Плохая привычка (СИ) - Кит Тата

Первоначальный план, согласно которому я должна была снова влюбить в себя мужа, а затем растоптать его, рассыпался в моей голове холодным пеплом. Теперь мне хотелось, чтобы я моей жизни не было даже упоминания о нём. Чтобы он не попадался мне даже на глаза и, желательно, уехал из города или я это сделаю сама.

Наверное, никогда ещё в своей жизни я не была такой сукой, коей ощущала себя последние два дня. Я буквально кипела гневом и дерьмом, готовыми брызнуть из меня в любой момент.

Вечером после душа я устроилась на постели. Сев в подушки и вытянув ноги, я набрала Серёжин номер, прекрасно помня, что он мне звонил.

— Да? — едва не рыкнул он, ответив на звонок.

Стерва во мне самодовольно оскалилась, понимая по голосу мужу, что он зол.

— Ты звонил? — спросила я легкомысленно и, взяв крем для рук, открыла тюбик.

— Звонил, — кажется, я слышала, как он буквально скрипит зубами от злости. — Мне звонил Стёпа и сказал, что ты запретила ему ехать со мной на спортбазу. Есть какая-то причина? Что-то со Стёпой?

— Я передумала, — ответила я с улыбкой, размазывая крем по коже рук.

Перевела высокомерный взгляд на телефон, лежащий рядом со мной на постели.

Громкая связь творила чудеса, буквально позволяя мне почувствовать, что Серёжа явно не был готов услышать от меня столь идиотский ответ.

— В смысле? — взял он, наконец, себя в руки.

— Ну, вот так, Серёж, — повела я плечами, будто он мог меня видеть. — Ты передумал быть со мной в болезни и здравии, в горе и радости, а я передумала позволять общаться тебе с сыном. Всё просто.

— Наташ, ты в своём уме? Ты же понимаешь, что сейчас ты манипулируешь ребенком?

По моим оголенным нервам полился сироп. Как, оказывается, приятно слышать, что муженек выходит из себя, но всеми силами пытается это скрыть.

— А ты как хотел, Серёж? М? Чтобы я перед тобой дорожку красную постелила, а ты бы по ней довольным козликом поскакал к другой? В мой дом пришла твоя любовница, а я должна проводить вас с почестями, молча всё проглотить и создать вам все условия для счастливой беззаботной жизни? Какие молодцы! — издевательски усмехнулась я.

Боже, надеюсь, у него сейчас красная рожа от того, как сильно он там закипает.

— Ты не имеешь права…

— О правах, товарищ адвокат, будешь говорить в суде своим клиентам. Кстати, там же можешь подтереться своими бумажками, которые ты мне привёз. Как ты мне сказал? «Подумай и подпиши»? Вот теперь ты, Серёжа, подумай, стоит ли мне их подписывать. Если ты уходишь из семьи, то уходишь насовсем. И от меня, и от сына. Никаких полумер. Это же в твоём стиле, ведь так? А Стёпке я всё объясню.

Закончив с кремом, я взяла телефон с постели, выключила громкую и прижала его к уху, с усладой слушая пыхтение Серёжи.

— Наташа, ты хоть понимаешь, что ты сейчас делаешь?

— А ты? Ты понимаешь, как я сейчас выгляжу в глазах родственников и друзей? Что говорят о нас, обо мне, ты знаешь? Если хочешь общаться со своим сыном, сделай себе нового. У тебя это отлично получается, Серёженька. Пока.

— Наташа… — рявкнул Серёжа, а я с большим удовольствием сбросила звонок и отшвырнула телефон в сторону.

Я была довольна собой. Что-то внутри меня ликовало, понимая, что в этом раунде выиграла я. Но утром…

Утром оказалось, что утро вечера мудренее. И моё импульсивное решение запретить Стёпке общаться с папой прилетело бумерангом, больно ударив по сердцу.

Сын за утро не сказал мне ни слова и, в целом, игнорировал моё существование. Даже есть ничего не стал. Только воду попил, а затем, буркнув «я гулять», ушёл на улицу.

Не отпросился, как раньше, не поинтересовался, что нужно сделать по дому, прежде чем уйти, а просто ушёл. И в этом его уходе я увидела Серёжу, который ровно так же — легко и без оглядки — ушёл от меня, чтобы трахаться сейчас с другой.

В груди образовалась тяжесть и пустота. Глаза зажгло от сдерживаемых слёз от понимания того, что я рискую остаться одна. Вообще, одна.

