Проблеск Света (СИ) - Андрижески Дж. С.

— Тебе хватает наглости смотреть на меня так, будто эти новости удивляют тебя и ранят? — сказала она, выдыхая скорее со злостью, чем с неверием. — Я узнала об этом последней, брат. Ты потерял интерес ко мне больше полугода назад. Иронично, но это случилось вскоре после того, как ты начал проводить большую часть своих рабочих часов, погружаясь в свет этой суки-убийцы…

Балидор поморщился.

— Gaos. Ты же не можешь использовать это в качестве оправдания, — пробормотал он.

— Оправдание? — её плечи напряглись, и она сделала шаг в его сторону. — Мне не нужно оправдание, брат. Я была терпеливой. Я была более чем терпеливой. Я слишком долго позволяла делать из меня дуру. Я ждала тебя не только этой ночью, а намного дольше… и если бы ты был способен хоть на капельку честности с самим собой, ты бы это знал.

Его злость усилилась.

Вопреки тому, что он думал об этом, об их отношениях, это всё равно злило его.

Что она притворялась, будто всё дело в нём, хотя он старался общаться с ней на эту тему, старался быть откровенным… по какой-то причине её обвинения разозлили его до невозможности.

Он тоже был терпеливым. Он ждал, когда она поверит ему насчёт Касс, когда она открыто поговорит с ним об этом. Она этого не делала. Она только бросалась ультиматумами и угрозами, обвинениями и требованиями, чтобы он поступил так, как она желает.

Он — не вещь, чтобы кому-то принадлежать, бл*дь.

И всё же он заставил себя промолчать.

Наблюдая за её лицом и светом, видя почти нескрываемое презрение в её потрясающих чертах, в выражении тёмных как ночное небо глаз, Балидор постарался не выйти из себя по-настоящему.

И всё же он разрывался.

Права ли она? Действительно ли он отрёкся от этих отношений намного раньше, чем признавался себе сейчас?

Он так не думал.

Он думал, что он пытался.

Он думал, что практически до этой самой ночи он пытался.

Должно быть, тут она тоже почувствовала часть его мыслей.

— Пытался? — она фыркнула. — Не веди себя так, будто это какая-то неразрешимая головоломка, брат. Ты прекрасно знал, что нужно сделать, чтобы я вновь начала тебе доверять.

Балидор поднял взгляд, посмотрев ей в лицо.

— Подчиниться тебе? — прорычал он.

— Прислушаться ко мне, — рявкнула она в ответ. — Более того, прислушаться к собственному рассудку, брат! Признаться самому себе в том, что является источником проблем между нами. Перестать усугублять эти проблемы, возвращаясь к ней раз за разом…

— Покинуть нашу посредницу, — сказал он, повышая голос. — Рискнуть и понадеяться, что у неё нет роли в грядущих событиях. Рискнуть и понадеяться, что я не подвергну опасности само будущее нашей расы…

— Или передать её кому-то другому, бл*дь! — прорычала Ярли, перебив его едва не криком. — А не настаивать на том, чтобы делать всё самостоятельно! Поговорить с кем-то в профессиональном отношении, как только ты осознал, что начинаешь испытывать чувства к ней. Что она начинает сниться тебе, когда ты не с ней. Что она начинает вторгаться в твою чёртову постель, не говоря уж о твоём внимании в каждый свободный момент бодрствования…

— Ярли! Gaos d’ jurekil’a… это бред! Это чистой воды ревность! Это собственническое безумие, от которого ты страдаешь уже месяцами, говорит вместо тебя!

Он показал сердитый жест, отчасти чтобы заставить себя умолкнуть.

Однако он не мог перестать сверлить её гневным взглядом, стискивая зубы.

— Ты попрекаешь меня собственными снами… — прорычал он.

— Ты знаешь, как работают такие световые связи, — сердито перебила она. — Они отражаются во снах, когда мы не впускаем их в наши мысли при бодрствовании. Ты сказал, что то же самое происходило с Врегом и Джоном, когда Джон был ещё с Дорже. Не пудри мне мозги своим мутным бредом просто потом, что ты сам не хочешь в это верить!

Балидор опять уставился на неё в неверии.

