Статский советник - Валерий Пылаев

в ней не будет.

— Что ж… В таком случае, нам тем более стоит поскорее разобраться со всем этим. — Багратион кивнул в сторону Орловской машины. — Что вам, собственно, известно на настоящий момент, судари?

Эту часть я бы послушал и сам: в последнее время дел навалилось столько, что я не появлялся на фабрике Штерна чуть ли не полмесяца. А дед не из тех, кто стал бы докладывать о незначительных успехах или неудачах… тем более мне.

— К сожалению, не так много, как хотелось бы, — со вздохом отозвался дед. — И все же я смог запустить ее. Поток нестабильный — видимо, сбились какие-то настройки. Но если управлять механизмами напрямую, можно наблюдать линию контура. Конечно, далекую от того, что мы с вами видели на подавителях магии — но все-таки это уже плетение.

— Управлять напрямую… — Багратион подошел поближе и коснулся похожего на фрезу агрегата. — Но в таком случае контур будет скорее определяться работой рук оператора. И точность плетения будет куда меньше даже той, что вы или я сможем получить и без всякой машины.

— Именно так, Петр Александрович. Можете не обращать внимание на эти маховики и рукоятки. Настоящая голова у этой железной змеи — здесь. — Дед вытянул руку и легонько стукнул набалдашником трости по металлическому коробу чуть справа под круглым “столиком”. — Процессом управляет вычислительная машина. Именно она определяет последовательность работы механизмов и электрического концентратора. А сама последовательность, судя по всему, записывается на…

— Перфокарте? — Багратиону явно не терпелось поскорее докопаться до истины. — Я так и знал! Для такого плетения нужна целая программа, которая…

— На магнитной ленте. Я не так уж силен в технике, но мне говорили, что это самая современная разработка, можно сказать, передовая. И — предупреждая ваш вопрос, Петр Александрович. — Дед погрозил Багратиону тростью, не давая вставить и слова. — Нет, самой магнитной ленты у меня, к сожалению, нет. Она то ли сгорела при пожаре, то ли была вывезена Орловым еще раньше… Или ее вообще еще не успели ввезти.

— Откуда? — поинтересовался Багратион.

— Понятия не имею. — Дед пожал плечами. — Подозреваю, оттуда же, откуда его сиятельство получал самозарядные винтовки, патроны детали для панцеров, чертежи и все остальное — из Антверпена.

Камушек — точнее, даже изрядный булыжник — явно был в огород Багратиона. Его светлость снова насупился, но от замечаний, понятное дело, воздержался. Даже если Павел и простил бессменному шефу Третьего отделения столь солидный промах, немало нашлось и тех, кто помнил… и будет помнить еще долго.

— Бельгия. Крохотная страна, которая, фактически, еще и находится под протекторатом Франции. — Багратион то ли не заметил дедов выпад, то ли старательно делал вид. — Признаться, я скорее ожидал бы подобных посылок…

— Прямо из портов, принадлежащих германскому Рейху? — усмехнулся дед. — Вы ведь понимаете, что это почти ничего не значит? Груз мог идти транзитом откуда угодно. От османов или британцев, из ваших любимых Соединенных Штатов или хоть из Африки. В документах покойного Орлова нашлось немало интересного, но штуковины вроде этой, — Дед в очередной раз похлопал ладонью по машине, — его сиятельство определенно получал только из одного места. Антверпен указан во всех судовых документах.

— Его величество мог бы отправить запрос лично бельгийскому монарху. — Багратион шагнул вперед. — Конечно, власти редко лезут в дела оружейных компаний или частных пароходств, но…

— Раздобыть хоть какую-то информацию об истинному происхождении грузов Орлова было бы непросто и раньше. — Дед покачал головой. — А теперь — почти невозможно. На то, чтобы разобраться в одних финансовых схемах, уйдут недели.

— И все же это предстоит сделать, — вздохнул Багратион. — Если, конечно, мы хотим заранее знать, откуда еще стоит ожидать удара. Сама по себе Бельгия едва ли представляет серьезную угрозу, но национальная оружейная фабрика Антверпена имеет плотные связи с Соединенными Штатами.

— А это уже ваша работа, Петр Александрович. — Дед чуть подался вперед, навалившись на трость. — Если мне не изменяет память, у Третьего отделения канцелярии его величества сейчас достаточно людей, и многие даже сидят без дела. А у нас с внуком достаточно работы и без возни с иностранной почтой.

— Не сомневаюсь. Мне не пришло бы в голову даже просить вас о подобном. — Багратион чуть склонил голову. — Но что касается Александра… Боюсь, на него у императора есть свои планы.

— И какие же? — ехидно поинтересовался я. — И когда именно его величество собирался мне об этом сообщить?

— В самое ближайшее время, конечно же.

В голосе Багратиона прорезалось плохо скрываемое удовлетворение. Дед основательно уел его — и даже такая крохотная возможность отыграться наверняка показалась весьма привлекательной… Но все же не настолько, чтобы злорадствовать в открытую.

— Я догадываюсь, о чем хочет просить император. — Багратион прищурился и едва заметно улыбнулся. — Но, думаю, будет куда корректнее, если вы с его величеством поговорите лично.

Глава 7

Приятно, когда хоть что-то не меняется. Особенно в те времена, когда сами основы государства и привычной жизни штормит и кидает по волнам, как щепку. В последнее время ощущал себя в Зимнем почти как дома — да и бывал, пожалуй, немногим реже. И уже успел выучить наизусть каждую ступеньку, каждый поворот и все до единого коридоры, ведущие в императорские покои.

Теперь меня пропускали здесь без вопросов и без проверок… ну, разве что убедившись, что я — это действительно я. Князь Горчаков, камер-юнкер его величества собственной персоной, пожаловавший к юному императору Павлу… нет, даже не на аудиенцию — так мои визиты не называли дажи придворные чины. Я просто приходил, когда считал нужным.

Впрочем, сегодня-то мне как раз пришлось явиться по высочайшему повелению. Слова, сказанные Багратионом на фабрике Штерна, сложно было назвать официальным приглашением, и все же я решил не тянуть — и устроить Павлу сюрприз.

Хотя бы для того, чтобы сюрприз не устроили мне.

— Ну, здравствуй, княже! — Его величество кивнул, не отрываясь взглядом от разложенных на столе бумаг. — Устраивайся… я сейчас, мигом.

Мигом, конечно же, не вышло: мне явно толсто намекнули на субординацию, которую следовало непременно соблюдать. Пусть я считался — да чего уж там, по сути, и был — чуть ли не вторым человеком в государстве, встречал меня все-таки первый. Его величество император всероссийский Павел Александрович из династии Романовых.

Так что я просто сидел напротив через стол, утопал в огромном кресле, и ждал, от нечего делать разглядывая обстановку огромного кабинета. Мне не приходилось посещать покойную государыню с официальными визитами во дворце, но что-то подсказывало: она предпочитала работать в другом месте.