Битва при Креси. История Столетней войны с 1337 по 1360 год - Альфред Бёрн

«Боевой порядок» действительно очень мощный: суда располагались в четыре линии, и все, кроме находившихся в тылу, были связаны между собой канатами и цепями так, что получились четыре гигантские платформы[48]. Поскольку готовилось сражение сухопутных войск, место битвы должно было находиться поближе к суше. Первое необходимое условие сражения – поле битвы. Возможно, теперь место, где происходило сражение, представляет собой сушу. Уже много веков, как порт поглощен землей, на месте его песчаная равнина.

В английском флоте каждое судно с тяжеловооруженными всадниками окружено по бокам судами с лучниками, как и в битве при Креси, только на этот раз солдаты сражались в открытом море. Суда в те дни использовались просто как транспортные средства для перевозки армии, как лошади – для перевозки конной пехоты, поэтому участие судов в сражении не предполагалось. Судьбу битвы решали солдаты. Единственное оружие, которым обладали французские корабли, – камни, солдаты кидали их на английские палубы.

После чего (пусть это не удивляет читателя) битва приняла форму сухопутного сражения. Англичане, подойдя поближе, начали атаку: рыцари взбирались (без лошадей) на борта французских судов и вступали в рукопашную схватку.

Очень скоро, неожиданно даже для себя, англичане взяли верх. Королевское флагманское судно «Кристофер», гордость флота, в прошлом году захваченное во фламандской бухте, французы специально поставили на передней линии, чтобы посильнее унизить неприятеля. Англичане, естественно, как только началась битва, устремились к этому кораблю и захватили его. Возвратили себе и второе большое судно – «Эдуард». Быстро укомплектовав эти военные корабли английскими командами, снова послали их в битву, теперь уже под английским флагом.

У англичан отборная армия: на борту судов – сливки рыцарства и знати страны. Лучники, вооруженные длинными луками, имели «пристрелянные цели», каждая стрела находила жертву в плотных рядах солдат на французских палубах, а мощные и опытные тяжеловооруженные рыцари продолжали резню, шаг за шагом отбрасывая противников в направлении моря, пока все они не оказались в воде; захватывающее, наверно, зрелище. Даже во Франции история этого сражения стала легендарной. Шут Филиппа, услышав о нем, спросил своего господина: «Знаете, ваше величество, почему англичане – трусы? В отличие от французов не осмеливаются прыгать в море».

Эскадре в количестве 24 судов, находящейся в тылу французского флота, удалось под прикрытием наступившей ночи спастись; все остальные корабли захвачены. Легко сосчитать французские потери – реальные и в официальном отчете Филиппа: цифры совпадают (190 судов). Что касается потерь личного состава, тут есть некоторые несоответствия. Утверждение Эдуарда, что он захватил отступающих французов, на наш взгляд, вымысел, – заявление его о 30 тысячах потерь, скорее всего, преувеличение. Больше мы ничего не можем сообщить[49].

Прошло несколько дней, как англичане находились на месте сражения и в Брюгге; 10 июля Эдуард III вступил в Гент, приветствуемый бюргерами как великий победитель. Лестно слышать такое, но еще отраднее другое приветствие – от жены Филиппы, она подарила ему сына: Джон родился, когда король был в Англии, и назван по обычаям того времени именем своего места рождения – Гентским; предки наши произносили это слово как Гонт, и нам он известен как Джон Гонтский.

Великая победа Эдуарда, поднявшая его авторитет, привела и к тому, что отовсюду начали стекаться его вассалы, чтобы выказать почтение господину. А он не терял времени зря, используя ситуацию, чтобы улучшить свое положение. Созвал 18 июля в Вилвурде рейхстаг и заключил на нем союз между Англией и тремя ее союзниками: Брабантом, Геннегау и Фландрией. Рейхстаг, по сути, превратился в военный совет, принявший планы военных действий на следующую кампанию. Посещало этот военный совет так много людей, что обсуждавшееся на нем стало известно всем. Приняли очень простой план. В то время как Роберт Артуа поведет свою армию фламандцев против Сент-Омера, главный удар, в направлении Турне, нанесет сам Эдуард III. Король убедил свое правительство, что за него пойдут сражаться 100 тысяч фламандцев, – вероятно, преднамеренное преувеличение, так пожелали английские друзья. Фактически он стал первым английским командующим, который имел под своим руководством армию, состоящую из разных наций и говорящую на различных языках, – в большинстве солдаты получали деньги за службу от английского правительства.

