История Разума в галактике. Инженер: Греза о прошлом. - Олег Койцан

До двенадцати лет я был ни чем ни примечательным ребенком, не выделялся среди сверстников ни умом, ни ростом, ни силой, был немножко вяловат и инертен, в общем – полная посредственность. А потом, как-то исподволь и незаметно моя память стала лучше, а потом еще лучше, и еще, и еще – восприятие и усвоение информации стали полнее и чище. Я совсем перестал болеть, стал крепче физически, разом вытянулся вверх, далеко обгоняя сверстников в росте. Метаморфоза длилась два года, и в итоге я, из хронического троечника, не прикладывая никаких усилий, стал отличником. Дело однако не закончилось чисто количественными улучшениями, качественные тоже были на лицо: усовершенствовалась не только память – так сказать, в моей соображалке проснулся «турборежим» и теперь я не теряюсь, как раньше, при встрече с жизненными неожиданностями, а быстренько напрягаю мозги в поисках приемлемого решения. Как-то исподволь в моем вяловатом теле зашевелилась жизненная энергия, потом ее стало больше, потом ее стало совсем много: полноводье силы так и не вошло в берега, и потому я мало сплю, много ем и не способен долго «расслабляться» перед «жвачником». Мне стало необходимым много двигаться и много размышлять, у меня появился постоянный информационный и сенсорный голод. После первых нескольких бессонных и очень скучных ночей я пристрастился к чтению. Беллетристика «про жисть» скоро надоела, исторические романы, особенно древнегреческо-римских и «рыцарских» серий, почему-то вызывала в организме ощущение фальши и чувство душевного протеста. С фантастикой и фэнтэзи дело обстояло получше, но… Слишком много во мне буйствовало энергии, нет я не заделался хулиганом – в чистом разрушении я до сих пор не вижу ничего привлекательного. Более того, основная часть качеств моего характера не претерпела изменений, к примеру, я как не выносил шумные компании, так и не выношу их до сих пор. Был одиночкой, одиночкой и остаюсь – пустой выпендреж перед сверстниками меня как не вдохновлял раньше, так не вдохновляет и теперь, как не радует меня бессодержательный треп этих же сверстников. Вообще, если со стороны поглядеть, создается впечатление, что мою душу аккуратненько (что бы не повредить ненароком) вынули из тела, само тело почистили, погладили, отрегулировали, малость подапгрейдили. Так что, когда ее вернули назад, она попала в гораздо более совершенный организм, и это обновленное тело уже, на обратной связи, силой своего здоровья и совершенства, воздействовало на душу, очищая ее и делая лучше. Так что приложение моей энергии в основном приходилось не на развлечение толпящихся вокруг меня человеков, и не на желание что-то кому-то доказать, а на познание себя, изучение окружающего мира, и определение своего места в этом мире. Малую толику энергии поглощали курсы САМБО в местном спортзале, а прочее… отдавалось науке. А то, что результаты моих опытов порой неприятно отзывались на окружающих людях, было не целью моих экспериментов, а чистой воды побочным эффектом; вернее, проявлением допущенных мной ошибок. Впрочем, первая «шалость» – арбалет была целиком затеей моего братца. Хотя, именно эта работа, показала мне наикратчайший путь к утолению моей потребности в действии, и познания мира через действие. А подробнее…

С Любой у нас отношения сложились – не очень. Впрочем, когда я появился в доме она уже была взрослой девушкой, год спустя после моего усыновления уехала на север, вышла замуж, родила троих мальчиков и к нам приезжала изредка и ненадолго. Другое дело Сергей. Мы быстро сошлись, что называется – «спелись». Брат старше меня на десять лет, но главное ведь не возраст, а состояние души. Серега с детства все свободное время проводил в местной кузне, с охотой помогал местному ковалю дяде Боре, и закончив десятилетку, вместо того, что бы поступать в институт, устроился работать в деревенский автопарк кузнецом. Помню нашу первую совместную шалость – из сломанной рессоры председательского уазика брат выковал дугу для арбалета, а ложе вырезал я сам, в нашем гараже. Правда, недолго мы баловались новой игрушкой – после непродолжительной, но впечатляющей беседы, наш участковый Макар Федорович изъял стрелялку. Впрочем, к тому времени я уже разочаровался в арбалете – машинка пробивная, но скорострельность оставляет желать много лучшего. Другое дело лук, или праща. Первое оружие завораживало меня красотой полета стрелы и