Камушек с дыркой - Марсель Салимов

Вот так Камиль-эфенди был вынужден «слепо» объяснять свою любовь и маленькими глотками отхлёбывать «Наполеон».

Когда гость был уже достаточно «подшофе», хозяйка увела его в спальню и раздела. На Камиле теперь не было ничего, кроме повязки на глазах. Сексуальная женщина прижалась к нему…

Задрожав от страсти, он выполнил свой мужской долг.

Стоит ли рассказывать, что было дальше? Об этом повествуют бесчисленные эротические фильмы и книги соответствующего содержания. Произошедшее с сексуальным мужчиной и женщиной мало чем отличается от других историй подобного рода. Словом, ночь любви проходила по всем правилам древнеиндийского трактата «Камасутра».

Камиль-эфенди ещё никогда в своей жизни такого сексуального наслаждения не испытывал. Казалось, тело его тает от счастья обладания.

«Вот это я понимаю, настоящая сексуальная женщина! – подумал он. – Не то что моя жена!»

От избытка чувств Камиль-эфенди подарил женщине целую пачку тысячерублёвок, ещё пахнущих типографской краской. А почему бы нет? Деньги-то достались не честным трудом, а сами пришли в руки.

В конце концов осчастливленный коммерсант распалился:

– Снимешь повязку с глаз – миллиона не пожалею!

– За миллион согласна! – сказала сексуальная женщина и сорвала повязку.

Увидев перед собой абсолютно голую женщину, коммерсант едва не сошёл с ума. Перед ним находилась… его собственная жена! Да, да, законная супруга!

Он не знал, верить или не верить собственным глазам. Забыв обо всём, заорал на неё диким голосом:

– Ты что тут делаешь?

– Прочитала в газете твоё объявление и зазвала тебя в квартиру подруги, – спокойно сказала жена.

– Значит, это ты… – проговорил, нет, простонал Камиль, всё ещё не в состоянии осознать случившегося. – Ты же никогда не была такой страстной.

– Женщины всегда страстны и темпераментны, только надо уметь разбудить в них всё это, – значительно сказала она. – А в тебе это, оказывается, есть.

Камиль молчал, потрясённый.

– Ладно, приди в себя, – сказала жена, прикрывая голое тело простыней. – Радуйся, что твой миллион не ушёл в чужие руки!

Наконец Камиль начал приходить в себя.

– Ради Бога, только не говори отцу, – и прилип губами к ягодице супруги.

– Ладно, так и быть, не скажу, – сказала жена, начиная одеваться. – Но если только узнаю о твоих шашнях на стороне…

Камиль не дал ей закончить.

– Нет, нет, дорогая, даже не взгляну на них, – залепетал он. – Клянусь чем хочешь!

Неизвестно, сдержит ли слово, данное своей половине, коммерсант. Это пока тайна. Коммерческая тайна.

Мисс на бис

Сейчас всю дорогу конкурсы красоты. Ну, там «Мисс Париж» или «Мисс Европа» – это понятно. Издавна проводится. А, например, «Мисс Черниковка» или «Мисс Чесноковка»… Или «Мисс Грязей» – не хотите?

Я, например, хочу. Даже очень. Мне и мама всегда говорила, ещё в детстве:

– Красавица ты моя!

Мама же врать не будет. Только вот платья у меня нет. Ну, такого, особенного, чтобы на конкурс идти. И денег нет, чтобы купить.

Ну, деньги – дело наживное. Стала я думать: где они, деньги? А? Вы не знаете, где они? Никто не знает. А я вот узнала.

Недаром мама называла меня не только красавицей, но и умницей. Скажу вам по секрету, больше всего денег – в банке. В других местах тоже есть, но поменьше. А в некоторых местах совсем нету.

Ну, эти места, сами понимаете, мне неинтересны. Где денег нету. Я – сразу в банк, к самому Махмуду Ибрагимовичу. Зашла к нему и начала платье расстёгивать. Он аж вскочил в своём кресле. И – сразу за сердце.

Потому что в его возрасте нельзя так резко вскакивать. Инсульт может приключиться или инфаркт. Я говорю:

– Не жалеете вы себя, Махмуд Ибрагимович. Разве так можно, без женской ласки…

Хочу его приласкать, а он как-то стесняется, то ли с непривычки, то ли с перегрузка организма. От банковских операций.

– Ради бога, – говорит, – только раздеваться не надо. В служебном помещении. Посетители могут обидеться… Или видеокамера… От них всего можно ожидать. Они не то что банкира – генпрокурора не пощадили.

– Да, они такие, Махмуд Ибрагимович. Только вот… платье это, поверите ли, Махмуд Ибрагимович, а для конкурса красоты…

– Не надо! – говорит. – Не снимайте, и так видно. А платье я вам новое сделаю, сейчас выпишу чек…

– А зачем мне чек? – говорю. – Его же заместо платья на себя не наденешь.

