Шрифт:
Интервал:
Закладка:
До этого момента отец Джейкоб определенно держал руку евреев. Тем более что его вера безоговорочно включала в себя дохристианский иудаизм, и послехристианский иудаизм считала отнюдь не порочным или злокозненным, а лишь неполным и прощала евреям их заблуждения как проявление вполне понятной человеческой слабости. По его убеждению, между иудаизмом и христианством не было истинного противоречия; если бы иудеи не познали единого Бога, у людей не было бы и пути к познанию Мессии; за это человечество обязано евреям вечной благодарностью. Послехристианское же их упорствование в своем заблуждении было вещью преходящей и не шло ни в какое сравнение с великой их заслугой.
А помимо глубокого теологического убеждения отец Джейкоб питал к евреям простое сердечное сочувствие. Сквозь все их высокомерие, сквозь их крикливую самоуверенность, их скверные манеры и чиновничью бездарность, от которых он так часто страдал в этой стране, неизменно виделась ему тяжкая тень их неприкаянности, непривязанности, ненадежности их земного существования. Однако же, говорил себе отец Джейкоб, с этой ненадежностью они просуществовали на свете тысячи лет. Как знать, может быть, их предназначение и заключается в том, чтобы вечно напоминать роду человеческому, как нелепо и безрассудно называть эту землю и эту жизнь «своей».
Их теперешняя попытка обрести прочность и обоснованность при помощи государственного устройства на Святой земле представлялась ему хотя и прекрасным, но преждевременным экспериментом, вероятнее всего, обреченным на неудачу – и в их словах «это наша земля», «это наша страна», «мы здесь у себя дома», произносимых часто и с вызовом, ему слышалась все та же неуверенность и неприкаянность, от которой щемило сердце.
Возвращаясь, однако, мыслью к Храмовой горе, отец Джейкоб видел, как осложняется положение с течением времени. Положим, постройка большой мечети на Храмовой горе была актом политическим, а соседствующая с ней аль-Акса и вовсе перестроена была из христианской церкви. Но с тех пор прошли века, строения эти обросли легендами и эмоциями, освященными временем. Та нездешняя, дальняя молитвенная обитель, куда то ли во сне, то ли наяву, Магомет совершил ночной полет из Мекки и откуда затем он взошел к Аллаху, со временем нашла свое земное пристанище в Иерусалиме, на Храмовой горе. Божественный скакун эль-Бурак, несший на спине своей пророка, прянул в небо с того именно места, где ныне стоит большая мечеть, и на скале жертвоприношения осталась неизгладимая вмятина – след его копыта.
Конец ознакомительного фрагмента.
- Бортоломео - Натиг Расулзаде - Русская современная проза
- Тринадцатый двор - Алексей Дьяченко - Русская современная проза
- Ночью небо фиолетовое - Тай Снег - Русская современная проза
- Счастливая жизнь зарубежного человека. Повести и рассказы - Юрий Серебрянский - Русская современная проза
- Люди августа - Сергей Лебедев - Русская современная проза
- Нефритовые сны (сборник) - Андрей Неклюдов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Наедине с собой (сборник) - Юрий Горюнов - Русская современная проза
- Жизнь продолжается (сборник) - Александр Махнёв - Русская современная проза
- Легко и просто, или Кризис тридцати лет - Виктория Трелина - Русская современная проза