Новая прекрасная жизнь - Холли Уорнер

– Интересно, это мнение вы тоже составили за десять минут? – ядовито поинтересовалась Кэрол, несколько задетая отношением Дэвида к своему новообретенному кумиру. – Вы не слишком похожи на человека, который слушает подобные передачи регулярно.

Лицо Дэвида внезапно озарила широкая улыбка.

– Видите ли, мисс Тернер, – начал он, небрежно вертя в руках ломик, – мне нет нужды слушать эти передачи, потому что я и так знаю наизусть всю жизненную философию Роз Пойндекстер. Дело в том, что она – моя сестра.

– Да что вы говорите! – изумленно ахнула Кэрол.

– Представьте себе, – кивнул Дэвид. – Странно, что вы этого не знаете. Наш старший братец Род ужасно гордится тем, что сестренка сделала карьеру на радио и обычно сообщает об этом всем при первой возможности. Я даже думаю, что, будь он женщиной, наверняка бы поспешил провозгласить Роз апостолом новой веры. Неужели он никогда не говорил вам об этом?

Кэрол помотала головой. Родни Мэттьюс был не из тех, кто может запросто остановиться поболтать с секретаршей. Вечно погруженный в изучение каких-то бумаг, он по нескольку раз в день мелькал в приемной, часто забывая даже поздороваться. Просто удивительно, до чего родные братья могут быть непохожими друг на друга...

– Хотите пари? – неожиданно предложил Дэвид.

– Пари? – Теперь Кэрол была заинтригована.

– Готов поспорить, что смогу дать любой совет не хуже Роз.

– Какие же будут условия пари?

– Назначьте заклад сами! – Склонив голову набок, он заглянул ей в глаза.

Опять эта очаровательная мальчишеская улыбка! Парень прекрасно знает, до чего он хорош, когда вот так улыбается, и думает, что ни одной женщине не устоять перед ним!

– У меня нет ничего достойного, что может послужить призом в таком пари, мистер Мэттьюс, – чопорно отозвалась Кэрол.

Дэвид развел руками.

– Нет так нет, мисс Тернер. Я готов рискнуть и обойтись без награды.

Оба замолчали и прислушались к радиопередаче.

– Как убедить родителей разрешить мне выйти замуж за моего парня? – допытывалась слушательница, которой, судя по голосу, едва ли исполнилось восемнадцать – Мы уже полгода любим друг друга, и я уверена, что он – именно тот, с кем я хочу провести всю оставшуюся жизнь. И он тоже любит меня больше всего на свете...

Кэрол уменьшила звук радиоприемника и повернулась к Дэвиду.

– Каков будет ваш приговор?

Тот принял серьезный вид, хотя глаза его смеялись.

– Если родители против их брака, единственный выход – сбежать и пожениться без их согласия. А как бы поступили вы, дражайшая мисс Тернер?

Именно такого ответа Кэрол и ожидала. Можно сделать себе зарубку на память. Полнейшая безответственность во всем, что касается взаимоотношений.

– И на что бедные дети будут жить после свадьбы? Что, если родители откажутся принять их? И потом, что это за срок такой – полгода? Разве можно за полгода по-настоящему узнать мужчину? Что она вообще о нем знает, кроме того, что он, возможно, восхитительно целуется?

Дэвид поднял бровь. И Кэрол невольно смешалась и покраснела.

– По-моему, брак – слишком серьезная вещь, чтобы решаться на него сгоряча, – поспешно сказала она, стремясь сгладить неловкость.

– Любовь – тоже серьезная вещь, – негромко заметил Дэвид.

– Романтика хороша только в кино, – возразила Кэрол.

– Романтика здесь ни при чем, – пожал плечами Дэвид. – Все очень просто: если они любят друг друга, то должны пожениться. В конце концов существует же развод...

Какое поразительное легкомыслие! Ламберт никогда не произнес бы подобной фразы.

– К вашему сведению, – снова начала Кэрол, – на свете есть множество куда более важных вещей, чем брак. Семейная жизнь разом лишает их множества возможностей...

– Это Ламберт так считает?

Имя Ламберта произвело эффект, подобный удару молнии. Рана, нанесенная им, была еще слишком свежа и болезненна, а случившееся сегодня утром только еще больше разбередило ее.

Нет, Кэрол не собиралась обсуждать Ламберта с кем бы то ни было, и меньше всего – с Дэвидом Мэттьюсом.

– Вы скоро закончите с этими досками? – Ее тон был достаточно резким и холодным, чтобы отбить у него желание разговаривать на личные темы.

Дэвид вскочил и снова схватился за свой ломик.

– Еще самую малость, мэм, – отозвался он сверху. – Я уже расчистил все, что могло здесь рухнуть. Дальше разбирать будет опасно: нужно сначала укрепить стены.

Кэрол вернулась в кухню. Почему-то ей расхотелось слушать Роз Пойндекстер. Вспоминая о Ламберте, она невольно сравнивала его с тем, кто сейчас орудовал ломом в ее гостиной. Как может она, Кэрол, испытывать влечение сразу к двум мужчинам, между которыми, кажется, нет ни малейшего сходства. Один – аристократичный и утонченный, взирающий на мир с высокомерной гримасой человека, осознающего все его несовершенство. Другой – вечный мальчишка, привыкший получать от жизни только удовольствия.

Даже внешне они разительно отличаются. Ламберт строен и элегантен, Дэвид крепок и спортивен. Светлые кудри Ламберта всегда аккуратно уложены над высоким лбом. Дэвид коротко стрижет свои темные волосы, чтобы они не мешали ему в его многочисленных авантюрах. Узкое лицо Ламберта трудно назвать красивым, зато в каждой его черточке видна голубая кровь предков. Дэвид, напротив, хорош, будто сошел с конфетной обертки.

Но доверять нельзя ни одному из них, вздохнула Кэрол.

***

Несмотря на все заверения Дэвида, уже стемнело, когда он закончил работу. Теперь потолком гостиной служила внутренняя сторона крыши, и через узкие мансардные окна в нее заглядывали крупные звезды. Конечно, сделать оставалось еще немало, но Кэрол сочла это совсем не высокой платой за уверенность, что ничего больше не свалится ей на голову.

– Почему бы вам не лечь спать прямо сейчас? – предложил Дэвид, вытряхивая из волос остатки штукатурки. – У вас был тяжелый день...

– На моей постели лежат ваши вещи, – коротко ответила Кэрол.

Дэвид схватил с хромоногого диванчика куртку и недоуменно воззрился на него, словно гадая, можно ли вообще признать этот предмет мебелью.

– Неужели вы на этом спите?

Гордость Кэрол была уязвлена, но она не подала виду.

– Меня это устраивает! – отрезала она.

– Ну да, – протянул Дэвид, в его голосе явственно звучало недоверие.

Наступило странное молчание. Ему было пора уходить, и оба знали это, но ни он, ни она не двигались с места. Кэрол неожиданно вспомнились руки Дэвида, ласкающие ее грудь, и по ее спине пробежал холодок, а в животе сладко заныло.

Кажется, Дэвид тоже почувствовал усилившееся напряжение.

– Может быть, вам лучше побыть завтра дома? – мягко произнес он. – Вам нужно отдохнуть.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});