Застрять с тобой - Эли Хейзелвуд

дома, и… Футбол был моим первым выбором карьеры. Кандидат инженерных наук определенно был моим планом Б. Я очень, очень хотела стать профессионалом.

— Но?

— Я была недостаточно хороша.

Он кивает. — Я бы тоже хотел стать профессионалом.

— Что тебя остановило?

Он смеется. Это звучит как объятие. — Я был недостаточно хорош.

Я смеюсь. — Итак, что у тебя за команда и кого они обменяли?

— Ф. К. Копенгаген. И они избавились от…

— Не говори Халворсен.

Он закрывает глаза. — Халворсен.

Я вздрагиваю. — Да, ты никогда больше не выиграешь ни одной игры, ни за какие пурпурные трусы в мире. Но в любом случае с ним ты многого не выиграешь. Вам нужен лучший тренер, честное слово. Без обид.

— Много оскорблений. — Он хмуриться.

— Ты тоже следишь за женским футболом? — Я спрашиваю.

Он кивает. — Гордый сторонник OL Reign с 2012 года.

— Я тоже! — Я сияю. — Значит, у тебя не всегда ужасный вкус.

— Какая у тебя мужская команда? — Между его бровями появилась милая очаровательная вертикальная линия.

Я опираюсь подбородком на руки. — Угадай. Я дам тебе три попытки.

— Честно говоря, я могу принять любой клуб, кроме «Реал Мадрида».

Я продолжаю невозмутимо держать руки под подбородком.

— Это Реал Мадрид, не так ли?

— Ага.

— Возмутительно.

— Ты просто завидуешь, потому что мы можем позволить себе покупать приличных игроков.

— Верно. — Он вздыхает и протягивает мне одно из меню, которое я даже не заметила, как официант принес его. — Мне понадобиться еда для этого разговора. И тебе тоже.

Мы проводим остаток ночи, споря, и это… фантастика. Самое лучшее. Я подозреваю, что еда так же хороша, как он обещал, но я не обращаю на это особого внимания, потому что у Эрика невероятно неправильное мнение о том, как «Орландо Прайд» использует Алекса Моргана, и о траектории развития «Ливерпуля» в Премьер-лиге, и я должна посвятить все свои усилия тому, чтобы переубедить его в этом.

Я проиграла. Он придерживается своих неправильных представлений и систематически прокладывает себе путь через хлеб, затем закуску, затем основное блюдо, как человек, который привык с комфортом потреблять семь больших порций в день. В конце, когда наши тарелки чисты, а я слишком сыта, чтобы спорить с ним о правилах санкций вне игры, мы оба откидываемся на спинки стульев и на мгновение молчим.

Я улыбаюсь. Он… не улыбается, но близко, и это заставляет меня улыбаться ещё больше.

Я думаю, это было самое веселое, что что у меня было за последние годы. Ладно, ложь: я знаю, что это так.

— Кстати, как всё прошло? — тихо спрашивает он.

— Что?

— Твоя встреча.

— Ой. Думаю, хорошо.

— Благодаря круассану Фэй?

Я усмехаюсь. — Несомненно. И моему лавандовому белью.

Он опускает глаза и прочищает горло. — Кто клиент?

— Кооператив. Они строят центр отдыха в Нью-Джерси и ищут консультантов. Для них это второе место, поэтому они купили старый продуктовый магазин, чтобы превратить его в своего рода спортзал. Они ищут кого-то, кто поможет им это спроектировать.

— Ты?

— И моя начальница, да. Хотя у двоих её детей были колики, так что пока в основном я.

— Что ты им сказала?

— Я рассказала им о своих планах энергетической независимости, экологических стандартов строительства, разумного управления водными ресурсами, сведения к минимуму выбросов химикатов… всё такое. По их словам, они стремились к «зеленому» краю.

— И какие у тебя планы?

Я колеблюсь. Я действительно не хочу утомлять Эрика, и я получила отзывы от… буквально от всех, что, когда я начинаю говорить о инженерных вещах, я продолжаю слишком долго. Но Эрик, кажется, более чем заинтересован, и хотя я болтаю о сырье, федеральных ограничениях и оценке жизненного цикла более десяти минут, его внимание, кажется, никогда не ослабевает. Он только задумчиво кивает, как будто записывает информацию, и задает много умных вопросов.

— Так ты получила проект?

Я пожимаю плечами. — Завтра они встречаются с кем-то ещё, так что я пока не знаю. Но они сказали, что пока мы их первый выбор, так что я настроена оптимистично.

Эрик не отвечает. Вместо этого он просто изучает меня, серьезный, сосредоточенный, как будто я особенно интригующий план. Заставляет ли это меня чувствовать себя неловко? Не знаю. Должно. Я на свидании с парнем. Впервые за миллион лет. И он пялиться. Ужас, да? Но… Я вроде как не против.

В основном мне интересно, нравится ли ему то, что он видит, а это немного другое. Иногда мне кажется, что я утратила привычку задумываться о том, красива ли я, предпочитая мучиться над другими качествами. Я выгляжу профессионально? Умной? Организованной? Той, кого следует воспринимать всерьез, что бы это, черт возьми, ни значило? Я вообще нахожу идею о том, чтобы мужчины комментировали мою привлекательность, благоприятно или нет, отталкивающей. Но сегодня вечером, прямо сейчас. мысль о том, что Эрик может счесть меня красивой, вызывает теплый отклик в основании моего живота.

А потом замирает, когда я думаю, что он может пялиться по противоположной причине. Может ли он смотреть по противоположной причине? Хорошо. Это… нет. Мне нужно прекратить размышления. — О чем ты думаешь? — спрашиваю я.

Он смеется. — Просто интересно кое-что.

— Что?

Он барабанит пальцами по столу. — Хочешь ли ты получить работу.

— О, она у меня всё ещё есть. Несмотря на мои усилия этим утром, меня не уволили.

— Я знаю. И это очень неуместно, я в курсе. Но я хотел бы переманить тебя.

— Ах. Я… — Внезапно я чувствую жар и странное покалывание. — Я люблю свою работу. Она хорошо оплачивается. И начальница у меня замечательная.

— Я заплачу тебе больше. Назови цифру.

— Я… что?

— И, если тебе что-то не нравится в твоей нынешней работе, я буду рад договориться о твоих обязанностях. Я очень открыт для переговоров.

— Подожди, ты…?

— ProBld, — поправил он.

Я хмурюсь. Он говорит о ProBld так, как будто он имеет большое влияние на их административный выбор, и мне интересно, занимает ли он руководящую должность. Это объяснило бы костюм. А то, что он явно пришел на ужин прямо с работы, хотя мы встретились в восемь. На нем та же одежда, что и сегодня утром, только без галстука и пиджака, а рукава рубашки закатаны до локтей. Которые выглядят сильными и странно мужскими, и я изо всех сил стараюсь не пялиться. Я собираюсь спросить, что именно входит в его обязанности, но отвлекаюсь, когда официант приносит чек и передает его Эрику. Тот с готовностью принимает его.

Он платит? Я думаю, он платит. Должна ли я вежливо настаивать на том, чтобы мы разделили? Должна