Битва флотов - Уильям Форстчен

Джеймсон фыркнула, бросив насмешливый взгляд на Адмирала.

— Адмирал, мы не обсуждаем вашу генеалогию или древнюю историю, хотя наверняка большинство из собравшихся умилятся вашим страстным рассказом. Извините конечно, но мы решаем реальные политические задачи, здесь и сейчас!

— Конечно, я говорю именно об этом, — парировал Толвин. — Полтора года назад я боялся, что в лучшем случае война будет тянуться вечно, и наиболее вероятно, что в конечном итоге она закончилась бы нашим поражением. И вот, когда мы наконец разработали, и смогли применить на практике последние тактические наработки, кажется, у нас получилось не только достигнуть баланса сил, но и фактически, впервые за тридцать лет борьбы, появился шанс на победу. Мы смогли нащупать их слабые места, и сильно надавили на эти болевые точки. Наши последние рейды были особенно эффективны. Их прошлые ошибки в последних сражениях и наши теперешние действия поставили их на грань поражения. Наша разведка обнаружила, что некоторые их корабли вынуждены идти в рейс готовыми к бою менее чем на семьдесят процентов. Мы обнаружили и некоторые другие признаки, сигнализирующие о серьезных проблемах у противника.

Нам просто жизненно необходимо, что бы наши атаки не прекращались ни на один день. Нельзя ни в коем случае дать им оправиться.

Ясон видел явно двоякое отношение к словам Адмирала в зале. Военные, особенно командующие боевыми частями, кивали, соглашаясь со словами Адмирала, остальные же, сидели тихо, кое-кто бросал многозначительные взгляды, а некоторые смотрели просто враждебно.

— Нельзя прекращать атаки сейчас! Прошу вас, вспомните, мы потеряли миллионы лучших из лучших, чтобы достичь того, что сейчас имеем. Теперь мы должны совершить последнее усилие, навалиться всеми силами которыми располагаем. И мы претворяли этот план в дело, пока вы не остановили нас десять дней назад. Операция «Красный трезубец» обещала причинить очень серьезные неприятности Империи, это могло бы уже окончательно склонить чашу весов в нашу сторону.

— Могло бы склонить, — процедила Джеймсон. — Вы военные всегда любите так выражаться. Нет никакой гарантии! В сегодняшнем докладе, который мы услышали от адмирала Бэнбриджа, говорится, что по числу авианосцев участвующих в боевых действиях, килрафи численно превосходят нас примерно два к одному. Кроме того, моделирование операции «Красный трезубец» показало, что вероятность полного успеха меньше чем двадцать процентов, а с вероятностью в двадцать пять процентов можно утверждать что результат будет обратным, — мы потеряем большинство наших авианосцев не достигнув каких-либо серьезных результатов. Вы должны бы знать такие вещи Адмирал! Хотя конечно, вам ведь ничего не будет грозить на борту вашего авианосца. Погибать придется другим. Хватит! Я уже потеряла сына на одном из таких самоубийственных заданий, на которые вы и ваши люди так беспечно их посылают.

Толвин побелел от гнева, но промолчал. Ее потеря была всем хорошо известна, но она считала обязательным каждый раз всем напомнить об этом. Он мог бы выказать некоторое сочувствие, но она была далеко не единственным человеком, который потерял родных или близких в этой войне. Никто не давал ей право обвинять его.

Он собрался с мыслями и ответил.

— При общем наступлении на фронтах это сработало бы. Но видно вы не хотите дать нам даже шанса.

— Это вопрос спорный, — прервал адмирал Бэнбридж, глядя на Толвина, и жестом попросив не перебивать, продолжил, — операция «Красный трезубец» была остановлена десять дней назад, и теперь уже невозможно реализовать ее. К настоящему времени, разведка килрафи, определенно, уже имеет планы этой операции.

— Вас ведь не интересует полная картина сложившейся ситуации, Адмирал! Вам интересно только количество пушек на ваших кораблях, — гневно прервала адмирала Джеймсон. — Вы знаете, сколько стоит построить и ввести в строй один авианосец?

— Примерно семьдесят три миллиарда, — продолжила она, не дав возможности возразить. — Истребители стоят еще десять миллиардов. За последние три года мы потеряли только на строительстве авианосцев и истребителей более двух триллионов кредитов.

— А также мы потеряли множество хороших молодых людей, таких как ваш сын, — добавил Толвин.

Джеймсон одарила Толвина яростным взглядом.

