Дед Мороз для Веры (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

Он собирался умоститься спать в подъезде, на лестничной клетке! Вот сюрприз будет Анне, старой деве, или тетке Нюре, адептке свидетелей Иеговы, когда обнаружат блондина с великолепным телом в секси-костюме Деда Мороза под дверью!

— Понимаешь, есть правила. Этикет. Молодая девушка не может оставить на ночь незнакомого мужчину! Это бросит тень на ее репутацию, о ней будут плохо думать и говорить.

— На каком основании они смеют говорить плохо о провидице своей расы? К тому же, я не сделаю того, что даст им повод для таких разговоров. Провидицы всех миров неприкосновенны, иначе я бы давно вознёс тебя на льдах наслаждения к берегам трех светил. Но как бы ни воспламенялась моя кровь при виде тебя, Ве-ра, я не хочу стать жертвой древнейшего проклятия.

— Хейм, ты о чем?

— Это завет. Тот воин, что овладеет девой, в венах которой течет кровь провидицы, никогда не вернется домой, и его судьба изменится. А у меня долг, Ве-ра. Долг перед Асгардией. Я и мои собратья несут ответ за жизнь соотечественников. Лучи Голубой Звезды сильнее каждый оборот оси.

— И они испепелят вашу планету?

— Однажды так и будет. Они растопят льды, и жизнь станет невозможна. Ты и сама это знаешь.

Вера ощутила горечь. До этого момента она не осознавала, что хочет этого мужчину буквально до истерики. А выходит, между ними ничего не может быть не потому, что он не нашел ее достаточно привлекательной, а потому, что есть какое-то тупое пророчество! Да что ж за жизнь такая несправедливая!

— Ты можешь спать здесь. Завтра придумаем, где ты будешь жить. У меня все равно надолго оставаться нельзя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хеймдаль задумчиво, с пренебрежением оглядел так и не наряженную до конца елку. Хоть она уже не раздражала его так, как ранее, в глазах появилась брезгливость.

— Никуда не годится!

Прежде чем Вера успела возразить, воин Асгардии поднял свой посох и направил на новогодний зеленый символ. Тонкий синий луч выстрелил, и прямо на глазах ошеломлённой девушки дерево словно заледенело, а на ветвях завращались прозрачные сферы льда с синим сиянием внутри! Иней блестел, переливаясь, но холодом почему-то не веяло.

— Теперь священный росток не осквернен, — довольно заметил Хейм и сбросил плащ. У Веры вновь пересохло во рту и бешено забилось сердце.

Не передать словами, что сейчас творилось в душе у студентки Веры Алимовой, умницы, отличницы, скромницы и просто хорошей девочки. О том, что можно так сильно хотеть мужчину, она прежде и не подозревала. Да, у нее были парни, и каждый раз присутствовало нечто, похожее на влюблённость, но никогда так не стучало сердце, не кипела кровь, не наливалась сладкой негой волнительного предвкушения каждая клеточка тела. И это притом, что не столь давно Хейм признался, что намерен захватить Землю!

— Тебе нравится то, что ты видишь, верно? — внезапно широко, соблазнительно улыбнулся инопланетный гость, поиграв грудными мышцами. Вера вспыхнула до корней волос.

— Просто… я… у тебя нет другой одежды? Холодно же…

Ничего глупее нельзя было придумать. Мысленно отвесив себе подзатыльник, девушка перевела разговор на другую тему:

— Ты что, мысли читаешь?

Хейм поднял руки, отчего каждый мускул его идеального тела стал виден в деталях.

— Это не мое умение, Ве-ра. Но клан провидцев умеет в совершенстве. Тебе придётся с ними встретиться, когда драккары Асгардии прибудут на Землю — ни одно пророчество не принимается на веру.

«Попадос! Да тут и телепатом быть не надо, раскусят вмиг. Надо не допустить, чтобы он отыскал передатчик и организовал вторжение, любой ценой!»

Опасаясь, что Хейм поймет, о чем она думает, Вера поспешила свернуть разговор. Это было лучшее из того, что она могла сделать — близость воина холодной планеты грозила лишить самоконтроля. Между ног уже было горячо и влажно, мысли путались, а прояви он инициативу — не устоит, окончательно потеряет голову в его крепких объятиях.

