Бахрома жизни. Афоризмы, мысли, извлечения для раздумий и для развлечения - Юрий Поляков

Это называется — достал по блату билет на «Титаник».

«Небо падших»

* * *

Любое непонимание — это страшный, вампирический отъём жизненной энергии.

«Замыслил я побег…»

* * *

Ничто так не отвлекает от неприятностей, как сборы в дорогу.

«Замыслил я побег…»

* * *

Да, друг мой, жизнь — это череда глумливых совпадений!

«Замыслил я побег…»

* * *

Как говорил Заратустра, возделывай свой садик — и мимо тебя пронесут труп председателя колхоза!

«Замыслил я побег…»

* * *

Вечного мира не бывает, бывают только затянувшиеся перемирия.

«Замыслил я побег…»

* * *

Любое отклонение считает себя магистралью.

Из записных книжек

* * *

Чем глупее ошибка, тем труднее её заметить.

«Замыслил я побег…»

* * *

В авиации случайных слов нет. Слишком близко к Богу…

«Небо падших»

* * *

Жизнь вообще лучше всего пережидать, а не переживать…

«Замыслил я побег…»

* * *

В жизни всегда есть место подлому.

«Гипсовый трубач»

* * *

Море… Дробящаяся на волнах лунная дорожка — это путь, который видят все, но никто не может на него ступить. А судьба — это путь, который никто не видит, но все по нему идут…

«Левая грудь Афродиты»

* * *

Душа по нашим временам — это роскошь, как часы «Ролекс» с бриллиантами. Мало кому по карману…

«Халам-бунду, или Заложники любви»

* * *

Покончил с собой двумя выстрелами в затылок.

«Демгородок»

* * *

Мне вообще иногда кажется, что жизнь — это просто какое-то специальное издевательство над мечтами.

«Одноклассники»

* * *

Старость, это когда кокетничаешь с девушкой, даже не помышляя о том, чтобы уложить её в постель.

Из записных книжек

* * *

Я иногда думаю, люди стареют и умирают только оттого, что накапливают в себе всю эту жизненную дрянь.

«Одноклассники»

* * *

А потом пришла старость, бесцеремонная и жестокая, как налоговая полиция…

«Гипсовый трубач»

* * *

Нет ничего хуже вероломной старости!

«Гипсовый трубач»

* * *

Самая большая глупость, которую можно совершить в жизни, это поглупеть к старости.

Из записных книжек

* * *

От старости не выздоравливают.

«Хомо эректус, или Обмен жёнами»

* * *

Что есть молодость? Молодость — это чистые, белые, живые зубы. А что есть старость? Ладно, не старость, а, допустим, предстарость? Это когда ты, прежде чем слиться с избранницей в поцелуе, опасливо исследуешь языком несвежесть своего рта и тайком иссасываешь мятный леденец. Господь, вытряхивая Адама и Еву из рая, наверняка крикнул вдогонку среди прочего: «И зубы ваши истлеют от кариеса, как плоды, изъеденные червем!» Только это в Библию не попало…

«Замыслил я побег…»

* * *

— Это вы мне говорили: девушка из хорошей семьи должна быть гордой, девушка должна быть честной, девушка должна быть скромной, девушка должна быть верной… Должна, должна, должна…

— А разве не должна?

— Нет. Нужно быть хитрой, жадной и общедоступной. Тогда и жить будет легко!

— А умирать?

«Халам-бунду, или Заложники любви»

* * *

Мир после тебя — это, как не написанное продолжение «Войны и мира».

Из записных книжек

* * *

Человек, который изредка прогуливается по кладбищу, не так самонадеян.

Из записных книжек

* * *

На войне самые страшные подвиги совершают подростки. Они ещё просто не верят в смерть.

«Замыслил я побег…»

* * *

Посмертная слава — действительно дело капризное и часто зависит от случайности. Но ведь подвиг мы совершаем прежде всего для себя, только потом — для людей!

