Генерал Власов - агент Стратегической разведки Кремля? - Лев Гицевич

Власов в своем ДОКЛАДЕ, на основе соображений, обсужденных в наших беседах, СОСТАВИЛ ОЧЕНЬ ЯСНЫЙ И КОНСТРУКТИВНЫЙ ПЛАН. Вместе с тем, он (Власов) заявил о своей готовности поставить себя в распоряжение своего народа в борьбе за свободу.

Набросок плана был хорош, но, увы, слишком многословен. Из моего опыта я уже знал, что «пруссакам» следует все давать в сжатом, сухом изложении.

Ренне еще прибавил, что, имея дело с нацистами, надо учесть их тщеславие и направление их интересов.

Вместе с обоими русскими офицерами я сократил и переработал доклад. Хотя ВЛАСОВ и отнесся насмешливо к этой работе, но он тотчас же уловил ее смысл.

Ренне полностью одобрил доклад… Он несколько раз беседовал с Власовым и сказал мне, что в случае совместной работы с русскими он отдал бы генералу АНДРЕЮ АНДРЕЕВИЧУ ВЛАСОВУ предпочтение перед всеми другими.

В то же время в Виннице содержался целый ряд старших русских офицеров, среди них полковник Шаповалов… убежденный антисталинец. Ему протежировали… Но он не был личностью, как ВЛАСОВ.

Я упоминаю Шаповалова потому, что я считал важным, чтобы во главе русского освободительного движения стояла сильная и независимая личность. необоходимым условием для успешного союза была готовность искренне сотрудничать с немецкой армией, но не соглашаться следовать немецкой указке.

…ТОЛЬКО ВЛАСОВ ОБЛАДАЛ КАЧЕСТВАМИ, при которых и немецкие, и русские интересы были бы соблюдены.»

Немцы, не подозревая того, сами следуют программе Бериевской Стратегической разведки, которой было необходимо поставить противника в такое положение, чтобы только в личности Власова он видел будущего вождя Русского Освободительного Движения (РОД).

Вот еще одно свидетельство Штрик-Штрикфельда:

«Мы сочли личным успехом Гелена (основавшего свои предложения на докладе Власова), что гитлер дал ОКХ полномочия на разработку и рассылку директив по оплате «хиви»… ОКХ мог взять в свои руки легализацию добровольцев и «хиви».

— Теперь это дело двинулось, — сказал мне Ренне, — и это вы можете передать Власову.

— И потом все эти добровольцы должны быть подчинены Власову, — позволили я себе заметить.

— А вот этого вы пока не должны ему говорить, — ответил Ренне тоном приказа…

Конечно, мне пришлось сказать Власову не больше того, что разрешил Ренне. Но ВЛАСОВ ТОТЧАС ЖЕ СДЕЛАЛ ЛОГИЧЕСКИЙ ВЫВОД:

— Если вы охватите всех так называемых добровольцев, — а вы говорили, что их сейчас 800 000 или даже целый МИЛЛИОН, — тогда СТОИТ ЛИШЬ ПЕРЕДАТЬ МНЕ 200–300 ТЫСЯЧ, и мы, вместе с Боярским. Гарантируем вам, что в несколько месяцев закончим для вас войну, то есть скорее для нас…»

Власов именно ради этого пришел к немцам. Понятное дело, он тут же при помощи Боярского «берет быка за рога». Для этого Власова и послали, чтобы именно он, и никто другой, возглавил Русскую Освободительную армию (РОА).

Примечательны также слова Штрик-Штрикфельда о том, что «комендантом лагеря был пожилой немец из США, великодушный и умный человек, созданный для того чтобы руководить английским лагерем», якобы поставленный на эту должность «по тупости бюрократов». Что весьма странно, Штрик-Штрикфельд не называет фамилии этого «немца» из США.

Но тут никакой «тупости» нет.

Лагерь был буквально наводнен в том числе и англо-американской агентурой. К тому времени в Винницком лагере (почти в открытую) действовало несколько параллельных структур советских, англо-американских и германских спецслужб. Последнюю большей частью представляли функционеры, близкие к структурам «Черной капеллы».

Винница — одна из точек, в которой перехлестнулись стратегические интересы этих спецслужб.

Уже тогда любому толковому аналитику спецслужб было ясно — поражение Гитлера лишь вопрос времени. Поэтому, каждая из них стремилась по-своему использовать в своих целях генерала Власова и будущую РОА.

Просто Бериевской Стратегической разведке удалось тогда переиграть немцев и англо-американцев.

Как и ожидалось, оказавшемуся в плену Власову немецкое командование предложило возглавить борьбу русского народа против международного коммунизма. Власов согласился, но потребовал у немцев немедленно передать под его командование все Добровольческие формирования в Вермахте, а также создать «Русский комитет», который стал бы основой будущего русское правительства.

