Бей и беги - Джеймс Чейз

Она пристально смотрела на меня, потом сказала голосом, полным паники:

— Я лучше разведусь, чем отправлюсь в тюрьму. У него колоссальное влияние, у Роджера, он не допустит этого.

Я взял ее руки в свои и слегка встряхнул.

— Люсиль! Ты рассуждаешь как ребенок. Как только он узнает, что мы были вместе на пляже, он умоет руки в отношении тебя. Ему будет совершенно наплевать, что с тобой произойдет. Ты должна это понимать.

— Это неправда. Он может развестись со мной, но моего ареста он не допустит. Он такой. Он не позволит, чтобы говорили, что его жена в тюрьме.

— Ты все еще не понимаешь, насколько это серьезно. Ты убила полицейского. Ладно. Это был несчастный случай, но ты не остановилась, и у тебя не было прав. Если бы это был не полицейский, то твоему мужу, возможно, удалось бы замять дело, но в данном случае, если бы даже у него было влияние Эйзенхауэра, а у него его нет, он ничего не сможет сделать для тебя.

— Ты хочешь сказать, что меня посадят в тюрьму?

— Нет. Они же не знают, что это ты сбила его, и я не думаю, что когда-нибудь узнают. Мы будем последними идиотами, если расскажем обо всем, прежде чем узнаем, что к чему. Ты приедешь сюда завтра в десять? — Она кивнула. — Отлично. Давай я отвезу тебя домой.

Она поднялась и пошла впереди меня к двери, потом вдруг остановилась.

— Мы не поедем на машине, Чес? Я не смогу снова в ней ехать.

— У меня другая машина. Я занял ее у друга. — Я взял ее за руку и вывел на порог. — Мы не поедем в «кадиллаке».

Я выключил свет в холле и закрыл дверь.

Поворачивая ключ в замке, я услышал мужской голос:

— Эй, это ваша машина?

У меня было такое ощущение, словно я протянул в темноте руку и натолкнулся на обнаженный электрический кабель. Я услышал, как Люсиль перестала дышать; у нее хватило ума быстро передвинуться на другую сторону крыльца, спрятавшись в тени, где ее не было видно.

Я посмотрел на дорожку. У ворот стоял человек. Было слишком темно, чтоб я мог хорошо его рассмотреть, но видно было, что он высокий и грузный. Позади «понтиака» виднелся «бьюик».

— Стой там, — прошептал я Люсиль, потом спустился и подошел к нему.

— Простите, что побеспокоил, — сказал он. Теперь, когда я был рядом с ним, я разглядел, что ему лет сорок пять, что у него густые усы и красное веселое лицо. — Это машина Джека Сиборна?

— Да, — сказал я, чувствуя, что у меня слишком частое и неровное дыхание. — Я занял ее у него, пока моя в ремонте.

— Вы Честер Скотт?

— Совершенно верно.

— Рад познакомиться. — Он протянул мне руку. — Я Том Хэкетт. Не знаю, упоминал ли когда-нибудь обо мне Джек. О вас он мне часто говорил. Я проезжал мимо и подумал, что, может быть, этот старый бродяга приехал.

Я гадал, видел ли он Люсиль.

Я пожал ему руку. Моя казалась холодной по сравнению с его.

— Нет. Джек приедет только в августе. Он никогда не приезжает раньше, — сказал я.

— Я еду в Палм-Бей. Остановился в Парадесо на пару недель. Жена приедет завтра. Поездом. Она не может долго путешествовать в машине — ее укачивает. — Он весело рассмеялся. — Мне так это на руку. Остается немного времени для себя. Думал, если Джек здесь, мы могли бы вместе выпить.

— Его не будет до августа.

— Да, вы уже сказали. — Он посмотрел на меня. — Если у вас нет других дел, может, поедем куда-нибудь выпить? Сейчас еще не поздно.

— Я бы с радостью, но у меня свидание.

Он посмотрел мимо меня в сторону бунгало и улыбнулся.

— Ну что ж. Коли так, ничего не поделаешь. Я просто подумал, что у нас получится неплохая компания. — Он двинулся к «понтиаку». — Хороший экипаж. Работает нормально?

— Отлично.

— Заходите как-нибудь к нам, — продолжал он. — Парадесо. Ничего местечко. Привозите с собой подружку, если она у вас не очень застенчивая. Ну, не буду вас задерживать. До свидания!

Помахав рукой, он направился к «бьюику», завел мотор и уехал.

— Он видел меня, — сказала Люсиль дрожащим голосом. Она подошла к воротам и стояла рядом со мной.

— Он видел, что со мной девушка, — сказал я как можно спокойнее, — но не мог разглядеть тебя настолько, чтобы узнать при встрече.

Я взял ее за руку и повел к «понтиаку». Мы забрались внутрь.

— Ты уверен, что мне не стоит говорить Роджеру? — спросила она тихо.