— Всё вообще не так, как у Врега и Джона! Я работаю с ней! Это естественно, что её свет и разум иногда задерживаются после таких глубоких сессий!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— О, определённо, брат, — сказала Ярли с явным сарказмом. — Я вполне уверена, что дело именно в этом. То, что после этих снов ты просыпаешься с твёрдым членом и удлинившимся hirik, это исключительно нейтральный эффект от твоей «работы» с этой злобной пи*дой. Я вполне уверена, что это происходило бы вне зависимости от того, с кем бы ты ни работал…

— Я не испытываю чувств к ней! — в ярости рявкнул Балидор — Я ни разу не предпринимал никаких попыток с ней в сексуальном плане. Я ни разу не прикоснулся к ней. Во имя любви к богам, я пытаюсь ей помочь. Это всё, что я пытаюсь сделать с тех пор, как…

— Очередная бл*дская ложь.

Он умолк, уставившись на неё.

Она прищёлкнула языком, проводя пальцами по своим кудрявым волосам, и теперь её голос сделался тише.

— Я честно больше не могу слушать твои заблуждения, Балидор. Ты утомляешь меня, заставляя это выслушивать. Ты вынуждаешь меня задаваться вопросом, как кто-то вообще назначил тебя лидером Адипана, если ты так плохо понимаешь собственный разум.

Она вновь скрестила руки на груди, сминая ткань длинного халата, в который была одета — тёмное, полночно-синее облачение, которое льнуло к изгибам её тела и спадало вокруг ног.

— Ты говоришь со мной… неуважительно, сестра, — сказал он после паузы.

— Я говорю с тобой неуважительно? — с неверием переспросила она.

Она сделала шаг в его сторону.

В этот раз она двигалась так быстро, так агрессивно, что Балидор рефлекторно сделал шаг назад.

Встав так, что между ними находился низкий складной столик, он настороженно смотрел на неё поверх чайного сервиза, который стоял на металлической поверхности. Его ладони сжимали спинку одного из складных стульев, которые могли отодвигаться и скрываться в стене каюты.

Он продолжал следить за лицом Ярли и её светом.

Ем лучше уйти.

Ему лучше уйти сейчас, прежде чем конфликт накалился.

Видящие не лучшим образом справлялись с расставаниями.

Чёрт, да они даже со спорами не всегда хорошо справлялись, когда эти ссоры происходили с бывшими или нынешними сексуальными партнёрами. Когда к ним примешивалась ревность.

— Ты думаешь, что дело только во мне, — сказала она холодным, но заметно более сдержанным тоном. — Но дело не только во мне, брат. И это не только ревность, вопреки твоим попыткам списать всё на это… Дело не только в отсутствии доверия или откровенности между нами. Как я могу воспринимать тебя по-прежнему, когда ты нарушаешь свои клятвы? Когда ты идёшь против любого нормального кодекса этики или приличий для видящих… не говоря уж о твоём святом кодексе Адипана? Как я могу воспринимать тебя по-прежнему, когда меня изначально привлекли в тебе твоя искренность, твоя честность, твоя… порядочность, Балидор?

Он почувствовал, как его челюсти сжались ещё сильнее.

Когда выражение её лица не изменилось, он заставил себя пожать плечами.

— Это твоё мнение, — нейтрально ответил он.

— Подозреваю, что не я одна придерживалась бы такого мнения, — парировала она. — Если бы твои друзья знали о твоих действиях. Я заметила, что Элисон Мост высоко ценит порядочность и верность моральным принципам… особенно среди своих друзей. Так что я спрошу тебя снова, что бы она подумала о твоих действиях?

— Ты воспринимаешь всё в другом свете, Ярли…

— Очевидно.

— И Элли тоже посмотрит на это иначе, — предостерёг Балидор. — Но не по тем причинам, о которых ты говоришь. Привносить её в это — удар ниже пояса. Данная персона предала её на крайне личном уровне. Нельзя ожидать, что она сможет посмотреть на это объективно…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты можешь? Gaos! — Ярли взорвалась, вскинув руки. — Послушай себя, брат! Ты глава l’murilar kun-re Адипана. Нашей самой святой и самой древней воинской касты. Что, во имя бл*дских богов, ты делаешь? Твои клятвы для тебя ничего не значат?