Появляется всадник - Стивен Дональдсон

Леббик же со своей стороны готов был убить любую женщину, которая посмела бы заигрывать с ним, не будучи его женой.

К несчастью, у него сейчас не было времени для ненависти к Мастеру Эремису. Слишком многое произошло; вдобавок слова Мастера, казалось, разверзли пропасть под его ногами.

— Жив? — пробормотал он. — О чем вы толкуете?

— Я очень надеялся на это, — ответил Мастер, словно Смотритель говорил с ним вежливо. — Вот почему приказал перенести его в мои комнаты. Я еще не видел, чтобы Джерадин что—либо сделал правильно, и надеялся, что убить родного брата он тоже не сможет. К счастью, нож не задел сердце Найла.

И мгновенно душу Леббика охватило облегчение. Женщина лгала. Она оставалась в его власти. На мгновение у него так закружилась голова, что он не мог собраться с мыслями и продолжить разговор. — Я призвал к нему Андервелла, — продолжал Эремис. Андервелл был одним из лучших врачей в Орисоне. Это был именно тот врач, которого Смотритель самолично выбрал бы для ухода за Найлом. — Если его можно спасти, то он спасет.

Сверх того я позволил себе вольность и отдал несколько приказаний вашим стражникам. — Глаза Мастера сверкали от радости или злобы, словно он ясно видел смятение Леббика. — Если Джерадин хочет, чтобы его брат поскорее погиб, он явно предпримет еще одну попытку. По—моему, ясно, что он в сговоре с Гилбуром и Гартом — и почти наверняка с Архивоплотителем. Можно предположить, что они могут появляться в Орисоне и исчезать, когда пожелают. Поэтому я настоял, чтобы мне выделили четверых ваших людей. Двое из них — с Андервеллом и Найлом. Двое других — охраняют дверь.

Вы не возражаете против моих распоряжений, — Мастер Эремис ухмыльнулся, — добрый Смотритель?

Смотритель не без труда привел в некоторый порядок взбунтовавшиеся мысли. Он не возражал против распоряжений Эремиса. Распоряжения были правильными. Нет, не просто правильными; они были настолько правильными, что обвинения, выдвинутые этой женщиной против Эремиса, казались по меньшей мере странными. На секунду он задумался: может быть, Эремис оскорбил ее, и ее поведение объясняется простой ревностью? Но подобные домыслы лишь запутывали картину. В чем он действительно нуждался — так это на некоторое время забыть о ней.

— В настоящий момент этого достаточно, — ответил он грубо, потому что в ответ на его признание на лице Эремиса появилось нечто большее, чем просто удовлетворение. — А пока я хочу, чтобы вы отправились со мной. Я хочу получить ответы на свои вопросы, но у меня нет времени стоять и беседовать с вами.

Эремис нахмурился, хотя его глаза продолжали смеяться. Скрывая язвительность, он сказал:

— Мне тоже дорого время, Смотритель. Наш бравый король угрожал алендской армии всей мощью Гильдии, не так ли? А мы пока еще не придумали, как воплотить его угрозы в жизнь. Мне кажется, наш новый магистр, вероятно, соберет второе собрание Гильдии еще до исхода ночи. — Но тон Воплотителя был бесстрастным. — Если это произойдет, я должен буду присутствовать на нем.

Леббик сверился со своими внутренними песочными часами и ответил:

— Не думаю. Времени недостаточно. — И обратил свою ярость на Эремиса. — Мне приказано встретиться с Квилоном на рассвете. После этого он будет в вашем распоряжении.

Пошли.

Он очень надеялся, что этот Эремис откажется. Смотритель с огромным удовольствием посмотрел бы, как этот дерзкий Воплотитель, связанный и беспомощный, валяется перед ним. Но, с другой стороны, его мысли заняты совсем иным, и, к сожалению, он не получит того удовольствия, какого подобная сцена заслуживает. Поэтому он спокойно дождался согласия Мастера Эремиса, а затем отправился по делам.

***

Его вопросы были теми же, что и возникшие во время столь печально завершившегося собрания Гильдии. Как Мастер Эремис может объяснить тот факт, что он был единственным человеком в Орисоне, который постоянно знал, где находилась эта женщина, когда Бретер верховного короля нападал на нее? И почему Гарт, тем не менее, пытался убить ее, если они с Джерадином были заговорщиками, а Джерадин любил эту женщину? О чем говорили лорды провинций и принц Краген, когда они предательски встречались по подсказке Эремиса? И что это за история о нападении Воплотимого на Джерадина — что это за воплощенные насекомые, пытавшиеся убить его? Знал об этом Эремис или не знал?

Естественно, Мастер Эремис ответил на все вопросы. Но Смотрителю Леббику не понравились ответы. Если рассматривать их в целом, в них крылась одна—единственная роковая ошибка; все вопросы основывались на предположении, что Джерадин опытный и ловкий предатель; что он не только обладает, но и широко пользуется своим невероятным талантом; что он вступил в сговор с Гартом и Кадуолом задолго до Воплощения женщины в Орисон; что вся его неловкость, его вид сконфуженного щенка — ловкое прикрытие. Леббик посчитал это предположение невероятным. Он считал, что Джерадин действительно пытался убить Найла; ведь он видел это собственными глазами. Но поверить, что Джерадин плетет интриги на погибель Морданту? Брат Артагеля в заговоре с Гартом? Сын Домне соблазняет женщину, и она совершает преступления, которых в противном случае не совершила бы? Этому Смотритель никак не мог поверить. Нет, заговоры, совращения, преступления — во всем этом виновата она, а не Джерадин. И Эремис глупец, если пытался убедить его в обратном. А может быть, Мастер сам еще не начал говорить правду.

И, подготовив Орисон к рассвету нового дня, Смотритель Леббик заставил Мастера Эремиса вновь повторить все его объяснения, как можно подробнее, не упуская никаких деталей. День, проведенный на жестком пайке воды, вызвал у обитателей замка глухое недовольство. Нехватка воды поставила сотни людей в трудное положение; многие жульничали или пытались жульничать, и с этим следовало разобраться как можно скорее. С другой стороны, трудности были пока не слишком серьезными по сравнению с тем, что должно наступить впоследствии. И потому строгость была единственной надеждой Орисона. И потому Леббик, где бы ни появлялся, напускал на себя самый строгий вид. А Эремис наблюдал за ним. Отвечал на его вопросы. И не проговорился ни о чем.

Может быть, Смотритель Леббик не мог поверить в уверения Эремиса в преданности королю — после сцены на стенах Орисона, после того как Знаток Хэвелок продемонстрировал успешную защиту от катапульт. Мастер ни о чем не проговорился. Мы могли бы попытаться защитить Мордант своими силами, не дожидаясь, пока наш обожаемый король окончательно выживет из ума. Некоторые реплики открывали суть говорившего, и Леббик знал это. Но он не мог отвлечься от мыслей о подземелье. Не слишком обращая внимание на то, что говорит, он пробормотал: — Докажите это. Дайте мне воду.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});