Шпион из-под воды - Сергей Бакшеев

– Представляю, как переживает его мама.

– Она еще не знает. Ей сообщат только о результате. Операция сложная и рискованная. Анна Федоровна лежит дома и держится на уколах.

– Только бы всё прошло нормально.

– Когда он заговорит, мы узнаем правду о ранении. Его повесть полна загадок.

– Ты думаешь, что Витьку пытались убить свои?

– Подождем. Осталось недолго. А пока, раз тебе поручили, вводи меня в курс дела.

Евтушенко накинул белый халат и показал на стопочку бумаг на столе.

– Задачу я частично формализовал. Начал писать программу. Отдельные блоки уже отлаживаю. Вот здесь промежуточные результаты.

Заколов пролистал, вздохнул.

– Не густо. Компьютер нам выделили маломощный.

– Да. Консоль напрямую подключена к ЭВМ с низкой производительностью. Но есть одна хитрость. – Александр сел за монитор и застучал по клавишам. – На вычислительном центре все компьютеры соединены в единую внутреннюю сеть. Но чтобы к ней подключиться, нужно знать коды доступа.

– И?

– Это оказалось непростой задачей. Здесь особый режим секретности.

– Но ты с ней справился?

Евтушенко откинулся на спинку кресла и, едва сдерживая гордость, скромно ответил:

– Было трудно.

– Так вот ты чем неделю занимался вместо того, чтобы оптимизировать программу.

– Зато мы теперь имеем доступ ко всем ЭВМ, в том числе, к центральной, на которой работает академик Трушин. Вот смотри, – Евтушенко проделал несколько манипуляций на клавиатуре и сообщил: – Теперь я подключен к центральному процессору. И вижу всё, что происходит там в данный момент.

– И чем же занят академик?

– Судя по всему, просчитывает варианты с учетом новых данных, чтобы улучшить конструкцию.

– И при желании ты можешь скопировать секретные сведения?

– Это достаточно сложно. Трушин хранит всю информацию на магнитной ленте, которая всегда при нем. Все изменения он производит непосредственно на ней, минуя промежуточные носители. Эти изменения незначительны. Лента ускоренно проматывается до нужной метки, после чего происходит запись, во время которой над лентопротяжным механизмом загорается красная лампочка, и бобина вращается достаточно медленно. Я думаю, охранник, который находится рядом с ленточным накопителем, осведомлен об этом. Чтобы скопировать всю информацию, а она достаточно объемная, надо прокрутить на скорости считывания магнитную ленту от начала до конца. Это не останется незамеченным для профессионала.

– Но теоретически можно что-то придумать.

– Если только теоретически.

– Как?

– Хочешь поставить себя на место шпиона?

– Пока о нем ничего не известно, не будем считать его глупее нас.

– Можно, например, отдельными кусками в течение нескольких дней копировать информацию на магнитный диск. Причем, незаметно подстраиваясь под работу академика. Куски будут идти вразнобой, пересекаться и тому подобное. Затем надо проанализировать информацию, выстроить ее в нужном порядке, убрать нахлесты и слить в единое целое. Эта задачка для очень талантливого компьютерщика.

– Но все-таки она решаема?

– Ты беспокоишься о государственных секретах? Так вот, копирование ничего не даст. Сейчас не существует маленьких магнитных носителей огромной емкости. Информация займет точно такую же ленту или еще более громоздкий диск. Его не пронесешь незаметно через проходную. Но даже, если бы существовал миниатюрный магнитный носитель, ничего не получится!

– Почему?

– На выходе каждый проходит через арку с сильным электромагнитным полем. Она испортит информацию на любом магнитном носителе. Через нее проходят все, даже командир части Пичугин.

– А как же Трушин?

– Он тоже. Только для его портфеля делается исключение.

Заколова удовлетворили объяснения друга.

– Значит, если на ВЦ действует агент вражеской разведки, ему тут ничего не светит.

– Да. Проще похитить портфель академика вне части.

– Но для этого существуют охранники, которые всюду следуют за Трушиным. Они вооружены.

– Вот и хорошо. Я отсоединяюсь от центрального компьютера, – сообщил Александр. – Для наших нужд есть компьютеры попроще. Можно подсоединиться ко второму по мощности, и в фоновом режиме отлаживать нашу программу. Это всё равно будет быстрее, чем на той микро-ЭВМ, с которой нас законтачили.

Евтушенко, как пианист, исполняющий увертюру, прошелся пальчиками по клавишам, и хотел с напускной скромностью сообщить о своем новом успехе, но неожиданно его лицо приняло озабоченное выражение.

