Гуманоиды - Джек Уильямсон

Прикасаясь к холодному дюралевому ящику, доктор не мог не чувствовать гордости творца, создавшего нечто совершенное. Тонкие, конусообразные машины были меньше любого атомного оружия прежнего поколения, и при этом гораздо мощнее — благодаря его, Клэя, изобретению. Ракетные боеголовки, размером меньше самого костлявого кулачка, способны были разнести на куски целую планету. Родомагнитный двигатель достигал скорости, превышающей скорость света, а механизм автопилота приводил оружие к цели с потрясающей точностью.

Форестер взял свою лупу с увеличением, как у ювелирной, и склонился к верхней плите, опасаясь, что неправильно установил ключ, предохраняющий ракеты от случайного взрыва до непосредственного запуска. Страх перед этим преследовал доктора даже во сне и немало поспособствовал возникновению язвы.

Ключ стоял в точности так, как надо, но Форестер по-прежнему не мог успокоиться. Прикрыв плиту, он размышлял о том, как замечательно было бы стать другим человеком, способным без лишнего нервного напряжения держать в своих руках судьбу планеты. Он знал многих генералов и политиков, сгоравших от зависти к куда более скромному оружию, находившемуся в его распоряжении. Однако ни одному из них не было дано читать спектр излучения сверхновой…

— Простите, мистер! — прозвучал чей-то робкий голос.

Резко обернувшись, Форестер увидел маленького ребенка. Девочка выходила из узкого коридора, ведущего к лифту. Шаги ее были бесшумны — бродяжка пришла босиком. Она что-то сжимала в правом кулачке, засунутом в карман желтого платьица. Девочка дрожала, словно приняв трудное решение, голос ее срывался от страха:

— Скажите, вы доктор Форестер?

Глава пятая

От неожиданности Форестер застыл на месте. Хрупкая лупа выскользнула из его руки, со звоном упала на стальной пол, покатилась в сторону и провалилась на нижний уровень пола, где располагалось спецоборудование для работы над проектом. Никто посторонний не имел права находиться здесь — даже шестеро техников не допускались в секретное помещение, кроме как по служебной необходимости, и только парами, чтобы один при сматривал за другим. Форестер отступил назад и произнес, с трудом переводя дыхание:

— Как ты сюда попала?

Он всегда считал себя мягким и добродушным человеком. Постоянное беспокойство наложило свой отпечаток на лицо доктора — он почти всегда выглядел хмурым. Но Форестер по-прежнему оставался задумчивым, безобидным на вид, скорее гномом, чем человеком, — худым, ссутуленным и смуглым. Он ощутил страх, не дававший девочке произнести ни слова в ответ, и заговорил снова:

— Кто позволил тебе спуститься сюда?

Голос его прозвучал неестественно высоко, едва не сорвавшись на визг. Безопасность и умиротворение ушли из его жизни после начала работы над проектом «Молния». Обладатель подобного оружия всегда должен быть готов использовать его немедленно и даже погибнуть вместе с ним. Уединенное помещение в самом сердце горы оставалось для Форестера последним убежищем, где удавалось немного поспать на жесткой походной кровати возле пусковых механизмов. Он жил здесь на одном кофе и наскоро приготовленных сандвичах в ожидании телетайпов с приказами от начальства. Неожиданное вторжение девочки было для него сродни осквернению святилища.

— Никто… — заикаясь и дрожа, девочка судорожно сглотнула. Огромные слезы скатились по ее перепачканным щекам, и она уронила на пол букет желтых цветов, чтобы вытереть лицо худеньким кулачком. Потом малышка прошептала:

— Пожалуйста, не сердитесь, мистер. Никто не разрешал мне входить сюда.

Форестер, страдавший аллергией на пыльцу, начал чихать. Oтшатнувшись от доктора, словно он сделал нечто устрашающее, ребенок заплакал.

— Мистер У-Уайт говорил, что вы pa-разозлитесь, мистер. Но он сказал, вы должны в-выслушать нас, если я приду именно сюда, — она тихонько всхлипнула.

Форестеру приходилось видеть агентов Трипланетного альянса, пойманных и ждущих смертного часа. Его мучили кошмары, в которых тайна проекта «Молния» раскрывалась вражеской разведкой. Но дрожащая большеглазая девчушка вовсе не собиралась покушаться ни на жизнь доктора, ни на содержимое сейфов позади него. Форестер постарался унять злость и произнести как можно спокойнее:

— Как тебе удалось пройти мимо охраны?

— Мистер Уайт послал меня вот с этим, — она робко протянула ему небольшую серую карточку.

Еще раз чихнув, доктор отшвырнул ногой валявшийся на полу букет и взял перепачканную бумагу. У него перехватило дыхание от наглого тона записки:

«Клэй Форестер!

Разделяя ваше беспокойство за людей на наших планетах, которым угрожает опасность, мы сочли возможным продать вам чрезвычайно важную информацию взамен на вашу помощь. Если вас интересует, каким образом Джейн Картер оказалась в обсерватории, приходите один к старому маяку на Драконьей скале. Можете взять с собой Фрэнка Айронсмита — больше мы никому не доверяем.

Марк Уайт, философ».

Услышав шлепанье босых ног по стальному полу, Форестер поднял глаза и увидел, что девочка бежит вниз по тоннелю в сторону лифта. Он погнался за ней, крича, прося подождать, но двери лифта закрылись прямо перед его носом, и зеленая стрелка сообщила, что лифт поднимается вверх.

Ошеломленный всем произошедшим, Форестер побежал обратно, схватил трубку телефона и позвонил наверх. Армстронг не видел никого постороннего и, разумеется, не заметил никакой девочки в желтом платье, но он пообещал встретить прибывающий лифт и задержать любого, кто там окажется. Форестер пережил три минуты нервного ожидания с дрожью в коленях, когда раздался телефонный звонок. Голос Армстронга звучал как-то странно:

— Шеф, нам удалось разблокировать двери лифта.

— Вы задержали ее?

— Нет, шеф. Внутри никого не было, — медленно произнес техник.

— Но я же видел, как она вошла туда! Другого пути нет, а двери лифта не открываются между остановками. Она должна быть там, — доктор старался сдерживать нервозные интонации в голосе.

— Но ее не было. Вообще внутри не было никого, — ответил Армстронг.

Форестер всегда считал себя разумным человеком. Чудеса техники давно не вызывали у него удивления или восхищения. Доктор старался игнорировать мелочи, которым было тесно в рамках законов физики. Совершенные разрушительные возможности нового оружия не слишком интересовали его именно потому, что соответствовали этим законам. Но появление девочки-бродяжки выходило за их пределы.

Полная нереальность ее появления и ухода вгоняла Форестера в дрожь. Сдерживаясь, чтобы не кинуться к спасательной лестнице, он нажал кнопку вызова лифта и стал ждать. Наконец лифт прибыл. Доктор вошел внутрь и поднялся наверх, где его уже ждали два техника. Хриплым от волнения голосом он произнес:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});