Объяснил он мне, как полагается чек в деньги превращать.

– Только, – говорит, – чемодан с собой возьми, в сумочку не вместится, да пару моих мордоворотов, для охраны.

Взяла и чемодан, и двух мордоворотов для охраны. А денег-то, денег! Хотела их пересчитать, а мордовороты говорят:

– Здесь считать не полагается, давайте мы вас домой проводим, а то ещё по дороге отберут наше платье.

Купили они изумительное платье, в Париже такого не сыщешь, впридачу букет цветов, как первой красавице Черниковки. Или Чесноковки.

Только на конкурсе красоты первое место не я заняла, а какая-то дура. Которая и раздеваться как следует не умеет! Так себе, ни переда, ни зада, одни мослы торчат. У нас в деревне девки куда глаже выгуливают, чем это пугало!

Потом уж мне объяснили: это не какая-то дура, а дочь банкира. Самого Махмуда Ибрагимовича. Оказывается, он каждому члену жюри по иномарке посулил. Или даже две.

Ах, вот оно что! И здесь, оказывается, всякое жульничество. Обвес. Или обсчёт. Или с истекшим сроком реализации. У ней, у этой дуры, может быть, давно уже срок истёк. А туда же лезет, на конкурс.

Ну, я ей устрою! Точнее, её папаше. Я перед ним догола…

А впрочем, на этом банкире свет клином не сошёлся. Есть и покруче его. Рамазан Шагивалеевич, например. К тому же у него и дочери нет. Если я в его кабинете разденусь, а? Пожалуй, с испугу не на одно платье, на весь гардероб разорится.

Да, мужики такие пошли напуганные. Особенно начальники. Да бизнесмены. Понимают, везде видеокамеры. Нигде от них не спрячешься. Ни в офисе, ни в машине, ни даже в туалете.

А мне-то что? Мне бояться нечего. Прятаться не от кого. Я на втором туре на бис пойду. А пока туда – к Рамазану Шагивалеевичу…

В гостях у амазонок

Было это в те времена, когда люди ещё в пещерах жили. Отнюдь не смущаясь подобным способом разрешения жилищного кризиса. Да и смущаться было некого. Кругом только женщины – амазонки. Матриархат, одним словом.

А во главе рода стояла вся высохшая от старости, беззубая и облысевшая старуха по имени Ташбашка. Просыпается, значит, эта Ташбашка утром, собирает своих красавиц и начинает привычный утренний обряд словами:

– Хорошо-о-о! Кругом такая красота! И ни одного мужика – отравителя природы! А то им вечно неймётся что-нибудь схимичить: то самогонный аппарат, то пивоваренный завод. Это ещё в лучшем случае. Ведь иной с утра мается, встать не в состоянии. И где мы ему огуречный рассол возьмём, если огурцов ещё не изобрели. Про соль вообще никто ничего не слышал. Это потом только придумают вредную для здоровья соль. Потому что мужик, оказывается, без солёненького ну никак не может. Или без футбола. Или без телевизора. Что ни говори, без мужчин спокойнее, полезнее для здоровья. Пусть их никогда не будет в нашем роду!

Вдруг послышался какой-то шум. Ташбашка видит, что кто-то бегает. Зверь не зверь, птица не птица. Что-то двуногое, бородатое, усатое.

– Ловите! – кричит Ташбашка амазонкам.

Поймали. Связали. Рассмотрели.

– Господи, это же мужик! Откуда он взялся?!

Мужик, хотя он и связан по рукам и ногам, тем не менее, похоже, рад, что попал нечаянно в такое исключительно женское общество.

Улыбка, однако, вмиг слетает с его губ, как только амазонки заговорили, что с ним делать. Одни предлагают сварить. Другие хотят попробовать его в жареном виде. А одна молоденькая чувствует всё более нарастающее беспокойство. Она даже норовит потрогать пленника за разные его места и части тела. Другая, старше возрастом, предлагает оставить его в общине для продолжения рода. Но ещё более древняя сомневается:

– Кто его знает, работает ли у него это хозяйство, которое для продолжения рода? Надо бы проверить…

– А кто проверит? – спрашивает Ташбашка.

– Я! Я буду проверять! – кричит юная амазонка и всё рвётся, расталкивая других, к пленнику.

Однако остальные оттаскивают её в сторону, дескать, тебе ещё рановато, есть более опытные для этого дела.

Начали спорить. Глядишь, уже с кулаками друг на друга лезут. И тут Ташбашка закричала властным голосом:

– Стоп, красавицы! Сначала я сама проверю!

И скинула набедренную повязку и, плотоядно улыбаясь беззубым ртом, набросилась на мужика. А он дико закричал и… проснулся.

Побывавший в гостях у амазонок облегчённо перевёл дух и нежно прижал к себе жену, которую в последнее время оставил без внимания.

Этот фальшивый мир