стрельбы вообще. Ведь это здорово, когда чувствуешь как часть твоей силы переливается в стрелу, и направляемый твоей рукой кусок мертвого дерева несется к цели быстрее птицы. А еще лук соблазнил меня скорострельностью, в умелых руках приближающейся к полуавтоматическому огнестрельному оружию. Праща мне понравилась простотой изготовления и практичностью стрельбы. Представьте: выдернуть из брюк ремень (максимум – пять секунд) надеть на него сшитую из мягкой кожи лодочку под снаряды (еще десяток мгновений) подобрать с земли пару камней – всего четверть минуты и ты вооружен и очень опасен. Еще минута на обратные манипуляции, и вот уже никакой блюститель закона не придерется – здорово! Чуточку помучившись, я собрал себе вполне недурной лук, и даже научился держать в воздухе три стрелы, при чем первая уже дрожала в мишени (или – чаще – валялась поблизости от нее) а пятая покоились на тетиве. Макар Федорович было очень убедителен, а я вполне способен учиться на своих ошибках, так что об этом моем увлечении догадывался только отец. Стрелы я потихоньку строгал в нашем гараже, да и рецепт клея для крепления на них оперения я выспросил у родителя. Потом правда, когда я наизобретал различных боеголовок, мне пришлось перейти на составные стрелы, в которых на древко с одной стороны навинчивался или простое «жало», либо головка способная нести… различное содержимое, а с другой стороны равновесный наконечнику стабилизатор, но в общем, эти усовершенствования пришли не скоро. Впрочем, видя с какой тоской во взоре Николай вспоминает о своей стреляющей игрушке, я не удержался, и, после пары намеков мой братик просек ситуацию, сделал те же выводы что и я, и «тайно» смастерил себе новый арбалетик краше прежнего: компактный пружинный для скрытого ношения на предплечье. За столь ценную идею он подарил мне собственноручно откованную саблю, а так же лепестковообразный наконечник для копья.

Ну а дальнейшие эксперименты – моя персональная заслуга, впрочем вызывающих, ярких опытов было немного, и готовил я их, как правило секретно, тщательно и аккуратно, вот только, как я уже говорил, мне не всегда удавалось учесть все их последствия. К примеру, чуть ли не с рождения меня завораживала работа паяльной лампы – этакое маленькое рычащее, плюющееся огнем чудовище. Я никак не мог понять, почему ракета и страшно ревет и летает, а это маленький монстрик только страшно ревет, но никак не летает. Потом, при очередном семейном посещении города, моя мама, в поисках методической литературы, посетила замечательный магазин под названием «Учебная книга». Мне естественно, надлежало находиться при матушке неотлучно. Со скуки, бесцельно бродя между полками я неожиданно набрел на сокровище – некий фолиант для студентов с замечательным названием «Теория Ракетных Двигателей». Сей исключительный труд был куплен мной на собственные сбережения и нежно доставлено домой. На полную дешифровку меморандума у меня ушло полгода кропотливого труда – пришлось досрочно изучить школьные курсы химии, физики и математики. И более того, прибегнуть к помощи нескольких справочников для ВУЗов по этим замечательным дисциплинам, но в итоге я все же усвоил содержимое сего кладезя знаний. А потом приступил к активным действиям. Я мог бы смастерить твердотопливную ракету мигом уносящуюся в небо – всего-то проблем: одна сплошная камера сгорания запрессованная твердым топливом вперемежку с окислителем, и сопло. Но мне хотелось театральности, хотелось вальяжности и неторопливости настоящих ракет «большого» космоса. Кроме того – легкая победа не вдохновляла. А значит мне с нуля пришлось создавать проект собственной ракеты, а потом ваять ее в металле и пластике. Впрочем, не столь это было и сложно: в обязанности МОЕЙ ракеты вменялось только вертикально взлететь, и потому я и не собирался мастерить сложные органы управления. Для придания вертикальной устойчивости ракеты, я придумал слегка раскрутить ее вокруг собственной оси. Для чего достаточно было поместить внутрь ее корпуса (по вертикальной оси) некое подобие гироскопа: маховичок, раскручиваемый электродвигателем запитанным от пары пальчиковых батареек. Взяв за топливо керосин, а за окислитель азотную кислоту, я принялся за расчеты. Но обсчитав камеру сгорания я был неприятно удивлен получившимися параметрами: ее длинна для полного сгорания данного топлива при данном окислителе составляла более сорока сантиметров – да всю мою ракету в мечтах я представлял себе