Это поставило немцев в тупик. Стремившийся выиграть время Власов прекрасно понимал, что Гитлер готовил для России судьбу немецкой колонии и слушать не хотел о сотрудничестве, да еще на равных началах. Это стояние на своих позициях продолжалось более двух лет.

В своих воззваниях и письмах Андрей Власов фактически открыто говорит, зачем и почему он оказался у немцев.

В Берлине он оказался потому, что в 1941-42 годах вовсю шло формирование Добровольческих частей из числа советских военнопленных в составе Вермахта, с лета 1942 г. с участием двух немецких генералов — Хельмига и Кестринга.

Что предпринимает Власов? А то, ради чего он сюда заброшен — с ходу пытается перехватить инициативу, взять в свои руки дела, связанные с советскими военнопленными, из которых командование Вермахта сколачивает воинские части и уже бросает на Восточный фронт против Красной армии.

Документы свидетельствуют: «молодцы», которых обрабатывали эмиссары Вермахта, воевали против своих, что называется, не за страх, а за совесть.

Это про них шла молва у наших солдат, что они «хуже немцев».

По мнению генерала Гелена, который в 1941 году был полковником Генерального Штаба и начальником отдела «Фремде Хеере Ост», русские добровольческие боевые части вместе со вспомогательными войсками летом 1942 года насчитывали около 500 000 человек. Как говорится, «остполитик» в действии.

Еще ЛЕТОМ 1941 ГОДА фельдмаршал фон Бок подал рапорт главнокомандующему Сухопутными войсками Браухичу о создании Русской Осовободительной Армии. Вот кто «крестный отец» РОА.

Браухич сразу смекнул, в чем тут дело, и начертал резолюцию на рапорте: «СЧИТАЮ РЕШАЮЩИМ ДЛЯ СКОРЕЙШЕГО ОКОНЧАНИЯ ВОЙНЫ».

И фон Браухич был абсолютно прав!

Правда, против РОА и фон Бока уперлись Гитлер, Гиммлер, Борман и другие высшие нацистские бонзы.

Прямым пиказом Фюрера было запрещено создавать Восточные формирования крупнее батальона. Но ни фон Бока, ни фон Браухича и их единомышленников это не остановило.

Они начали создавать отдельные Восточные батальоны, реальная численность которых зачастую превышала полноценные полки и бригады. При этом в официальных документах численность этих формирований резко занижалась. То есть по названию — это были «Восточные батальоны». А по численности — полки и бригады.

Путь в Берлин

Власову было необходимо любой ценой попасть в Берлин, чтобы выполнить задание.

По словам Штрик-Штрикфельда «Ренне мобилизовал Министерство иностранных дел» и в начале августа 1942 года в Виннице «появился бывший советник германского посольства в Москве Густав Хильгер».

Штрик-Штрикфельд был знаком с Хильгером с 1920 года, когда тот «руководил репатриацией из России немецких военнопленных», а Штрикфельд «работал в Международном Красном Кресте».

Хильгер был первым представителем высших эшелонов III Рейха, установившим контакт с генералом Власовым.

Густав Хильгер весьма загадочная и примечательная личность.

Достоверно известно, что он принимал активное участие в деятельности антигитлеровской организации «Черная капелла».

Именно Хильгер был советником и единомышленником графа фон Шуленбурга — посла Германии в СССР в 1939-41 годах и активного участника «Черной капеллы».

По свидетельству Анастаса Микояна, на одном из последних заседаний Политбюро ЦК перед 22 июня 1941 г., Сталин сообщил о том, что полпред Владимир Деканозов (человек Берия), находящийся в эти дни в Москве, встречался с германским послом графом Вернером фон Шуленбургом и его помощником Густавом Хильгером.

Необходимо особо указать, что Хильгер был «русским немцем» и в годы Гражданской войны воевал в Белой армии.

Шуленбург и Хильгер приняли мужественное решение предупредить руководство Кремля о готовящемся нападении Гитлера на СССР.

Для этого посол пригласил Деканозова «на завтрак» в свою загородную резиденцию.

Владимир Деканозов был поражен откровенностью посла. Но он побоялся отвечать ему такой же откровенностью. Поэтому, поведение и ответы Деканозова показались Шуленбургу и Хильгеру «удручающей тупостью».

В своей книге «Против Сталина и Гитлера» Штрик-Штрикфельд свидетельствует следующее:

«Взгляды Хильгера совпали и с «нашими» (причем под «мы» я здесь подразумеваю не только Гелена и Ренне с «клубом», но также и наших «союзников» в ОКХ), и со взглядами Власова. К сожалению, мы в ОКХ не знали, что и Густав Хильгер… располагавший колоссальным опытом, накопленным им за два десятка лет работы в России, не встретил никакого понимания у нацистских вождей.