Республика воров - Скотт Линч

– Я вас умоляю… – простонал Жан, потряхивая новым пухлым конвертом, в котором призывно звенели монетки. – Ради всех богов, передайте досточтимому магистру это послание…

Лакей с презрительной ухмылкой протянул руку за решетку. Жан, отбросив конверт, ухватил старика за шиворот, впечатал в прутья садовой калитки и помахал у него перед носом кулаком, между пальцами которого торчал невесть откуда взявшийся тычковый нож самого что ни на есть устрашающего вида – длиной в ладонь и загнутый, будто коготь.

– Видишь? – прошипел Жан. – У такого ножа одно-единственное применение. Пикнешь или дернешься – кишки фартуком выпущу. Открывай калитку. Ну, кому говорят!

– Ты за это поплатишься! – пролепетал лакей. – С тебя кожу сдерут и в соленой водице живьем сварят.

– Ага, и будет тебе утешение, – фыркнул Жан, приставив нож к животу старика. – Отпирай, иначе ключи у покойника забирать придется.

Лакей дрожащими руками отомкнул замок. Жан пинком распахнул калитку, снова ухватил старика за шиворот и, повернув спиной к себе, приставил нож к пояснице.

– А теперь веди меня к своему господину. И не дергайся. Объяснишь ему, что весьма состоятельный вельможа отчаянно нуждается в его услугах.

– Досточтимый магистр в саду… А ты… Вы сумасшедший? Близкие друзья моего господина – весьма влиятельные особы…

– Да-да, как же иначе, – хмыкнул Жан и чувствительно уколол старика кончиком ножа. – А ты сейчас сведешь очень близкое знакомство с моим влиятельным другом.

В глубине сада невысокий коренастый мужчина лет тридцати пяти оживленно беседовал с юной красавицей, одетой, как и ее спутник, в свободные панталоны и шелковую сорочку. Толстые кожаные перчатки защищали руки милой парочки. Жан сообразил, что досточтимый магистр и его гостья приятно проводили время за игрой в пурсаву, именуемую также «погоня за партнером», – изысканной версией ручного мяча.

– Сударь, сударыня, тысяча извинений, – запинаясь, произнес лакей, подбадриваемый острием Жанова ножа. – Дело очень срочное.

Сам Жан стоял в полушаге от старика, так что ни Зодешти, ни его очаровательная спутница не видели, с помощью чего он проник в сад.

– Да неужели? – лениво процедил Зодешти, тряхнув взмокшей от пота копной черных кудрей; в голосе его слышался великосветский веррарский акцент. – Кто проситель?

– Благородный друг, – ответил Жан. – Сами понимаете, в присутствии посторонних имен называть не принято…

– Ох, ради всех богов, в моем собственном саду я решаю, что принято, а что не принято! Лоран, что это за наглец?! Ты же прекрасно знаешь мои предпочтения. Неужто дело и впрямь важное?

– Очень важное, сударь, – подтвердил старик.

– Что ж, возьмите у него рекомендательные письма, я с ними попозже ознакомлюсь. Пусть зайдет после ужина, я сообщу, возьмусь ли за это дело.

– Нет уж, решение придется принять немедленно. Так будет лучше для всех, – сказал Жан.

– Да что ты себе позволяешь, наглец! Начхать мне на твою срочность! Лоран, выпроводи его…

– Сударь, я вынужден презреть ваш отказ… – любезно отозвался Жан, повалил Лорана на лужайку, а спустя мгновение мощной рукой сдавил горло лекарю и наставил острие ножа на юную красавицу. – Сударыня, если вы намерены звать на помощь, то смерть досточтимого магистра будет на вашей совести.

– Я… вы… – ошарашенно выдохнула она.

– Лепетать лепечите, а вот визжать не советую. А вы, уважаемый… – Жан посильнее сжал горло лекаря, и тот с надрывом втянул в себя воздух. – Похоже, вежливого обращения вы понимать не желаете. Жаль, конечно. Я бы вам щедро заплатил. Увы, придется обучить вас новому, весьма действенному способу вести дела. Надеюсь, у вас имеется обширный набор противоядий и все необходимое для осмотра больного?

– Да-да, – с трудом выдавил Зодешти. – В кабинете.

– В таком случае мы сейчас все неторопливо пройдем в дом… Лоран, а ты чего разлегся? Поднимайся! Магистр, карета и кучер у вас есть?

– Разумеется…

– Тогда пошли. Не волнуйтесь, все будет в полном порядке. А если хоть один из вас рыпнется, то, клянусь всеми богами, я преподам досточтимому магистру урок полевой хирургии.

7

К счастью, Жановы заложники вели себя смирно, и все четверо под изумленными взорами кухарки и поваренка беспрепятственно прошли в кабинет Зодешти. Жан тут же запер дверь кабинета на засов и с улыбкой обернулся к лакею:

– Лоран, а теперь…

Увы, старик не придумал ничего лучшего, как броситься на Жана с кулаками. Жан разочарованно вздохнул и, не желая причинять большого вреда, саданул лакея в челюсть. Верный слуга обмяк и без чувств повалился на пол. Зодешти метнулся к письменному столу и лихорадочно выдвинул один из ящиков. Жан схватил лекаря за шиворот, отшвырнул на середину комнаты, бросил взгляд в ящик и рассмеялся.

