Лето в маленькой пекарне - Колган Дженни

– Нил! – рассерженно вскрикнула Полли.

Дюбоз расхохотался.

Во время ужина Дюбоз потчевал их историями о своих путешествиях, и большинство из них заканчивалось тем, что он оказывался в какой-нибудь важной компании или за кулисами во время рок-концерта. Еще были рассказы о том, как он выкручивался из ситуации, оставшись абсолютно без денег, или нырял в мусорный бак вверх ногами. Он не прочь был посмеяться над собой.

– А все эти девушки! – вздыхал он. – О Хакл, тебе бы увидеть тех блондинок в Рейкьявике!

Хакл слегка натянуто улыбнулся и спросил:

– А Клемми по тебе не скучает? И разве сейчас не время отёла?

– Она потрясающая! – закивал Дюбоз. – И знает, что мне иной раз необходимо вырваться на свободу, погнаться за мечтой, понимаешь?

– А что, все твои мечты заканчиваются сном в мусорном контейнере?

Дюбоз отвернулся.

– Полли, этот пирог – просто сенсация! Думаю, ты можешь оказаться гением. Ты гений?

– Нет, – с улыбкой ответила Полли, с любопытством наблюдавшая за братьями.

Ей показалось странным, что Хакл вроде как раздражен; с ним такое случалось крайне редко.

– Она гений, Хакл! Ты должен купить ей пекарню.

Последовало неловкое молчание. Но уже через секунду Хакл начал собирать тарелки.

Дюбоз посмотрел на свои часы:

– Ну и куда мы теперь пойдем?

Было 21:30.

– Ну… – замялась Полли. – Вообще-то, обычно мы в это время идем… спать.

Дюбоз казался ошеломленным.

– Ты серьезно? Но сейчас вечер пятницы!

– Знаю, – кивнула Полли. – Просто в воскресенье мы ждем гостей. Надеюсь, они тебе понравятся.

– Да это же просто чушь собачья! – кричал Дюбоз, пошатываясь на верхней галерейке.

Они еще не совсем пришли в себя после пирога с крольчатиной, приготовленного Полли для воскресного ланча. Пирог был поистине сенсационным, хотя теперь они с трудом могли о нем вспомнить, потому что Хакл принес пару литров медовухи, которая обещала восстановление нервных окончаний ниже пояса, а заодно гарантировала, что назавтра некто будет бродить за вами по комнате, колотя по вашей голове острым обломком кирпича.

Но сегодня, мечтательно размышляла Полли, это не имело значения.

Над гостиной в маяке располагался прожектор. Он работал автоматически, но время от времени, в соответствии с запутанным актом владения, по лестнице поднимался человек, чтобы протереть стекло и все проверить. вокруг прожектора для этих целей была построена металлическая галерейка, куда вела узкая лесенка. Когда Полли покупала маяк, ей и Хаклу много раз напомнили, и в весьма выразительных терминах, что эта галерейка им не принадлежит, что она очень опасна и ею может пользоваться лишь квалифицированный специалист, со страховкой, в особом жилете и шлеме.

Поэтому, естественно, каждый солнечный день они поднимались туда с огромными подушками и растягивались на маленькой площадке. Там было прекрасно, если не смотреть вниз между металлическими прутьями ограждения, и не стоило туда лезть при сильном ветре. но в хорошие дни наверху было просто изумительно: вы как будто плыли сквозь облака. Так что сейчас Полли и ее подруга Керенса расположились в укрытом от солнца местечке, на карнизе в верхней части лесенки, спускавшейся к основному корпусу маяка, Рубен бесстрашно разлегся, загорая, на металлической галерейке, а Хакл уселся прямо на ограждение, спиной к стене маяка, свесив длинные ноги и глядя на море. Дюбоз устроился рядом, а Нил топтался на галерее, надеясь получить свою порцию крошек. Его коготки звонко постукивали по металлу, когда он наворачивал круг за кругом, и Полли даже подумала, что у него может закружиться голова. Каждый раз, приблизившись к Рубену, Нил вспрыгивал на его ноги и ковылял прямо по нему.

Тем временем Дюбоз с Рубеном начали нелепую перебранку на тему зерновых субсидий: первый спорщик разрумянился, второй же откровенно наслаждался.

– Накакай на него! – прошипела Керенса. – Давай, Нил! Я серьезно! Меня мутит от этого спора!

