегка, а потом замерла вновь — так сообщили снизу. Теперь телефон буя не умолкал, требуя все время объяснений. Утешать в такой ситуации было бесполезно. Опять приходилось ждать, отсосется ли корпус лодки от грунта, когда медленно по капиллярам-трещинкам вода проникнет между металлом и грунтом, — или не отсосется, как уже случилось раз — с «Керчью». Вмешаться в этот процесс спасатели были бессильны. Буксирам было строго-настрого запрещено рвать, дергать конец. Не трогаясь с места, они ровно и мощно тянули вперед, точно по тому курсу, что проложили им спасатели. И Чикер представил, как сейчас дрожит, вибрирует в толще воды, точно чудовищная струна, стальной трос. Он, конечно, далеко не напоминал волосок, но на нем сейчас висело множество жизней, и он тянулся к ним одной-единственной и, наверное, последней спасательной тропкой.

Прошло уже десять минут, пятнадцать... Лодка была без движения. Двадцать! Ни с места. Сотни пар глаз со всех судов до боли всматривались в яркое пятно, где стоял только маленький черный баркас.

Полчаса прошло... Лодка стояла на месте.

И вдруг — Чикер услышал даже на расстоянии — что-то крикнули снизу, что-то непонятное крикнули, и не так, как кричали в трубку до сих пор.

И тут над морем, залитым мертвым светом прожекторов, поднялся водяной гриб... Кипящая пузырчатая гора — зеленая, белая, черная — тяжело вздыбилась прямо над утлым баркасом. И тотчас из пучины вылетело округлое темное тело лодки. Лодка вылетела из воды вся, целиком, можно было даже разглядеть днище и пенные струи, сбегавшие с него. Показалось — лодка так и застынет в воздухе на фоне звездного неба, как раздувшееся чудище, — так нереально было ее появление. Но в следующий миг она с грохотом упала в воду.

Она вылетела как раз под баркасом, и, будь ее появление не столь стремительным, неизвестно, что случилось бы с баркасом, с его командой. Но буруном суденышко отбросило в сторону, совсем немного отбросило, так что лодка все же чиркнула по баркасу. И когда она снова оказалась в воде, Чикер перемахнул на палубу.

Водяной гриб над лодкой вспорол море в густой тишине. Или только казалось спасателям, что над морем висит тишина: так были обострены все чувства и направлены на одно — ожидание. А когда лодка вылетела, а потом упала в воду, раздался пронзительный многоголосый свист, точно разом кричали десятки паровозов. Это из корпуса лодки через отжатые крышки стравливался избыточный сжатый воздух. Чикер торопливо перекрывал наружные вентили системы вентиляции, которые могли создать угрозу попадания воды в отсек. К борту подлетел торпедный катер — на нем толпились специалисты-подводники. Но их помощь теперь была не нужна.