— Можно взглянуть и с этой стороны, — сухо ответила она, — но я, и остальная часть правительства, также должна смотреть на войну и с финансовой точки зрения. На войну уходит почти восемь триллионов в год, и сейчас у нас дефицит в сорок триллионов. Понадобятся поколения чтобы только вернуть утраченное. Мирное население страдает от нехватки практически всего, начиная от топлива, оборудования, запасных частей и заканчивая обычными продуктами питания. И вы говорите, что мы не должны соглашаться на мирные инициативы килрафи? Я считаю, что для нас большая удача получить передышку от этой войны. Люди устали от войны Адмирал! Тридцати двух лет борьбы, я думаю, было достаточно, и на этот счет килрафи думают также. Я до смерти устала от вашей старой военной логики, необходимости тратить впустую бесчисленное количество жизней, ради того, чтобы поддержать честь тех, кто уже давно мертв. Пускай мертвые покоятся с миром Адмирал! Пора подумать о живых. Давайте закончим это сейчас, и приступим наконец к мирному строительству!

— Все это конечно красивые слова, но реально мы упускаем такой шанс, который может уже и не представиться. Впервые за всю войну мы достигли паритета с силами килрафи, — ответил Толвин, возвращаясь к своим аргументам. — Как военному, да и просто гражданину, мне трудно принять, то что мы собираемся допустить наблюдателей килрафи в космическое пространство Конфедерации, фактически они получат возможность выведать такие наши секреты, которые в военное время они просто не смогли бы заполучить. И я задаюсь вопросом, почему наше правительство настолько слепо, что так легко верит в их искренность?

Послышался ропот со стороны мест, где в основном сидели гражданские представители, но Родхэм поднял руку, прервав шум, и давая Толвину возможность продолжить.

— За два года предшествующие этому перемирию мы нанесли килрафи ряд чувствительных поражений. Это должно было возыметь действие на их моральный дух. Как вы знаете, молодой капитан позади меня, — он сделал кивок в сторону Ясона, — участвовал в уничтожении шести авианосцев прямо на глазах Имперской столицы.

Сейчас не время для мирных переговоров; теперь, если что-нибудь и нужно сделать, так это максимально усилить давление. Я слышал, некоторые из вас говорили, что мы практически достигли понимания друг друга. Я так не думаю. Возможно придет день, когда мы сможем мирно жить друг с другом, но к сожалению это время еще не пришло. Мы должны иметь с ними дело только с позиции силы. Все наши исследования показали, что килрафи презирают любого, кто как-нибудь или чем-нибудь показывает свою неуверенность или слабость. У них даже есть слово для такого таких: «тука» — говорят они с глумлением и презрением. Это слово оскорбительно настолько, что килрафи, оскорбленный таким образом будет биться до смерти со своим обидчиком. И я сообщаю вам, теперь в их глазах мы «тука»!

В зале послышались сердитые выкрики, и даже некоторые сторонники Толвина неодобрительно покачивали головами.

— Только теперь мы действительно начинаем узнавать о их политической и социальной структуре. Используйте эту информацию, рассмотрите выводы сделанные 4-ым специальным отделом исследований. План K-7, целью которого было нанесение отдельных ударов по зонам ответственности только одного из двух соседствующих кланов. Их и без того прохладные отношения, в этом случае могли бы перерасти в гражданскую войну. Сейчас не время сбавлять темпы, настало время закончить эту войну, и закончить ее на наших условиях.

Ясон мог чувствовать расстройство и боль в голосе Толвина, и посмотрев на тех кто был в комнате он увидел, что далеко не каждого тронула речь Адмирала, в глазах некоторых читалось согласие, но другие сидели молча, с лицами подобным маскам.

— Это соглашение полностью учитывает наши интересы! — громко возразила Джеймсон. — Нашим наблюдателям предоставили полный доступ на судоверфи в знак чистых намерений, чтобы мы могли убедиться, что никакого дальнейшего военного строительства не ведется. Они убирают приграничные базы вглубь своей территории и ограничивают патрули в демилитаризованной зоне кораблями классом не выше сторожевых. Я провела бессчетное количество часов в обсуждении подробностей этого плана с бароном Джукагой и я знаю, что у него такое же острое желание положить конец этой войне, как и у нас.

— Он лжет!

Немного пораженные, все в комнате обратили свои взгляды в сторону представительницы Фирекки которая в течение двух долгих дней заседаний хранила молчание.