Расстрелять перед строем… - Олег Смыслов

8

Для более полного понимания сложившейся обстановки на январь 1944 года будет совершенно не лишним остановиться на «Записках» командующего 2-м Украинским фронтом И.С. Конева: «В результате успешного осуществления Житомирско-Бердичевской операции войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н.В. Ватутина к середине января 1944 г. вышли в район города Сарны, на подступы к Шепетовке и Виннице.

Войска 2-го Украинского фронта захватили большой плацдарм западнее и северо-западнее Днепропетровска и после Кировоградской наступательной операции отбросили противника от Днепра более чем на 100 км, выйдя на рубеж Смела, Баландино, западнее Кировограда и Новогородки. В это же время войска 3-го Украинского фронта под командованием генерала армии Р.Я. Малиновского, освободив Запорожье, продвинулись от Днепра на запад на 50—400 км.

Однако в среднем течении Днепра в районе Канева гитлеровцам удалось удержаться. В результате сложившейся на фронте обстановки образовался так называемый Корсунь-Шевченковский выступ. Оборонявшиеся немецкие войска, используя благоприятную местность, удержались в стыке между 1-ми 2-м Украинскими фронтами, нависли над смежными флангами фронтов и сковывали свободу их маневра.

Немецко-фашистское командование стремилось во чтобы то ни стало удержать Корсунь-Шевченковский выступ, упорно обороняло его, поскольку не могло примириться с окончательной потерей “Восточного вала”. Было очевидно, что гитлеровский генералитет рассчитывал использовать этот выступ в качестве плацдарма для наступления с целью восстановить линию фронта по западному берегу Днепра.

Ставка Гитлера и командование группы армий “Юг” надеялись, что в связи с началом распутицы советские войска не смогут наступать в прежних масштабах, поэтому рассчитывали получить передышку на южном участке своего восточного фронта. В этот период противник все еще полагал, что ему удастся сильными ударами отбросить наши войска к Днепру, сохранить за собой богатые промышленные и сельскохозяйственные районы Правобережной Украины и установить сухопутную связь с крымской группировкой своих войск. Гитлер принимал все меры к тому, чтобы удержать Правобережную Украину. Он хорошо понимал, что потеря ее разорвет весь стратегический фронт немецких войск. Желание иметь позиции у Днепра не в последнюю очередь объяснялось также и пропагандистскими целями, попыткой скрыть провал своих стратегических планов в войне на восточном фронте.

Гитлеровцы торопились создать в районе Корсунь-Шевченковского выступа устойчивую оборону, которая могла бы обеспечить удержание всего плацдарма и служила бы исходным пунктом на случай развертывания наступательных операций. Местность в том районе благоприятствовала обороне. Многочисленные реки, ручьи, овраги с крутыми склонами, большое число крупных населенных пунктов способствовали созданию оборонительных рубежей и отсечных позиций. Высоты, особенно многочисленные в районе Канева, позволяли хорошо организовать наблюдение.

Наиболее прочную оборону с развитой системой инженерных сооружений и различного рода заграждениями гитлеровцы создали в вершине выступа — на участке Кагарлык, Мошны. На участке Мошны, Смела передний край вражеской обороны проходил по сильно заболоченной местности. Поэтому оборона здесь состояла из отдельных пунктов, перехватывающих основные дороги. (…)

Перед войсками 1-го Украинского фронта, особенно на участке к югу от Ольшаны, оборона противника в инженерном отношении была развита слабее. На этот рубеж враг отступил только 10—12 января и поэтому не успел достаточно укрепить его. Здесь имелся ряд опорных пунктов, промежутки между которыми прикрывались заграждениями. В лесах противник устроил завалы и засеки, минировал их противотанковыми и противопехотными минами.

Придавая важное стратегическое значение удержанию Правобережной Украины, фашистское командование сосредоточило там крупные и наиболее боеспособные соединения и части — всего 93 дивизии, в том числе 18 танковых из 25 действовавших на всем советско-германском фронте.

Непосредственно в Корсунь-Шевченковском выступе на участке Тиновка, Баландино оборонялись правофланговые соединения 1-й танковой армии и левофланговые соединения 8-й полевой армии в составе 11 пехотных и 2 танковых дивизий, моторизованной бригады и 4 дивизионов штурмовых орудий.