– Странно. Ничего не понимаю, – твердил он, вглядываясь в зеленый экран монитора. – Обычно ее ресурс используется процентов на двадцать, а сейчас на все сто. Кто-то запустил мощную циклическую программу. Такое впечатление, что идет бесконечный перебор вариантов.

– Как при расшифровке сложного кода? – заинтересовался Тихон, вспомнив про перехваченную радиограмму.

– Похоже.

– На ВЦ могут работать контрразведчики?

– Здесь столько людей в погонах. Каждая группа трудится за закрытыми дверями. Какие задачи они решают, можно только догадываться.

– В наше время безопасность государства обеспечивается не столько мускулатурой и стрельбой, сколько хорошими мозгами.

– Которым помогает современная вычислительная техника. В этом случае нам с тобой, Тихон, достается только микро-ЭВМ.

11

Материнское горе

Заколов стряхнул паутину с замка, провернул ключ и открыл гараж. Белые "Жигули" пятой модели улыбались широкой решеткой радиатора долгожданной встрече. Тихон открыл капот, качнул несколько раз бензонасос и протиснулся за руль. Еще полгода назад здесь сидел отец. Теперь его нет. Как и мамы. Годовалая "пятерка" и сберкнижка с огромной для студента суммой – несоизмеримое утешение. Тихон выжал сцепление и провернул ключ. Автомобиль послушно завелся и выкатился за порог. Все датчики говорили об исправности машины.

У задней стены гаража уныло громоздились несколько коробок. Это то, что, по словам Крюкова, не подлежало продаже. Трепетные пальцы разогнули картонные крышки. Семейные фотографии, альбомы, письма, блокноты с записями, рукоделие матери и полковничий мундир с наградами. Среди прочего Тихон обнаружил офицерский кортик отца, полученный после окончания с отличием военного училища, и свои потертые боксерские перчатки, с которыми он постигал искусство кулачного боя.

Под коробками Тихон узнал ящик с радиодеталями. Когда-то он с удовольствием разбирался в хитроумных радиосхемах и собирал самые разные устройства, начиная с банальных транзисторных радиоприемников и заканчивая оригинальной подслушивающей безделушкой, которую разместил в учительской, чтобы на час раньше узнать темы выпускного сочинения. За этот "подвиг" он удостоился поцелуя самой неприступной отличницы, шедшей на золотую медаль.

Поверх радиодеталей валялась большая рогатка, согнутая из толстой проволоки, с прочной белой резиной, вырезанной из противогаза. Тихон с удовольствием повертел в руках опасную самоделку, невольно вспоминая о юношеских шалостях.

Погружение в школьные годы вернуло его к действительности.

Корольков!

Тихон покинул ВЦ и пришел в гараж за машиной, чтобы навестить маму Виктора Королькова. Он уже знал, что операция в госпитале прошла успешно, и хотел сам сообщить ей эту радостную новость.

Через десять минут "пятерка" затормозила у знакомого подъезда, ноги стремительно вознесли Тихона на второй этаж

– Заколов, – узнала одноклассника сына Анна Федоровна. – А Витя…

– Я знаю. Я был у него вчера.

– А я только сегодня начала вставать. – Взгляд постаревшей женщины прошелся по брюкам Тихона и остановился на модных кроссовках. – Никак не могу привыкнуть, что Витя теперь без ноги.

По щекам женщины заскользили прозрачные слезинки. Она их не стеснялась, и даже не пыталась стереть.

– Анна Федоровна. Сегодня Шаповалов сделал Виктору операцию. Только не волнуйтесь. Он заверяет, что результат хороший.

– Да как же это я… Да что же, – засуетилась женщина. – Надо ехать к Вите.

– Я для этого и приехал, помогу вам добраться. Только вы не торопитесь. Витя пока находится под действием наркоза. Но это временно. Главный хирург заверил, что скоро он придет в сознание.

– Ты думаешь? Он очнется после стольких дней?

– Наверняка. Вы пока собирайтесь, а я, если можно, посмотрю его письма. Вы ведь знаете, что Витя по очереди посылал отрывки повести вам, мне и Евтушенко. Я хочу соединить их вместе. Как он задумал. Ему будет приятно. Вот наша часть писем. – Заколов показал папку с исписанными тетрадными листками.

– Витины письма? Они на столе. Я читала их, читала… Каждый день просматривала.

– Я разложу их в правильном порядке и оставлю вам. А когда Виктора выпишут, мы соберемся и прочтем повесть целиком.