Стилист для снежного человека - Дарья Донцова

– Вау, – воскликнула я, идя к двери, – ща такое услышите, что и двести не пожалеете!

Артур хмыкнул, я быстро схватилась за ручку, хлопнула створкой о косяк, повернула торчащий в замочной скважине ключик, положила его в карман и спокойно сказала:

– Уважаемый, сто долларов за эксклюзивный рассказ о жизни семьи, которая никогда не пускает в свой дом корреспондентов, является смехотворной суммой. Если платите столько информаторам, то не удивительно, что они приносят вам малозначимые сведения.

Артур вытаращил глаза.

– Вы…

– Давайте познакомимся, – мило улыбнулась я, сдергивая парик и снимая очки, – Даша Васильева, впрочем, думаю, мое лицо вам знакомо.

Пищиков вскочил.

– Спокойно, дружочек, – предостерегла я, – лучше сядьте. Вам не следует сейчас опасаться физической расправы. Вы видите перед собой слабую, беззащитную женщину, без оружия, газового баллончика, электрошокера и пакетика с перцем. Давайте просто поболтаем. Я отвечу на ваши вопросы, а вы на мои, но с одним условием: выньте из правого кармана диктофон.

Артур медленно сел, потом положил на стол сверкающий прямоугольник.

– Что за маскарад? – возмущенно воскликнул он. – Неужели нельзя было нормально сказать: «Артурчик, поговорить надо»?

– Заинька, – снова озарила я комнату улыбкой, – а теперь, сделай одолжение, вытащи звукозаписывающий аппарат из другого кармана.

Пару секунд Пищиков молча смотрел на меня, потом рассмеялся и выложил на столешницу еще один диктофон.

– Теперь все, – ухмыльнулся он.

– Нет, выруби телефон. У тебя какой? О, замечательная модель, она тоже умеет фиксировать слова.

Пищиков захохотал.

– Вас полковник научил таким штучкам?

– Нет, сама докумекала. Кстати, с чего ты взял, что я и Дегтярев любовники?

– Эка новость! Все говорят.

– Кто?

– Все.

– Назови имена.

– Ну… все.

– Понятно. По какой же причине ты решил, будто Звонареву убила я?

– Кто ж еще?

– Действительно. Вообще говоря, это сделал ее муж, Костя.

Артур кивнул.

– Ага. Хорошая версия, но глупая. Никакой критики не выдерживает. Хотя, понимаю, у полковника не было времени, чтобы придумать нечто более внятное. Просто обхохотаться! Вошел в дом и на глазах у всех начал травить бабу. Ни в какие ворота не лезет.

– Понимаешь, что оклеветал меня?

– Не. Я высказал собственное мнение.

– Тиражом в несколько сот тысяч экземпляров.

– Ну… имею право! У нас свобода слова, – нагло заявил Артур.

Мои руки сжались в кулаки, Пищиков заулыбался.

– Если сейчас полезешь драться, я не стану оказывать сопротивления. Но имей в виду, мэтр мигом вызовет ментов. Конечно, твой любовничек выручит курочку из обезьяника, но мне-то рта не заткнуть.

Я раскрыла кошелек.

– Сколько хочешь за молчание?

Артур потер слишком маленькие для мужчины руки.

– Значит, я не ошибся! Ты отравила Людмилу. А теперь хочешь погасить волну. Ну нет, милочка! Артур не продается, хоть кого спроси, Пищиков всегда пишет только то, что думает. Ни один человек не может похвастаться, что купил меня. Вот сейчас вернусь в редакцию и быстро сообщу читателям, как госпожа Васильева пыталась заткнуть рот свободной прессе кляпом из бабла. Ошиблась ты, цыпа. Я не Семенов из «Утки», вот тот за лавэ все отдаст.

Поняв, что совершила глупость, я обозлилась и рявкнула:

– Подам в суд на «Треп».

– Ой-ой, – закривлялся Артур, – действуй. У нас целый отдел юристов нанят, постоянно судимся. Ей-богу, мне насрать на результат процесса, «Треп» только больше читателей приобретет, а твоя репутация умрет. Народ, знаешь, какой? То ли она отравила, то ли ее отравили, но случилась там неприятная история, давайте держаться от Дарьи подальше.

– Ну ты и сволочь!

– Ага, хороший комплимент.

– Просто мерзавец!

– Верно.

– Зачем наболтал ресторатору Ковалю гадости про меня?

Пищиков усмехнулся. Гадливая улыбочка борзописца окончательно лишила меня самообладания, я стукнула кулаком по столу и заорала:

– Меня теперь в кафе не пускают!

– Правильно, – кивнул Артур, – а то вы, богатые, полагаете, если сумели натырить народные денежки, так на все имеете права? Нет уж! Я Робин Гуд, который искореняет несправедливость. Отравила Людмилу и думаешь спокойно по трактирам ходить? Решила, что любовничек отмажет? Нетушки! МВД у нас куплено, суд тоже, но я-то не продаюсь, всем правду расскажу и накажу тебя! Не пустили пожрать? Эка беда, еще и в бутики не войдешь!