– Вы вот этим обороняться вздумали? Канцелярским ножом? Ох, вы б еще пилочкой для ногтей вооружились! Ладно, присядьте пока. И вы, сударыня. – Жан кивнул на два кресла, стоявшие у дальней стены.

Зодешти и его спутница послушно, как два нашаливших школяра, заняли указанные места и сидели не шевелясь. Жан сорвал с окна тяжелую штору, разрезал ее на ленты и швырнул их Зодешти.

– Простите, а…

– Видите ли, присутствие вашей очаровательной гостьи несколько осложняет мою задачу, – пояснил Жан и учтиво поклонился девушке. – Не в обиду вам будь сказано, сударыня, с одним заложником справиться не так-то просто, а с двумя – гораздо труднее, чем с одним. Особенно когда заложники к своим ролям непривычные, не знают, как себя вести полагается. Так что придется вам, сударыня, посидеть в уютной кладовой, где вас обязательно найдут – но не сразу, а через некоторое время.

– Что вы себе позволяете?! – возмутилась юная красавица. – Да будет вам известно, мой дядя…

– Время не ждет, сударыня. А нож у меня очень острый, – напомнил Жан. – Итак, когда кто-нибудь из слуг заглянет в кладовую, что он там обнаружит? Ваш хладный труп? Или вы предпочитаете остаться в добром здравии?

– В добром здравии, – пролепетала она.

– Заткните ей рот, магистр, – велел Жан. – И свяжите покрепче по рукам и ногам. Имейте в виду, узлы я лично проверю. А как закончите, проделайте то же самое с Лораном.

Пока Зодешти затягивал узлы на руках своей гостьи – судя по всему, их отношения не ограничивались игрой в пурсаву, – Жан сорвал с карниза вторую штору и, разрезая ее на ленты, окинул взглядом застекленные шкафы. На душе у него потеплело при виде полок, уставленных толстыми томами, набором странных хирургических инструментов и множеством стеклянных сосудов с целебными травами и алхимическими порошками. Если способности лекаря под стать его обширной коллекции, то есть надежда, что он поможет Локку.

8

– Приехали, – сказал Жан.

– Микель! – Зодешти выглянул из окна кареты. – Останови.

Карета, прогрохотав по булыжникам мостовой, остановилась. Кучер спрыгнул с облучка и подбежал к дверце. Жан, спрятав нож за широким обшлагом камзола, подтолкнул Зодешти к выходу. Лекарь схватил в охапку кожаный саквояж, сгреб кипу одежды и послушно вышел из кареты.

Тяжелые тучи затянули небо, накрыв город сумрачной пеленой, а моросящий дождь прогнал с улиц редких прохожих – самая что ни на есть распрекрасная погода для похищений, лучшего и желать нельзя.

Карету Жан остановил в двух кварталах от гостиного двора, у неприметной улочки, разделявшейся на десятки извилистых проулков.

– Досточтимый магистр на пару часов задержится. – Жан вручил кучеру сложенный листок пергамента. – Жди нашего возвращения вот по этому адресу.

На листке был записан адрес кофейни в торговом квартале, в полумиле от гостиного двора.

Кучер недоуменно посмотрел на Зодешти:

– Ваша милость, вы же к ужину не поспеете…

– Ничего страшного, Микель, – раздраженно ответил лекарь. – Делай, как велят.

– Слушаюсь, ваша милость.

Как только карета скрылась за поворотом, Жан втолкнул Зодешти в переулок.

– Ну, может, все еще и обойдется. А теперь одевайтесь, и побыстрее.

В кипе одежды оказалась изрядно помятая шляпа и старый плащ Лорана – лакей был одной комплекции со своим господином. Едва Зодешти накинул плащ на плечи, Жан вытащил из кармана обрывок шторы.

– Ох, это еще зачем? – спросил лекарь.

– А вы думали, что я вас прямиком на место отведу? Нет уж, выбирайте – с завязанными глазами или в бессознательном состоянии.

Зодешти без дальнейших возражений позволил завязать себе глаза. Жан натянул ему на голову капюшон плаща, нахлобучил поверх шляпу. Теперь разглядеть повязку на глазах было невозможно – лицо скрывали широкие поля шляпы и тень, отбрасываемая капюшоном.

Из саквояжа Жан извлек бутылку, ранее обнаруженную в кабинете, вытащил пробку из горлышка, щедро спрыснул магистра вином, вылил остатки в канаву и вложил пустую бутылку в правую руку Зодешти. Через миг Жан вдохнул пьянящий аромат и с сожалением осознал, что вылитое вино было неимоверно дорогой камелеоной.