Этого мои задерганные нервы не в состоянии были выдержать, Я повернулся, взял ее за плечи и хорошенько встряхнул.

— Хватит! Я сказал, нет — значит, нет. Он ничем тебе не поможет! — Я уже кричал.

Она отодвинулась от меня, вынула носовой платок и снова заплакала.

На автостраде меня остановила длинная вереница автомобилей, медленно двигавшихся по направлению к городу. Никогда еще я не видел такой пробки, и сразу понял, что это связано со смертью полицейского. Я встал в ряд сигналящих автомобилей.

Люсиль перестала плакать, когда увидела, что происходит.

— Что это?

— Не знаю. Но волноваться не о чем. — Мне бы очень хотелось, чтобы я сам этому верил.

Внезапно колонна автомашин остановилась. Я сидел, сжимая руль, вглядываясь в темноту и видя только длинный ряд красных сигнальных огней.

Потом я увидел полицейских. Их было не меньше дюжины. Они двигались вдоль колонны, освещая каждую машину фонарями.

Меня прошиб холодный пот.

— Они ищут меня, — сказала Люсиль испуганным голосом и сделала движение, как бы пытаясь выйти из машины.

Я схватил ее за руку.

— Сиди! — Сердце у меня колотилось, и я был рад, что догадался взять машину Сиборна. — Они ищут не тебя, а машину. Сиди спокойно и молчи!

Я чувствовал, что она дрожит, но у нее хватило выдержки не двигаться, когда один из полицейских приблизился к нам.

Полицейский посветил фонариком сначала на меня, потом на Люсиль, которая при этом резко отвернулась назад. Как будто он ничего особенного не заметил, так как двинулся к следующей машине.

Я взял ее руку в свою.

— Спокойно. Не надо пугаться.

Не пугаться! По спине у меня бежал холодный пот.

Стоявшая впереди машина начала двигаться, и я поехал за ней. Мы молча проехали четыреста — пятьсот ярдов, потом движение ускорилось.

— Ведь они искали меня, да, Чес? — сказала она.

— Они искали машину и не нашли.

— Где она?

— Там, где они ее не найдут. Слушай, ты перестанешь себя заводить? Сиди спокойно и молчи!

Я подъезжал к воротам Гейблз, когда стрелки на приборном щитке показывали десять минут первого.

Я вышел из машины, обошел ее и открыл дверцу Люсиль.

— Завтра в десять я жду тебя, — сказал я.

Медленно, словно ноги отказывались слушаться, она вышла из машины.

— Чес! Я боюсь. Они искали меня.

— Они искали машину. Слушай, ложись спать и постарайся не думать об этой истории до завтра.

— Но они же осматривают все машины. Полицейский сказал. Это серьезно, Чес. Это действительно серьезно! Может быть, я все-таки расскажу Роджеру? Он разбирается в таких вещах.

Я глубоко вздохнул.

— Нет, — сказал я, стараясь не повышать голос. — Он не может тебе помочь. Только я могу что-то сделать. Ты должна мне довериться.

— Я не хочу в тюрьму.

— Тебя не посадят в тюрьму. Перестань паниковать. Завтра все обсудим.

Казалось, она сделала над собой усилие, чтобы немного успокоиться.

— Хорошо, я подожду до завтра, раз ты так говоришь.

Некоторое время она внимательно смотрела на меня, потом отвернулась и неверным шагом пошла по направлению к дому.

Я наблюдал за ней, пока она не скрылась из виду.

Пока я ехал домой, страх, как злой гном, тихонько сидел у меня на плече.

Глава 5

Без десяти десять на следующее утро я был в таком угнетенном состоянии, что сделал то, чего никогда раньше не делал: выпил два двойных виски подряд, пытаясь успокоить свои нервы.

Я очень мало спал и в семь часов начал бродить по бунгало, ожидая, когда придет мальчик с газетами. По причинам, только ему известным, он не являлся до половины девятого. Когда я вышел, чтобы забрать газеты, которые он оставил на крыльце, пришел Тотти, мой слуга-филиппинец.

Боясь просматривать газеты, пока он вертится рядом, я велел ему вымыть посуду и уходить.

— Я не иду сегодня на работу, Тотти.

Он посмотрел на меня с участием.

— Вы больны, мистер Скотт?

— Нет. У меня просто уик-энд, — сказал я, направляясь к террасе. Газеты жгли мне руку.

— Вы выглядите больным, — объявил он, продолжая смотреть на меня.

— Пусть тебя не беспокоит то, как я выгляжу, — рявкнул я. — Разделайся с посудой и уходи.

Мне не терпелось посмотреть газеты, но я держал себя в руках. Тотти был смышленый парень. Я не хотел, чтобы он что-то заподозрил.

— Я хотел сегодня убраться в кухне, мистер Скотт, — сказал он. — Я не буду вам мешать.

Говоря медленно и следя за своей интонацией, я произнес: