Геноцид - Алексей Калугин

– Ну, значит, так оно и было, – легко согласился Раф. – Кто-то в свое время назвал меня Раффаттаном.

– Посмотри, – Виираппан стянул с руки браслет с медальоном и протянул его Рафу. – Посмотри внимательно. Что ты можешь сказать об этой вещи?

Раф даже не притронулся к браслету.

– Я уже сказал, это таймер с обратным отсчетом времени.

– Да, но для чего он предназначен?

– Чтобы знать, сколько времени осталось до того или иного события.

– И что произойдет, когда выставленное на таймере время закончится?

Тут уж Раф смекнул, что торопиться с ответом не стоит. Сначала надо бы все как следует обдумать. Рафа мало интересовало, кто выставил время на таймере и как он попал на Глубину, но поразмыслить о том, что может произойти, – Раф посмотрел на браслет, что держал в протянутой руке Виираппан, – через 22 часа 46 минут и 17 секунд, – на самом деле стоило.

– Узнаем, – сказал Раф. – Ждать меньше суток осталось. А шторм, самое малое, дня на два зарядил.

Раф снял с огня закипевший чайник, открыл крышку и всыпал в него горсть сушеного хмеля. В ненастье горячий хмель – лучшее лекарство от простуды и хандры.

Глава 4

Даже в непогоду, когда нечего было и думать о том, чтобы сняться с якоря, работы Рафу хватало. Первым делом, конечно, огород на вспомогательном плоту. Нужно было следить за тем, чтобы вода не смывала землю с грядок и не подтапливала саженцы. Если у растений корни гнить начнут, то скоро и личинки мелководной песчанки заведутся. От этой напасти нет никакого спасения. Что ни делай, их день ото дня только больше становится. Лучше уж сразу повыдергивать все растения и – за борт. А грядки, выбрав день солнечный, разровнять и как следует просушить землю. Только так от личинок мелководной песчанки избавиться можно. А еще лучше – следить за тем, чтобы не заводились.

Утки тоже требовали к себе внимания. Но с ними проще – кинуть корма да воды в плошку налить. Клетки вычистить и в ясную погоду можно.

А еще целый ворох повседневных дел – шкуры рыбьи помять и снова в солевой раствор засунуть, чтобы мягче становились, вяленые рыбные спинки на стояке не забывать поворачивать, чтобы равномерно со всех сторон подвяливались, прибраться в надстройке да пол помыть – давно нужно было, да все времени не хватало, – одежку кой-какую подлатать. Одним словом, человеку хозяйственному, к вещам своим с уважением относящемуся, дело на плоту всегда найдется.

Виираппан по большей части пропадал у себя. Чем он занимался, Раф не знал. Да и знать не хотел. Какое ему до этого дело? У каждого своя жизнь.

Раз Виираппан Рафа на обед пригласил. Раф идти не хотел – не любил объедать знакомых и уж тем более малознакомых ему людей. Но старик настаивал, твердил, что он перед Рафом в долгу и должен хоть как-то выказать ему свою благодарность. Пришлось пойти.

По тому, что у Виираппана не было вспомогательного плота, уже можно было догадаться, что особых разносолов на столе не будет. В надстройке на плоту старика не оказалось даже маленького столика, как у Рафа. И лежака тоже не было, – Виираппан спал на вязанке травяных циновок. Но насколько бедственно положение старика, Раф понял, только когда тот с извиняющейся улыбкой подал ему миску с варевом из сушеных фиолетовых водорослей и мелких морских рачков.

Водоросли на мелководье росли повсюду. Хозяйки выкладывали их широкими листьями бочки и прослаивали продукт, когда готовили какое-нибудь соленье или маринад. В маринованном виде, как добавка к основному блюду, фиолетовые водоросли были совсем неплохи. Но никогда прежде Раф не слышал, чтобы их использовали, как основу блюда. То же самое и с мелкими морскими рачками. Каждый из них был размером чуть больше ногтя. Мяса в таком рачке было с булавочную головку. Поэтому и использовали их, в основном, как корм для птиц. Пару ведер мелких рачков можно было за бесценок выменять на Квадратном острове. А под вечер, когда пора торговлю сворачивать, хозяева нераспроданных рачков так и вовсе даром отдают. Потому что, постояв ночь в ведре, рачки превращаются в склизкую, дурно пахнущую массу.

На вкус предложенное Виираппаном блюдо было абсолютно никаким. То есть совершенно безвкусным и пресным. Что, может быть, и к лучшему. Вид у варева был такой, что Раф поначалу засомневался, сильно засомневался, удастся ли ему съесть всю предложенную порцию. Однако ничего, съел. И даже поблагодарил старика, отдавая пустую миску. От добавки, впрочем, отказался.

Хмель, который подал Виираппан после водорослево-рачкового супа, оказался настолько жидким, что Раф сразу догадался – старик кинул в чайник все, что у него имелось.

За обедом Виираппан вновь пытался завести разговор о скрытых воспоминаниях, которые могут выплыть в самый неожиданный момент, о том, как люди появились на Мелководье, о странностях этого мира, – который, к слову сказать, Рафу вовсе не казался странным, – о том, что без истории люди лишены не только прошлого, но и будущего. Рафу было скучно и хотелось есть, поэтому он очень вяло реагировал на реплики старика, и вскоре разговор сошел на нет.

На ужин Раф позвал Виираппана к себе. Старик долго отпирался и согласился прийти лишь после того, как Раф уверил его в том, что рыба, которой он собирается угостить гостя, непременно сгниет прежде, чем закончится шторм, так что довезти ее до Квадратного острова он все равно не успеет.

А шторм, все это время вздымавший волны и гнавший соленую воду на Мелководье, оказался не очень-то и сильным. Так себе, средненький штормец. К исходу первого дня Раф перестал опасаться, что связку из трех плотов сорвет с якорей и утянет на Глубину.

Когда перед ужином Раф перебрался на плот Виираппана, чтобы проводить старика до своего плота, тот вновь вручил ему ту же большую плетеную сумку, что и в прошлый раз. Раф не стал возражать. То, что Виираппан боялся даже ненадолго расстаться со своими странными вещами, было еще не самым худшим из того, что слышал Раф о причудах некоторых стариков.

Как и в прошлый раз, Раф усадил гостя на лежак, а сам присел на корточки, прислонившись спиной к стене. Так ему было удобнее исполнять роль хозяина.

Еще до прихода старика Раф заварил полный чайник хмеля, зажарил на решетке свежую рыбу-веретено, отличающуюся очень вкусным, чуть сладковатым, сочным, белым мясом, наложил большую тарелку маринованных проростков тростника и, в довершение натюрморта, положил на край стола два свежих помидора и один разрезанный вдоль огурец. Не хватало на столике разве что только яиц и мяса птицы. Но в шторм утки не неслись, а резать птицу было рановато.

Виираппан при виде такой роскоши на время дар речи потерял. Попивая хмель из чашки, что до начала трапезы вручил ему Раф, старик, стараясь делать это незаметно, посматривал то на столик с едой, то на хозяина надстройки. Должно быть, он всерьез задумался над тем, чем же занимается его новый знакомый, если может позволить себе такую роскошь? То, что все это устроено только ради него, старому отшельнику и в голову не приходило.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});