Внезапный звонок в дверь вынудил задвинуть эмоции куда поглубже, потому что я прекрасно понимала, кто именно пришёл.

— Поговорим? — спросил Серёжа, когда я открыла дверь и всем своим видом дала понять, что в квартиру он не войдёт.

— Говори.

— Стёпка дома? — в Серёжиных глазах отчетливо отражалось спокойствие и уверенность. И это бесило.

— Гуляет.

— Ты всё ещё намерена запрещать мне общаться с сыном?

— А ты всё ещё намерен трахать малолеток? — спросила я, не удержав в себе порцию яда, который разъедал и меня саму. — Вот видишь? Каждый остается при своём. Если это всё, о чем ты хотел поговорить, то пока.

Я вознамерилась закрыть дверь, но Серёжа остановил её рукой.

— Наташа, — вздохнул так, будто разговаривал с непослушным ребенком, от капризов которого уже порядком устал. — Ты поступаешь глупо.

— Зато ты у нас молодец!

— Наши отношения не должны отражаться на сыне. Ты понимаешь, что ты наказываешь не только меня, но и Стёпку?

— Ты сейчас решил меня стервой выставить?

Я смотрела в глаза Серёжи, пытаясь найти там хоть какие-то новые и чуждые мне эмоции и черты. Но видела перед собой всё ещё своего мужа, которым он был для меня всегда: спокойным, уравновешенным, ответственным и серьёзным.

— Я хочу, чтобы ты не манипулировала нашим сыном в отношениях со мной. Хочешь мстить — мсти мне, но так, чтобы это не отражалось на Стёпке.

— А ты думаешь, мне нравится то, что я делаю? — я дала слабину эмоциям и порывисто сглотнула шероховатый ком, мгновенно выросший в горле. — Думаешь, я в восторге от того, во что ты превратил меня и нашу семью, Серёж?

— Я понимаю, Наташ, но давай попробуем решать наши проблемы без вмешательства Стёпки. Он-то в чём виноват?

— О, папа! Привет! — радостный голос появившегося сына вынудил меня взять себя в руки и тоже изобразить улыбку.

— Привет, малой.

Отец и сын явно были рады видеть друг друга. И, наверняка, были бы не прочь отделаться от меня.

— А я твою машину около дома увидел. А ты чего домой не заходишь? Мама не пускает?

Сын с укором посмотрел на меня. Он явно всё ещё злился, но вместе с тем всё ещё надеялся на то, что я передумаю.

— Нет. Я ненадолго заехал, чтобы кое-что спросить у мамы, — многозначительно, с нажимом произнес Серёжа.

— Про спортбазу, да? — Стёпка едва не подпрыгнул на месте, посмотрев на своего отца, как на божество.

Наши с Серёжей взгляды встретились и надолго приклеились друг к другу. Мы словно вели диалог глазами. И в этом диалоге я явно занимала слабую позицию.

Мне тридцать два года. Все эти годы я жила с абсолютной уверенностью в том, что я нашла своё счастье, у меня есть потрясающая семья, работа, жизнь…

Но я оказалась не готова и никогда не готовилась к тому, что однажды всё может оказаться разрушенным, а я останусь ни с чем.

Мне тридцать два. Кто захочет связываться с развёденкой такого возраста, которая, к тому же, будет с ребенком-подростком, у которого на всё имеется своё мнение? Кому я нужна? Кто, вообще, выдержит это испытание?

И стерва, зародившаяся во мне несколько дней назад, попросту умерла под потоком слёз где-то глубоко внутри меня. Как бы я ни злилась на Серёжу, я понимала, что без него уже не смогу и не умею. Он будто всегда со мной был и должен остаться до самого конца.

Я не хочу его терять. И сейчас, наверное, прекрасно понимаю, что двигало мамой, когда она простила отцу измену. Или измены…

— Если хочешь поехать завтра с папой на спортбазу, то не гуляй сегодня допоздна. Вечером соберем сумку, — выронила я, наконец, понимая, что все ждут только моего решения.

— Круто! Спасибо, мам!

— Иди, покушай хоть, — выронила я устало. Я попросту морально выжата.

— Спасибо, Наташа, — теплая улыбка коснулась Сережиных губ, заставив что-то внутри меня надломиться и рассыпаться. Не держись я за дверную ручку, то, наверное бы, уже уткнулась ему в плечо, чтобы разреветься и вновь почувствовать себя нужной.