Наивна и очень опасна (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

— Мам, никакого торжества, — предупредила я вечером, — распишемся, за столом посидим, и все.

— Как скажешь, милая, — покладисто кивнула мама, а я поняла, что меня не услышали. Слишком уж сосредоточенным был вид у родительницы: явно раздумывала, как сэкономить на праздничном столе и где подешевле купить свадебное платье.

Я вздохнула. Ну какой, блин, праздник? Ну вышла и вышла. За Кольку же, не за богача какого. И чем тут кичиться? Зачем родню созывать? Глупость несусветная! Такие траты!

Ночью мне снилась шикарная свадьба с каким-то не особо молодым миллиардером. Я, одетая в роскошное белое платье, давала клятвы у алтаря, когда рядом вдруг появился Колька.

— Изменяешь, любимая? — грозно прищурился он.

Я проснулась и долго лежала, уставившись в потолок. За окном уже рассветало. Где-то недалеко, наверное, у соседки тетки Зинки, пропел петух. Да уж, вот что предсвадебная лихорадка с людьми делает. Миллиардер, блин. Голову тебе, Леночка, лечить надо.

Естественно, никакого миллиардера за эти пять недель на моем горизонте не появилось. Мечтать, блин, не вредно. Тут даже завалящий бизнесмен давно и безнадежно окручен и женат, с придатком в вид одного-двух детей. Так что мечтать не вредно, и губозакатывающая машинка мне, конечно, не помешала бы.

С Колькой мы виделись по воскресеньям, когда он приезжал проведывать родителей. Изредка, когда оставались одни, целовались, отчего у меня по телу всегда разливалось тепло, но чаще вместе с родичами обговаривали все нюансы подготовки к свадьбе.

— И чего ты, Ленка, трясешься, — хмыкнул как-то Колька, сразу после предложения руки и сердца начавший называть меня по имени. — Не мы первые, не мы последние женимся.

— Я не трясусь, — фыркнула я. — Вот кому нужны все эти двадцать-тридцать человек гостей? Зачем так много?

— Не мешай нашим родителям показывать свою любовь к нам, — Колька обнял меня, прижал к себе. — И вообще, Лен, не на твои же деньги все устраивается, экономная ты моя.

Я снова фыркнула, но промолчала. В Колькиных объятиях мне было хорошо и комфортно.

За три дня до свадьбы приехали Дашка со Славкой. У сестры оказалось пузо, причем не очень маленькое.

— Пятый месяц уже, — с блаженной улыбкой Дашка погладила живот, — толкаться начинает.

Вот тебе и любительница миллионеров. Рожать-то от мужа собирается. Вон, как Славка сияет, жену на руках носит, каждый каприз ее исполняет. Ну, оно-то правильно. Дом они вроде почти достроили, там по мелочи работ осталось, плюс отделка, сантехника и мебель. И то, с первым и вторым Славкины родители помочь обещали. Так что ребенок уже в своем доме расти будет. А построились они недалеко от нас, на первых порах, чую, мама будет там дневать и ночевать — с мелким помогать. Да уж, так и разбиваются о реальность голубые мечты…

Чем ближе свадьба, тем сильнее невроз.

— Да что ты волнуешься, Лена, все в порядке будет, — обнимая, успокаивала меня Дашка.

Я кивала в ответ. Будет. Угу. Как же. Аж три раза. Трясло меня конкретно. Сама не знала, чего боялась, но общий настрой был похоронный. Дошло до того, что в ночь перед бракосочетанием я поняла: уснуть не смогу. Не помогла даже валерьянка, щедро налитая мамой. В голову лезли шальные мысли: может, зря я все это затеяла? Может, Колька вовсе и не моя судьба? Может, нужно всего лишь немного подождать, и такой желанный миллионер сам появится на моем пороге?..

— Лена, — в комнату, зевая и прикрываясь ладонью, заглянула мама, — ты спать собираешься? На часах второй час. А вставать в шесть.

— Мама, — я села на кровати, обхватила колени руками, — может, все зря, а?

— Что зря? — мама села рядом, внимательно посмотрела на меня. — Чего ты боишься?

