Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он немного ослабил руки. Кивнул.
— Ты, может, домой побежишь? — спросил я.
— Я буду помогать, — сказал Верка.
— Нет, уходи домой, — сказал я, но это были пустые слова.
Верка по-детски, с перерывами, вздохнул и пошел за мной.
В кладовой остро пахло дымом. Павел Остапович лежал на кровати. Сур стоял над ним и жалобно говорил по-армянски, ударяя себя по лбу кулаками. Он совсем задыхался. Мрачный, но нисколько не испуганный Степка стоял набычившись и не смотрел в ту сторону.
Я прошептал:
— Степ, как это получилось? Он умер?
Степка дернул плечом. Я понял: умер. Но я все еще думал о случайном выстреле и поэтому хотел понять, как Сур, такой опытный стрелок, мог случайно выстрелить, доставая патрон из ствола?
Тогда Степка сказал:
— Смотри, — и показал куда-то вбок.
Я не мог отвести глаз от Сура и не понимал, куда Степка показывает. Он за плечи повернул меня к столу.
На столе лежал поразительный предмет. Он был ни на что не похож, только с первого взгляда смахивал на стальную палку. Стоило секунду приглядеться, чтобы понять — эта штука не стальная, и даже не металлическая, и не палка уж наверняка. Даже не круглая. Овальная? Нет, бугристая, будто ее мяли пальцами. Зеленовато-блестящая. На одном конце был черный, очень блестящий кристалл, а у другого конца выступали две пластинки вроде двух плавников. Несколько секунд я думал, что это сушеный кальмар — пластинки были похожи на хвост кальмара или каракатицы. В длину штука имела сантиметров тридцать.
— Видел? Это бластер, — прошептал Степа.
У меня совсем ослабели ноги. Бластер. В некоторых фантастических рассказах так называются ружья, стреляющие антиматерией, или лучевые. В фантастических рассказах, понимаете? Но мы-то были не в рассказе, а в Щекине, поселке городского типа. В доме три по улице Героев Революции, а подвальном этаже, переделанном под тир. И здесь, на столе оружейной кладовой, лежал настоящий бластер, который принес под пиджаком капитан Рубченко, заместитель начальника милиции. Теперь я понял, что за пламя ширкало, почему в бетонной стене выжжено углубление размером с голову и, главное, почему выстрелил Сурен Давидович.
Бластер настоящий, Степка был прав. В косом свете он отливал то зеленым, то серым, волчьим, цветом. Он был абсолютно ни на что не похож.
Я держался за край стола. Ох, слишком многое случилось за одно утро, и конца событий не было видно.
ШНУРОКБыло страшно заговорить, взять в руки бластер, взглянуть на Сурена Давидовича. Степка же был не таков. Он потрогал бластер и сказал нарочито громко:
— Совершенно холодный!
Сур услышал и обернулся, Ох, вспомню я эту картину… Как он смотрит коричневыми, яростными глазами на разорение, на дрожащего Верку, на винтовки, валяющиеся в лужах, и на бластер… Так он посмотрел и внезапно заметался, открыл железный шкаф с оружием и быстро-быстро стал запихивать в него винтовки. Потянулся к бластеру — Степка перехватил его руку.
— Это спуск, Сурен Давидович, эти вот крылышки.
Сур начал крепко тереть виски. Тер со злостью, долго. Потом проговорил:
— Конечно, спуск. Вот именно… Где шнурок?
Степка показал пальцем — на полу, а я поднял. Черный шнурок от ботинок, вернее, два шнурка, связанных вместе. Все четыре наконечника были целы, торчали на узлах.
— Понимаю, — сказал Сур. — Брезгуешь… — Принял у меня шнурок, положил в шкаф. — Напрасно все-таки брезгуешь, Степан.
— Он предатель, — сказал Степка, показывая на Рубченко, — а вы его жалеете!
Я вздрогнул — рядом со мною закричал Верка:
— Врешь! Дядя Павел — папин друг, а не предатель, врешь!