— Э… Хейм, правила следующие. Можешь спать на диване. Можешь постелить себе на полу, если привык к… аскетизму. В доме ребенок, как ты уже понял, а это значит — ты не покидаешь пределы комнаты, не ходишь по квартире, чтобы его не напугать, ничего не трогаешь. Утром мы пойдем искать твой… передатчик.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Голос вновь сбился. Вера наблюдала, как незваный гость поудобнее устраивается на полу, закинув руки за голову, глядя в потолок. Во всей его позе чувствовалась насмешка. Еще бы, такой красавец знавал сотни женщин, легко догадался, что с Верой происходит. Девушка поспешила покинуть гостиную, не осознавая, что ее гонит прочь страх. Страх услышать слова, которые не столь давно произнёс Денис. И ведь понимала, что не услышит — по глазам Хеймдаля видно, что он ее хочет, но червячок сомнений от пошатнувшейся самооценки продолжал точить изнутри. Она в шаге от того, чтобы предложить ему себя, забыв о братишке в детской. Этого точно нельзя допустить!

Расстелив постель, Вера вспомнила, что так и не сходила в душ, не смыла макияж. Умел мужчина с внешностью бога забить баки настолько, что о первостепенных делах забываешь! И тут же дьявол на левом плече хлопнул в ладоши, а руки девушки потянулись к шкафу, где висел нежно-розовый, под цвет ее волос, атласный халатик. Скинув одежду, Вера поспешно завязала узел халата, слегка поёжившись от холода. Мелькнула шальная мысль — снять нижнее белье, и от этой идеи вся кровь вновь ударила девушке в лицо. Она никогда не была такой смелой и раскованной!

«Дура ты, Вера! Да в твоих руках сейчас жизнь на планете, только ты можешь не допустить вторжения отмороженных пришельцев, а все, что тебя волнует — оценит ли агрессор, что не столь давно тебя привязал к стулу, твое дефиле без трусов! Голову тебе лечить пора!»

Но зря девушка рассчитывала произвести на Хеймдаля впечатление: когда она, непроизвольно покачивая бедрами, прошла в ванную, в гостиной уже не горел свет, только елка мерцала красивым голубым сиянием, а тяжелое дыхание пришельца не оставляло никаких сомнений в том, что он спит. Не проснулся даже тогда, когда она, свежая, с румяными от горячего пара и осознания собственной привлекательности щеками тихо закрыла дверь и на цыпочках прокралась в свою комнату, сдержав вздох разочарования.

Помечтать под теплым одеялом, фантазируя, как бы далеко они зашли, не вышло. День оказался уж чересчур насыщенный событиями и впечатлениями, и Вера погрузилась в сон.

Проснулась от холода. Не спасало одеяло, и причина, скорее всего, была не только в тонком пеньюаре. Закутавшись в плед, Вера вышла в гостиную, и тут на нее буквально обрушился арктический холод.

Температура в комнате явно была минусовой. Босые ноги моментально замёрзли, зубы стали выбивать дробь. Вера дрожащей рукой нажала выключатель, гостиную залил свет.

— Хейм, что за чертовщина?!

Мужчина спал, но — Вера уронила челюсть — над полом, словно его удерживало невидимое силовое поле, покачиваясь на невидимых волнах. Прозрачный панцирь на груди переливался инеем. Услышав ее потрясенный крик, он открыл глаза практически моментально.

— Ве-ра, — зевнул, как обычный человек, встал на ноги, махнув рукой.

Посох плавно подплыл к своему обладателю. Сон быстро ушел из ясных глаз мужчины, когда он, окинув пылающим взглядом дрожащую фигуру Веры, оценил обстановку. Взмах, и тепла волна окутала замерзшую девушку, согревая.

— Прости меня. Я забыл, что вы настолько сильно отвыкли от холода, что теперь он для вас губителен. Эволюция забрала у вас столь ценное качество. Мои объятия могут согреть тебя быстрее, чем…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не для тебя моя ДНК цвела! — с отчаянием выпалила Вера, услышав в его голосе неприкрытое самодовольство и превосходство. Но не сдвинулась с места, когда Хеймдаль в два шага преодолел разделяющее их расстояние и заключил оторопевшую девушку в свои сильные объятия.

Вера ожидала, что сейчас буквально пронзит арктическим холодом, но этого не случилось. Он был… теплым. Горячим. Жарким. Пылающим. И таким желанным. Его руки заскользили по спине, лаская, согревая, успокаивая, а Вера в тот же миг забыла, что еще секунду назад стучала зубами от холода. В возбуждённом сознании билась одна-единственная мысль: как, черт возьми, воин далекой ледяной планеты, разгуливающий топлес на морозе, может быть таким горячим? Вжималась в рельеф его прекрасного тела, оправдывая себя тем, что замерзла, хотя, видит бог, она согрелась сразу, как только он ее обнял. Закрыла глаза, наслаждаясь близостью, стараясь не думать о том, что перед ней, по сути, враг. Она подумает об этом потом. Потом… завтра.