Все дивизии противника, хотя и понесли значительные потери в предыдущих боях, были вполне боеспособны. Большая часть их длительное время находилась на советско-германском фронте и имела большой боевой опыт.

Следует заметить, что непосредственно в выступе враг не имел крупных резервов. Однако в районе западнее и северо-западнее Кировограда держал пять танковых дивизий, две из которых были в резерве 8-й армии. К тому же в районе юго-западнее Охматова действовали три танковые дивизии 1-й танковой армии, которые вражеское командование также могло быстро перебросить в район Корсунь-Шевченковского выступа.

Наземные войска существенно усиливались авиацией; так, перед 1-ми 2-м Украинскими фронтами действовали соединения 4-го воздушного флота немцев. Всего в их составе было около S00 дневных бомбардировщиков, 260 истребителей и 240 разведывательных самолетов. (…)

В сложившейся к середине января 1944 г. стратегической обстановке ликвидация Корсунь-Шевченковского выступа стала первоочередной задачей 1-го и 2-го Украинских фронтов. Успешное решение ее позволяло осуществить общее наступление с целью полного освобождения Правобережной Украины.

Чтобы не дать возможности противнику укрепить свои оборонительные позиции и усилить группировку войск, мы должны были начать ликвидацию Корсунь-Шевченковского выступа как можно быстрее. Это вынуждало нас провести подготовку операции в сжатые сроки».

9

По твердому убеждению Эриха фон Манштейна, если германский фронт «в течение января смог удержаться не только в районе никопольского плацдарма, но и в Днепровской дуге», то это произошло только благодаря самоотверженности немецких войск.

В частности, он пишет:

«На левом фланге группы армий обстановка была крайне тяжелой. То, что 4 танковая армия не могла оказать сильного сопротивления натиску превосходящих сил противника и сдала Бердичев, а также отошла, чтобы создать сплошной фронт хотя бы на большой части своего участка, дальше на запад и юго-запад, было еще не самым опасным. Гораздо более опасным было то, что противник примерно к 6 января понял, как большие шансы на успех он может получить при использовании разрыва линии фронта между 1 танковой армией и правым флангом 4 танковой армии, а также большой бреши, образовавшейся между 4 танковой армией и группой армий “Центр”. В этом районе действовал лишь изолированный слабый 59 ак, отступавший с боями на Ровно.

Было ясно, что русские приостановили наступление на фронте 4 танковой армии, чтобы использовать свои шансы на се открытых флангах.

Силами трех армий (18, 1 гвардейской и 3 гвардейской танковой армий) противник стремился теперь разгромить северный фланг 4 танковой армии, в то время как 60 и 13 армии русских продвигались далее к северу, осуществляя параллельное преследование в направлении на Ровно.

Одновременно противник крупными силами (1 танковая и 40 армии) продолжал наступать на юг через брешь, образовавшуюся между 1 и 4 танковыми армиями. Его передовые отряды вышли в район 30 км севернее Умани, являвшейся базой снабжения 1 танковой армии, а также на подступы к Виннице, где находился ранее штаб группы армий. За несколько дней до этого он был переведен в Проскуров, так как линии связи, проходившие из Винницы к правому флангу группы армий, в результате наступления противника оказались под угрозой. Вражеским танкам даже удалось временно блокировать у Жмеринки важнейший путь подвоза группы армий (дороги, проходившие далее к югу, вели через румынскую территорию и имели очень небольшую пропускную способность).

Командование группы армий могло избрать в связи с создавшейся обстановкой два пути. Следовало ли помешать дальнейшему продвижению противника в сторону почти открытого северною фланга группы армий, которое таило в себе опасность глубокого обхода его северного фланга? Или было важнее не дать противнику окончательно прорвать фронт через брешь между 1 и 4 танковыми армиями? Для того чтобы решать обе эти задачи одновременно, сил не хватало.

Мы решили сначала ликвидировать вторую опасность. Она в настоящий момент была более угрожающей. Если бы противнику дали возможность ввести в эту брешь крупные силы и нанести удар на юг через верхнее течение Буга, 8 и 6 армии оказались бы под угрозой окружения.

Дальнейшее продвижение противника в сторону северного фланга группы армий на Ровно могло лишь позже приобрести угрожающий характер. Здесь силы, которые Гитлер рано или поздно вынужден был бы сюда перебросить, в конце концов, должны были бы спасти положение.