В смысле, Белоснежка?! (СИ) - Разумовская Анастасия

Я не поняла, когда Бертран успел испариться и даже аккуратно прикрыть за собой дверь. Всхлипнула и сползла по стеночке вниз, задыхаясь от смеха. Бедный-бедный парень! Аж жалко стало.

Отсмеявшись, поднялась. И вовремя. В дверь постучали, и на моё «войдите» протиснулась Чернавка с подносом, уставленным едой. Суп в фарфоровой мисочке. На фарфоровой тарелочке пюре и кусочек мяса под соусом. Отдельно – фрукты и конфеты. То есть, за общий королевский стол меня не позовут? Любопытно…

– А какой по счёту женой короля я буду? – милым голоском уточнила я.

Чернавка поставила поднос на стол и задумалась.

– Илиана – первая, – пробормотала она, – Элэйна вторая… Нет, третья… Вторая – Кати… Четвёртая – Игрейна… Или пятая?

Она что-то шептала, загибая пальцы и, сбиваясь, начинала считать заново. Я почувствовала, как меня пробрал озноб. Микс, говорите, сказочный? Горло пересохло.

Но не может же быть отцом Белоснежки… Нет!

Нельзя заходить в дальнюю-дальнюю комнату. «Мне нужна верность»… «Обычно он начинает об этом говорить после свадьбы…». Анри любит дочку, но не хочет, чтобы мачеха подружилась с ребёнком…

Чёрт!

Всё сошлось и сложилось в единый пазл.

И можно было бы обмануть судьбу и не пойти в ту далёкую комнату. Я – не любопытная. Совсем. Особенно с такой-то перспективой, но… Нельзя. Если что-то и сможет вернуть меня домой, то это – волшебное зеркало. А дома – Анечка…

– Спасибо. Достаточно, – прохрипела я. – Ступай.

Я не стала спрашивать, почему меня не позвали к общему столу. Оно и понятно: королева на час… Зачем травмировать душу впечатлительного ребёнка лишний раз? Не дай Бог, привяжется ещё. По этой же причине мне не нужна зимняя одежда. Потому что и в самом деле – зачем?

Или не по этой?

Чернавка поклонилась и вышла. Я села за стол и принялась есть. Конечно, осознание ситуации, в которой я оказалась, пугало неимоверно, но… Я всё равно была ужасно голодной. Так, а теперь вспомним ту сказку… Кроме трупов бывших жён, плавающих в собственной крови, что там было ещё? На чём спалилась героиня?

Ключик. Была связка ключей, и маленький ключик от запертой каморки упал в кровь. Он был то ли заколдован, то ли… неважно, но кровь не стиралась. Однако, замков в Потаённой башне не было. Страшная комната, словно нарочно, манила своей доступностью. Никаких ключей, никаких замков. Заходи, дорогая.

Но если нет этого сказочного атрибута, что именно должно было выдать меня маньяку? И как-то сразу таким естественным стало желание короля жениться на первой встречной, его равнодушие к таким вещам, как девственность, происхождение, приданое, наличие ребёнка… Действительно, ведь всё это так не существенно…

Дверь открылась без стука, и вошёл король Анри.

– Уже начала без меня? – холодок в голосе и притворная улыбка. – Прости, милая, я задержался.

– О, если бы я знала, что вы придёте! Я бы могла вас ждать хоть целую неделю!

Я невинно потупилась. Честно говоря, не отличаюсь особым артистизмом. Даже в школьной самодеятельности не принимала участия. Но вы даже не подозреваете, сколько раскрывается талантов, когда ощущаешь близость вероятной смерти!

Снова появилась Чернавка, которая принесла поднос с едой и второй тарелкой. Девушка держалась очень строго, не отрывала глаз от пола и вообще, кажется, старалась остаться незамеченной. У неё получилось. Когда служанка вышла, Анри задал новый вопрос:

– Волнуешься перед свадьбой? Боишься?

«Боюсь. Но скорее того, что будет после».

– Да, – я потёрла веки, а затем сделала вид, что чихнула, зажав нос. – Простите. Вам, наверное, тоже не по себе?

Ещё раз потёрла кулачками глаза. Ну давайте, краснейте!

– Мне? – откровенно удивился Анри.

– Ну вы же тоже не каждый день женитесь, – вздохнула я и снова изобразила чиханье. – Простите. Кажется, я заболеваю.

Мужчина недовольно покосился на меня.

– Тебе прислать знахарку?