— Ну смотри: я — домохозяйка, он работает. Катается, где хочет. Кто ему мешает мне изменять? А потом, года через три-четыре, когда я рожу ему двойню и стану толстая и не красивая, он скажет: «Прощай, милая, я нашел другую», и я останусь у разбитого корыта…

— Лена, — мама обняла меня, прижала к себе, как в детстве, — помнишь сказку, которую я вам рассказывала в детстве?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я кивнула. Сказок было несколько, но чаще всего повторялась, в назидание нашим страхам, сказка об умной Эльзе, этакой дурынде, что еще до свадьбы боялась, как ее не рожденный ребенок свалится с лестницы в подпол и разобьется. Да уж, похоже, я стала второй Эльзой.

Спала я плохо: ночью снились кошмары с Колькой в главной роли. То он не появляется на свадьбе, то бросает меня у алтаря, то отказывается от наших детей. В результате я встала не в шесть, а в пять, заварила крепкий черный чай, выпила две чашки. Помогло не особо. Были бы мы в городе, я бы плюнула на экономию, сгоняла бы в круглосуточный супермаркет за тоником, чтобы хоть свадьбу пережить, увы, в нашем поселке городского типа, гордо именующимся «городом», но называемом местными жителями «деревней», таких «зверей», как круглосуточные магазины, не водилось. Здесь все открывалось не раньше восьми, а я в это время должна была быть совсем в другом месте.

Мама встала в пять тридцать, зашла на кухню, осуждающе посмотрела на меня, но ничего не сказала. Скоро подтянулись и остальные члены семьи. Из-за практически бессонной ночи подготовку к бракосочетанию я практически не запомнила, все вокруг словно плавало в туманной дымке: меня кто-то одевал, красил, наряжал, как новогоднюю елку, я покорно крутилась в разные стороны, стараясь не упасть, сцеживала зевоту в кулак и мечтала поскорей расписаться. А там уж трава не расти…

Очнулась я в машине, везущей меня вместе с семьей в загс. Там уже должен был ждать Колька с родней. Должен был. А если нет? Если сон оказался правдой? Тогда что? Я почувствовала на лбу капельки пота, стало тяжело дышать. Меня захлестнула паника.

— Лена, — мама крепко сжала мою руку, — Лена, успокойся, слышишь? Все будет в порядке. Лена!

Я механически кивнула, заставляя себя сделать очередной вдох. Будет, да. В порядке.

Из машины я выходила на подгибавшихся ногах.

Как ни странно, Колька ждал у загса. Я шла к нему в купленном родителями белоснежном платье с пышными юбками и чувствовала небывалое облегчение. Идиотка, да, переволновалась напрасно. Еще и маму своим состоянием напугала.

Роспись, праздник в кафе — скидывали обе семьи, вот мы наконец вдвоем. Боже, блаженство. Я с вожделением посмотрела в сторону кровати в квартире, которую нам, молодоженам, в рассрочку продала дальняя Колькина родственница. Вот оно, счастье.

— Тебе так не терпится заняться любовью? — хитро прищурился уже муж.

Я в изумлении посмотрела на него, стараясь понять, о чем речь.

— Какая любовь?! Я спать хочу!

Колька секунды две обдумывал услышанное, а затем заржал, как боевой конь.

— Лена, ты неподражаема!

Эпилог

— Ну что, Лена, не жалеешь, что замуж вышла? Разводиться не собираешься? — спросила мама.

Мы с ней сидели в летней кухне, чистили картошку к очередному семейному торжеству, времени поговорить было много.

Я только фыркнула в ответ. Какой там развод. Двое на руках, третий в животе, рожать скоро. Да и к отцу мелких, этому обормоту, я душой прикипела, хоть сначала и убить его хотела. Через две недели после свадьбы он проговорился, что та сцена с богатеньким сынком депутата была подстроена, и лапал меня его приятель, которого Колька попросил сыграть сволочного «золотого мальчика», мол, надо девушке одной мозги вправить. Вправили, два дебила. Как я тогда орала, как материлась. Наверное, вся деревня слышала. Посуду не била — жалко стало. Но наоралась вдоволь, в красках сообщив этому дураку все, что думаю о нем и его родне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Колька спал в те дни на диване и вымолил прощение только через три дня, и то когда я узнала, что медовый месяц у нас будет в Турции. Две недели моря, отдыха, бассейнов и полного безделья. Кто ж в здравом уме откажется от такой лафы?

Ну а оттуда я уже вернулась с животом — муженек мой ненаглядный время даром не терял. Так что через год после свадьбы я родила. Но вообще нам с сестрой грех жаловаться: ни один из наших мужей не пьет, в кабаках и казино не пропадает, все до копейки домой приносит. Да, не миллионеры. Но и не бедствуем. Так что какой там развод. Не дождется.