Я уставилась в злобное, покрасневшее личико парнишки. Господи, похоже, он и впрямь считает себя борцом за правду и справедливость, санитаром леса, врачом, вскрывающим нарывы.

– И сколько тебе лет? – вырвалось у меня.

– Какая разница?

– Это тайна?

– Нет, двадцать.

– Учишься на журфаке?

– Ха! Туда только свои попадают, по блату, за бабки. А у меня их нет, и у матери тоже, она инвалид. Да и зачем мне диплом? И без него хорошо пишу, – вновь начал размахивать саблей над головой юноша.

Внезапно мне стало жаль мальчишку.

– Отец у тебя есть?

– Неа! И не нужен! Проживем без него!

– Мама чем больна?

– Диабет, – вдруг тихо ответил Артур, – ужасная болячка, особое питание, уколы, да еще ногу год назад отрезали. Зачем любопытничаете? Думаете, деньги возьму?

Из Пищикова снова потоком полились обличительные речи, но я перестала воспринимать звуки. Вот бедолага! Вырос, не зная любви, очевидно, тяжелобольной маме было недосуг говорить сыну хоть раз в неделю:

– Ты самый хороший, умный, замечательный.

Вот Артур и получился волчонком, озлобленным на всех тех, кому в жизни улыбнулось счастье. Еще он, наверное, завидует успешным людям и чувствует собственную значимость, кусая богатых и знаменитых. Только не всегда материальное благополучие достигается воровством, много людей обрело финансовую стабильность благодаря трудолюбию.

– Послушай, милый, – тихо сказала я.

Артур осекся.

– Вы мне?

– Разве тут есть еще кто-нибудь? Ты ошибаешься!

– В чем же, интересно?

– Я не богата.

– Ой, не могу! Да одни часики состояние стоят.

– Это подарок. Деньги наша семья получила по наследству.

– Ага!

– И принадлежат они моим детям.

– Ага!

– Зайди на сайт баронессы Макмайер, вот тебе адрес, и почитай, там рассказана наша история. [6]

– Ага!

– Я не любовница Дегтярева.

– Ага!

– Он просто мой давний друг.

– Ага!

– Да, обитаем с Александром Михайловичем в одном доме.

– Ну конечно!

– И что из этого? Неужели ты бы не пустил к себе приятеля, если у того проблемы с квартирой?

– Нет.

– Да ну? Почему же?

– Я живу в крохотной двушке, не во дворце, как вы, – оскалился Артур, – собаку завести не могу, так тесно! И денег нет, гостей кормить! Самим не хватает! И нечего на стол смотреть, у редакции договор с «Голубым котом», бартер. Они нас бесплатно кормят, а «Треп» их рекламирует.

Я молча смотрела на мальчика. Похоже, нам не понять друг друга. Мы не всегда жили в Ложкине, когда-то имели более чем скромные условия, но вместе с нами обретались собаки, кошка, жаба. А потом заявилась Наташка, она спала в коридоре, и ничего, уместились. Бедный Артур, похоже, он не имеет друзей, вот не повезло мальчишке, тяжело ненавидеть весь свет.

– Обломалось тебе? – радостно воскликнул Пищиков. – Ну не переживай! Рули на своем «Бентли» в «Утку», забашляешь Семенова, он шоколадом тебя обмажет! Дать адресок?

– Ты опять ошибся, у меня «Пежо-206», не самая дорогая машина.

– Ага!

– Выгляни в окно, вон она.

Артур встал.

– Ну… и чего? «Бентли» небось дома, в гараже! Все вы, богатые, брехать горазды!

Внезапно мне стало жарко.

– Значит, ты пишешь только правду?

– Да!

– Тогда давай договоримся.

– О чем?

– Ты пока приостановишь поток дерьма в наш адрес. А я предоставлю тебе через некоторое время эксклюзив.

– Какой?

– Найду настоящего убийцу Людмилы Звонаревой и расскажу «Трепу» о своем расследовании. Ничего не утаю.

– Ха! Нашла дурака! Ты будешь десять лет меня за нос водить.

– Нет. Давай заключим перемирие на месяц, если к середине ноября я не распутаю дело, можешь начинать снова швырять бомбы с навозом.

– Все вы, богатые…

Я встала, подошла к двери, вставила на место ключ, повернула его и сказала:

– Неужели зависть и злоба настолько затмили тебе мозг, что он перестал работать? Что станется с Артуром в тридцать лет, если сейчас он похож на безумного старикашку с транспорантом: «Пусть все живут на сто рублей в год»? Зайди на сайт баронессы Макмайер, а еще можешь поговорить с Олегом Лоскутовым, директором фонда «Помощь». Может, отношение к нашей семье и изменится. Убийцу Людмилы я все равно стану искать, а когда найду, не потребую от тебя публичных извинений, просто пришлю документы, почитаешь, подумаешь, вдруг поймешь: мир полон хороших людей. Впрочем, опарыш, живущий в навозе, считает весь свет дерьмом, на то он и червяк, а ты человек, или, по крайней мере издали похож на него!