Расположенный в середине Бельгии, Турне неоднократно фигурирует в нашей военной истории, и почва его обильно орошена английской кровью. Герцог Малборо захватил город после блестящей осады, а наша армия в течение двух лет совершала около него марши. Сорок лет спустя герцог Камберленд, с другой союзнической армией, совершил марш, чтобы снять с него осаду, и провел впечатляющее сражение под его стенами, при Фонтенуа. В 1793 году герцог Йорк несколько раз располагал тут свой штаб, а кроме того, между ним и Лиллем произошло в тот период еще три сражения. В войне 1914 – 1918 годов Турне захвачен 55-й английской дивизией за два дня до окончания войны; наконец, во Второй мировой войне освобожден 3 сентября 1944 года нашей гвардейской танковой дивизией. Во время Столетней войны и намного позднее Турне – главный город на северо-восточной границе Франции, важнее по значению, чем даже Лилль, с укреплениями почти неприступными. Во времена Генриха VIII население его, как сообщает кардинал Уолси, составляло 80 тысяч, при Эдуарде III, скорее всего, такое же (хотя цифра Уолси, вероятно, завышена).

Слишком хорошо известный всем план, составленный в Вилвурде, достиг ушей короля Франции, и Филипп VI быстро отреагировал, послав на помощь гарнизону крупное подкрепление из своих лучших войск под командованием графа Рауля, коннетабля[50] Франции.

Он также снабдил крепость, говоря словами Фруассара, «l'artillerie, engines, espingalls et kanons». Здесь мы сталкиваемся с трудностью. В Средние века, когда появлялось новое изобретение, требовалось какое-то время, чтобы оно получило свое название, и обычно для его обозначения использовалось какое-нибудь старое слово. Таким образом, «engine» может означать «орудие» или просто «средневековое осадное орудие», типа баллисты, требюше, мангонеля[51] и т. д.; «l'artillery» – «снаряжение лучников»; «kanon», однако, имеет только одно значение – «рибодекин» (Фруассар объясняет это слово так: «Оружие, состоящее из трех или четырех пушек, связанных вместе»). Теперь из других источников мы знаем: рибодекин использовался и англичанами, и фламандцами; итак, артиллерия применялась в этой известной осаде обеими сторонами. Вернемся непосредственно к осаде.

ВЫЗОВ НА ПОЕДИНОК

После заключения соглашений в Вилвурде Эдуард III отправил союзников по их столицам – собирать армии для предстоящей кампании. Решили собраться 22 июля. Король, с английской армией, совершил марш вдоль Шельды через Оденард (позже прославившийся в нашей истории; см. карту 1). После стычки при Эспере (в 10 милях севернее Турне) 22 июля в соответствии с планом он достиг Шина (в 3 милях северо-западнее цели) и отсюда послал знаменитое письмо королю Франции, в котором предложил ему альтернативу: сразиться с ним лично; во главе 100 солдат; сразиться во главе всей армии. Обратился к нему в письме, именуя его Филиппом Валуа, а не королем Франции; Филипп сначала сделал вид, что не получил никакого письма – к нему неправильно обратились. В конечном итоге согласился на личный поединок при условии: его победа – он владеет Англией, точно так же, как Францией. Ответ, конечно эквивалентный отказу, вероятно, не удивил английского короля. Нам, однако, не следует относиться к этому с иронией. Король Эдуард, воплощение рыцарства, решил действовать в соответствии со своими принципами.

Тем временем к английскому королю подходили союзники, а обороняющийся город принимал последние меры по своей защите. Огромное количество продовольствия собрано в городе; ворота (иные блокированы полностью) и стены усилены; поперек реки, на входе и выходе ее из города, поставлены боны[52]. Орудия, или то, что мы называем «engines», размещены главным образом на разных воротах. Из старых укреплений в городе до наших дней сохранились две башни Марвиса и городской мост[53]. Четыре национальных контингента, из которых состояла союзническая армия, занимали следующие позиции: англичане – напротив ворот Святого Мартина, на юго-западе; фламандцы – напротив ворот Святого Фонтена, на северо-западе; брабантцы – напротив ворот Марвиса, на северо-востоке; геннегаугцы – напротив Валансьенских ворот, на юго-востоке.

Карта 1. Кампании 1339 – 1340 гг.