— Так, мой мальчик… Степан, слушай меня; если Павел Рубченко предатель, то и я предатель. Таких людей, как он… — Сур закашлялся. — Он не только честный воин. Не только храбрый и добрый человек. На моих глазах он двадцать лет проработал в милиции. И на фронте. И всегда был настоящим рыцарем…
Степка молчал. Трудно было не согласиться — такой человек на виду, как в стеклянной будке. Зато Сур очнулся от своего отчаяния и продолжал говорить:
— Мы потеряли много времени… Необходим врач. Кто позвонит а «скорую помощь»? Ты, Лешик? Придержите дверь. — Он осторожно поднял бластер и перенес в шкаф, Запер на два оборота. — Ах, Остапович!.. Ах, Остапович! Лучше бы… — Ом осекся.
Я знал почему. Он сто раз дал бы себя сжечь этим бластером, лишь бы не стрелять в друга. Он выстрелил, спасая нас.
И, посмотрев на нас, он подобрался, тряхнул головой, стал по виду прежним, даже погладил Верку, как всегда, от носа к затылку.
— Да, тяжелое положение… В «скорую» нельзя обращаться, Степа, Алеша! Этот дом, четвертый подъезд, квартира шестьдесят один. Доктор Анна Георгиевна… Пригласите ее сюда. Что сказать? У нас раненый.
Мы побежали. Степка на ходу сказал:
— Правильный приказ.
— Почему? — спросил я.
Он ответил:
— А вдруг эти уже на «скорую» пробрались?
— Кто — эти?
— С бластерами.
— А зачем им пробираться?
Степка только свистнул. Тогда я возразил:
— Доктор Анна Георгиевна тоже могла пробраться.
— Чудной… — пропыхтел Степка. — Она же пенсионерка, дома принимает. Видишь табличку?
Я видел. Квартира 61, медная яркая табличка:
«Доктор А. Е. Владимирская».
Степан позвонил и вдруг сказал свистящим шепотом:
— Он меня было… того, Рубченко ваш…
— Он же не в тебя стрелял — в Сура!
— Да нет, — прошептал Степка, — Не из бластера. Он так… Глазами, что ли. Я будто помер на полсекунды.
— Ой, а меня… — заторопился я, но тут дверь отворилась, и из темной прихожей спросили:
— Ко мне?
Степка подтолкнул меня. Я ответил, что к доктору и что в тире лежит раненый.
— Сейчас, ждите здесь, — сказал голос, как мне показалось, мужской.
В прихожей зажегся свет, мы вошли, но там уже никого не оказалось. Будто с нами разговаривали здоровенные часы, которые стучали напротив двери. Потрясающие часы. Выше моего роста, с тремя гирями, начищенными еще ярче дверной таблички. Часы тут же проиграли мелодию колокольчиками и стали бить густым тройным звоном — одиннадцать часов, Я охнул, потому что все началось ровно в половине девятого, всего два с половиной часа назад. В школе прошло три урока — и столько всего сразу! И Верка еще. А Верка очень нежный и доверчивый. Позавчера подошел к милиционеру и спросил: «Дядь, почему вам не дают драчных дубинок?»…
Зазвенело стекло. Кто-то закричал тонким старушечьим голосом. Резко распахнув дверь, в прихожую выскочила женщина в белом халате, с чемоданчиком, совершенно седая. Она стремительно оглядела нас синими эмалевыми глазами. Спросила басом:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Третье Тысячелетие - С Златаров - Научная Фантастика
- Гея: Альманах научной фантастики - Владимир Губарев - Научная Фантастика
- Птица малая - Мэри Дориа Расселл - Боевая фантастика / Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Никитинский альманах. Фантастика. XXI век. Выпуск №1 - Юрий Никитин - Научная Фантастика
- Бойтесь ложных даров! - Дмитрий Вейдер - Научная Фантастика
- «Если», 2005 № 02 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 18 - Владимир Михановский - Научная Фантастика
- НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 4 (1966) - Фред Хойл - Научная Фантастика
- Лучшее за год XXV.I Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк - Гарднер Дозуа - Научная Фантастика
- Фантастика 2002. Выпуск 1 - Сборник - Научная Фантастика