– Да, пожалуйста, – нарочито сипло произнесла я. Закашлялась, зажав ладонью рот. – Можно я сегодня пораньше лягу? Завтра же важный день… Или, может, перенесём свадьбу?

Чёрные брови сдвинулись.

– Нет! – он и сам понял, что возразил излишне резко, и снова улыбнулся, смягчая властность слов. – Не стоит. Уже практически всё готово. Я тебе пришлю знахарку. Ты должна быть завтра самой красивой, милая. Ложись, действительно, отдохни.

Король снова улыбнулся и покинул мою комнату. Заразиться побоялся, гад?

Я погасила все свечи, кроме той, что стояла у изголовья, переоделась в ночную сорочку, распустила волосы и легла в постель, изображая терпеливое страдание. Через непродолжительное время в комнату вошла горбунья с кустистыми седыми бровями. Она пронзительно взглянула на меня, прошла и взяла мою руку за запястье.

– Жара нет, – проскрежетала холодно. – Что с вами, милая?

– Слабость, – пожаловалась я. – Как вас зовут, бабушка?

Старушка пожевала губами, подозрительно взглянула на меня.

– Карабос зовут меня, милая. Странно, что ты спрашиваешь моё имя.

На ней было обтрёпанное старое платье и залатанный передник. Всё чистое, но очень ветхое. Видимо, королевской милостью знахарку не часто жаловали.

Я напрягла память… Память шепнула: "Спящая красавица, злая фея". Так ведь Малефисента же, разве нет?.. Ах, нет! Это у Диснея, а вот у Шарля Перро была Карабос. Точно! Анечка любила слушать сказки, а я – читать ей. И у меня был прекрасный сборник сказок с совершенно чудесными, ещё советскими иллюстрациями…

– Фея Карабос? – ахнула я. – О, Боже… А я тут… Присаживайтесь, милая фея! Я совсем не была готова, что вы почтите меня своим приходом. Не хотите ли фруктов? Или вина, может быть?

Я зазвонила в колокольчик, и пока опешившая старая фея приходила в себя от неожиданного любезного внимания, велела появившейся Чернавке принести самые лучшие приборы и хрустальный кубок. И немедленно.

Помнится, в «Спящей красавице» король обидел фею Карабос. Я не повторю его ошибок. Поэтому я окружила старушку таким радушным вниманием, что фея совершенно растаяла. Захмелев, потянулась к моему уху и шепнула:

– Не ходи в дальний коридор под Потаённой башней…

Прелестно! Страшная, ужасная тайна короля, о которой знают все!

Я заколебалась. Мне нужна помощь этой волшебницы. Но… А если она меня выдаст? И всё же… Одной мне не справиться.

– Не могу. Мне очень нужно это зеркало.

– Ну, как знаешь… Непутёвая ты… Чем же мне помочь тебе, деточка?

Она долго размышляла, бормотала что-то вроде: «сапоги-скороходы… да нет, нет… волшебная флейта? Тоже не то…». А потом ударила себя по лбу сухонькой ручкой:

– Ладно. Помогу. Вот, возьми колечко… На палец не надевай. Наденешь – станешь незримой.

Кольцо-невидимка? Как у Бильбо? Отлично!

Это было скромное медное колечко, очень тонкое, больше похожее на скрученную проволоку, чем на украшение. Я минут пятнадцать восторгалась и благодарила на все лады, затем нагрузила добрую старую женщину продуктами с королевского стола и попросила сказать королю, что я очень-очень больна. И, если он хочет, чтобы я поправилась к завтрашнему дню, то меня категорически нельзя тревожить до утра. А лучшим лекарством для меня станет… тыква.

– Продолговатая. Вот такого размера.

Фея потрясённо взглянула на меня, но всё же согласилась и вышла, задумчиво покачивая головой.

Принесённую тыкву я спрятала под кровать, ещё раз строго-настрого запретила себя тревожить, снова легла и стала ждать вечера.

Меня и в самом деле больше никто не потревожил. Я лежала и смотрела, как на сад спускаются сумерки. Сначала заснеженные ветви полыхнули золотом, затем разлилась лиловатая синева… Надеюсь, что зеркало мне поможет… Интересно, а кольцо-невидимка в моём мире будет ли действовать?

Наконец, тихий шум в коридорах сменился безмолвием.

Я встала. Уложила пышное платье в кровать, накрыла одеялом, соорудив нечто вроде человеческой фигуры. Полюбовалась делом рук своих. Сердце билось отчаянно. Разорвала сорочку снизу, завязала так, чтобы получилось нечто вроде комбинезона. Будет холодно, но это я переживу. Главное – ничего не испачкать кровью.