«Работа над ошибками»

* * *

Уметь жить — это значит быть в согласии с тем хорошим человеком, который внутри тебя. Нельзя жить и всё время чувствовать, как этот хороший человек говорит тебе: «Подлец! Вор!..» А потом он просто бросает тебя, и в душе поселяется мерзость, которая, когда ты совершаешь что-то доброе, твердит: «Дурак, ты не умеешь жить! Все вокруг воры и обманщики…»

«Левая грудь Афродиты»

* * *

Когда долго живёшь с человеком, привыкаешь, ленишься и не ценишь. Самое важное кажется пустяком. И уж, конечно, не думаешь, что всё это может кончиться в один миг. Раз — и нет…

«Гипсовый трубач»

* * *

Всех встреченных людей и все совершенные поступки мы носим в себе до самой смерти. А может, и после смерти.

«Женщины без границ (он, она, они)»

* * *

Чем ближе старость, тем дальше смерть.

Из записных книжек

* * *

Почему, почему бесконечная жизнь может вдруг вот так взять и замереть между двумя датами, выбитыми на камне?

«Гипсовый трубач»

* * *

Что есть смерть? Сон без снов? Сон с видениями? Радикальное отсутствие в мире, вроде глубокого обморока?

«Гипсовый трубач»

* * *

Что есть смерть? Мир за вычетом тебя? Или ты за вычетом мира?

Из записных книжек

* * *

Надо быть большим пакостником, чтобы в конце до слёз забавной жизни поставить такую несмешную штуку, как смерть… А может быть, это тоже юмор, только чёрный?!

«Апофегей»

* * *

Смерть — это такая особая форма жизни. Она питается человеческими смертями и, если не получает вовремя пищу, погибает от голода…

«Небо падших»

* * *

Смерть — это когда тебя снимают с главной роли в спектакле под названием Жизнь. Но весь вопрос в том, где ты окажешься потом: в мрачном глухом неведомом закулисье или в зрительном ряду, наблюдая продолжение действа уже со стороны.

Из записных книжек

* * *

Люди живут в своё удовольствие, забыв о смерти, как забывают о взятом кредите. Не думая о будущей расплате с банком, они в беспамятстве покупают и покупают глупые, ненужные вещи. В сущности, смерть и есть тот неумолимый банк, который всё помнит, всё считает, за всё накидывает проценты, пени и однажды непременно потребует своё. Это неизбежно! А если неизбежно, то зачем страдать заранее? Спросят — отдадим что осталось. Схемка на первый взгляд простенькая, но ведь работает! Веками работает, тысячелетиями! И пока ты живёшь, смерти нет. По умолчанию…

Конечно, смерть никуда не исчезает, она вокруг, она везде. В разделённых чёрточкой датах под именами великих людей. Она в каждых телевизионных новостях о ночных весельчаках, заживо сгоревших на дискотеке, о рухнувшем в океан самолёте, о безумном милиционере, устроившем сафари в супермаркете… Смерть повсюду: в газетах, Интернете, скорбном разговоре пассажирок в метро, в считалке про десять негритят, в радостном шёпоте любовницы: «Ах, я сейчас умру…» Смертей вокруг тысячи, миллионы, миллиарды, и только одна из них — твоя. Вероятность встретиться настолько мала, что можно спать спокойно…

«Гипсовый трубач»

* * *

Уж где-где, а Там никаких мораториев на вечную казнь нет и быть не может!.. Насколько легче жилось прежним, наивным грешникам, ведь они, преступая, прекрасно знали, что именно их ожидает Потом: смола, сера, крутой кипяток, стоглавые змеи, черти с острыми крюками… Весь предстоящий кошмар был по-честному, заранее, в красках, изображён в церквах на иконах, точно теперешние бигмаки и гамбургеры в Макдоналдсах. А вот как быть нынешним грешникам, начитанным, нателевизоренным и понимающим, что все эти былые мучения — всего лишь простодушное, сказочное отражение неведомых, неизъяснимых мук, не имеющих имени на человеческом языке? Конечно, можно это истязающее Потом вообразить по-современному: например, грешник оказывается в эпицентре атомного взрыва, где гибнет, испаряется его город, все близкие, а он остаётся и вечно бродит меж пепельных теней, безнадёжно моля о смерти…

«Грибной царь»

* * *

Смерть должна быть красивой. Иначе зачем человек живёт?

«Одноклассники»

* * *