– Никаких «накакай»! – важно заявила Полли как раз в тот момент, когда птичий помет действительно полетел сквозь металлические прутья на камни, где детвора с рыболовными сетями копошилась в поисках мелкой рыбешки и моллюсков.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Все пятеро на вершине маяка тут же посмотрели вниз, затаив дыхание, а потом испустили общий вздох облегчения, когда «снаряд» упал в ближайшую лужицу среди камней.

– Все, чего мне хочется, так это чтобы мой тупик научился пользоваться человеческим туалетом, – сказала Полли. – Неужели я многого хочу?

– А другая причина для зерновых субсидий – то, что…

– И все равно, – произнес Рубен, не обращая внимания на Дюбоза и поворачиваясь к Полли. – Почему ты не позволяешь мне купить для тебя пекарню?

Полли вздохнула.

Рубена невозможно было остановить, если он переходил к интересующей его теме. Старый друг Хакла, он заработал уйму денег, продавая что-то через Интернет в Сан-Франциско, и часто пытался объяснить, как устроен его бизнес, но ему ни разу не удалось втолковать это Полли. В любом случае теперь он владел частным пляжем для серфинга и потрясающим домом в стиле модерн в Северном Корнуолле.

Керенса же была подругой Полли из Плимута. Поначалу она полагала, что решение Полли перебраться на приливный островок – глупейшая идея из всех, какие только ей приходилось слышать. Потом она стала приезжать в гости. Керенса терпеть не могла шумного друга Хакла, Рубена, пока однажды ночью не встретилась с ним наедине… С тех пор они стали неразлучны, а теперь уже были женаты.

– Я серьезно! Эта женщина, похоже, еще хуже, чем миссис Мэнс. А этот ее Малкольм… он чем занимается?

– Ну… вроде консультант… – ответила Полли.

– Что, по зерновым субсидиям? – спросил Дюбоз. Во время спора он вскочил на ноги и сейчас начал испытывать неловкость.

– Консультант в какой области? В больничном деле? Или по банкротствам? По жареной картошке?

– Не знаю.

– Он выглядит пустышкой, – заявил Рубен. – Позволь мне откупиться от него. Я ему скажу, что я главный консультант по пекарням – кстати, я вполне мог бы им быть, – а потом куплю обе пекарни, и дело сделано!

– Ничего не сделано, – ядовито возразила Полли. – Я не хочу, чтобы ты выкупа́л меня из неприятностей.

– А почему нет? – удивился Рубен. – Выкупа́ть людей из неприятностей – это одно из тех дел, в которых я изумительно хорош!

– Он всегда такой? – проворчал Дюбоз.

– Тебе бы лучше сесть, Дюбоз, – посоветовал ему Хакл. – Мы довольно высоко.

– Ты был бы боссом похуже этого Малкольма, – буркнула Полли. – В любом случае – нет. Не надо. Мы друзья. Мы только поссоримся из-за этого. Пожалуйста.

– Но я постоянно всех покупаю, – удивился Рубен.

Полли не смогла бы ему объяснить, не сумела бы заставить его понять – впрочем, он счел бы ее объяснения нелепыми, – как оскорбительно для нее это предложение. Отчасти потому, что она считала: из друзей получаются плохие партнеры. Конечно, Рубен напрочь забыл бы о пекарнях, едва купив их, но что же в этом хорошего? Подобное отношение доказывало бы, что он не придает большого значения ее работе. Была и другая причина, хотя Рубен счел бы ее забавной: Полли полагала, что похожа на него. Она была предпринимателем, она работала на себя; она надеялась однажды подняться выше, стать владелицей предприятия, а не просто менеджером.

Вот уж за что следовало благодарить миссис Мэнс, так это за то, что она оставляла Полли в покое – кроме тех случаев, когда начинала жаловаться, – и позволяла вести дело по-своему. Полная свобода действий была по душе Полли, она чувствовала в себе деловую жилку. Ей нравилось принимать решения и видеть результат. Она не хотела, чтобы Рубен болтался рядом со своими друзьями и критиковал ее действия, не желала, чтобы ей протягивали руку помощи, которой она не заслуживала. Ей хотелось все делать самой.

– Ну, только не меня, – сказала она.

– И не меня тоже, – заявила Керенса, подливая себе медовухи.