не длиннее полуметра. Нет, определено я мечтал о чем-нибудь покомпактней. Сменил керосин на газ для зажигалок – получилось лучше, но все еще не то: мне требовалось что-то навроде малых маневровых двигателей, использующих окислителем топлива перекись водорода. А перекись, сами знаете, ингредиент в продаже редкий и дорогой – в больших количествах обычному деревенскому пацану совершенно недоступный. Как вы думаете, легко в деревне раздобыть пару литров концентрированной перекиси водорода – вы не правильно думаете, довольно легко – не раздобыть: изготовить. Не буду излагать здесь всю технологическую цепочку производства перекиси, скажу только, что нашел описание процесса в популяризаторской литературе для школьников (увлекающиеся химией молодые люди при нужде и сами разыщут рецепт, а прочим такие знания ни к чему). Заметьте, временную химическую лабораторию я (шаблонное мышление) по привычке организовал в уголке нашего так и не состоявшегося гаража, служившего нам с некоторых пор столярной мастерской. Реакция в пробирке мои аппетиты не удовлетворяла, так что пришлось отрыть в кладовке столитровый аквариум – последние руины древнего, еще детского увлечения моей сестры декоративными рыбками – заброшенный на задворки дома с тех пор как сие мимолетное увлечение совершенно покинуло головку родственницы. Несколько стеклянных краников, впаянных на разных высотах в боковую стенку аквариума (выменянных у нашего преподавателя химии в результате некой бартерной сделки), преобразили эту обыденную конструкцию в настоящий химический агрегат. Десяток литров керосина послужили разделителем сред реакции и накопления готового реактива. А потом – победа! Я открыл краник и благословенная жидкость – сорока процентный раствор перекиси водорода, полилась в колбу. Я так волновался, что ненароком пролил немного АШ-ДВА-О-ДВА, ладно бы на пол – на устилавшую его стружку. А при столь высокой концентрации, перекись и поджигать не надо – сама вспыхивает, дай только соприкоснуться с чем-нибудь… горючим. Представьте, вокруг стружка, вокруг сухое дерево, рядом, на верстаке, сто литровый стеклянный аквариум, наполненный, слоями, черти чем, и плюс к тому десятью литрами керосина, в руке незапечатанная колба с перекисью, а под ногами весело разгорается пожар, м-да, жаркая получилась история. Хорошо что с огнем я сумел справиться без посторонней помощи – вода, песок, и огнетушитель, эти средства пожаротушения хранятся у нас в мастерской по определению, хотя скрыть ВСЕ следы инцидента мне так и не удалось. Это было уроком, и весьма впечатляющим уроком – с тех пор опасными опытами я занимался вне дома, и наблюдать за их ходом предпочитал издалека. Так и миг моего триумфа я переживал в одиночестве: МЕДЛЕННО, покачиваясь из стороны в сторону и не спеша раскручиваясь вокруг собственной оси, МОЯ РАКЕТА не очень устойчиво приподнялась над пусковой площадкой, пару секунд отдохнула и упорно полезла в небо. Но на десятиметровой высоте ее бедненькое сердце не выдержало (уверен – прогорела камера сгорания) и чудо моей инженерной мысли с громким бабахом взорвалось, превратившись на миг в замечательный огненный шар, из которого, аки молнии из Перуна, брызнули во все стороны осколки металла. Сей инцидент навел меня на новые размышления – открыл, так сказать, перед моим разумом новые горизонты, и я решил сварить НАСТОЯЩУЮ взрывчатку. На весьма примерную рецептуру, и некое подобие технологической карты для данного процесса, впервые я наткнулся в замечательном романе Жюль Верна «Таинственный Остров». Книгу я прочитал довольно давно, но в то время идея «замутить» что-нибудь взрывчатое у меня не возникла, ну а теперь полученные посредством нее знания пригодились. По тому, весьма приблизительному описанию что я из нее почерпнул, выходило – что бы удачно сварганить нитроглицерин, нужно немного ума, немного смелости, и много удачи. Но мне важен был сам факт возможности изготовления – пропорции ингредиентов и последовательность проведения операций я способен был рассчитать и сам. Для воплощения этого проекта я облюбовал заброшенный сарайчик на берегу местной речушки. Азотную кислоту для меня нашел братец. Жир в больших количествах в деревне раздобыть – не проблема. Глицерин я выварил из жира так же легко, а вот сам нитроглицерин… Первая попытка удалась... весьма специфически. Взрыв был очень… впечатляющим. Сарайчик просто-напросто разлетелся окрест мелкими щепками. Вместо строения посреди берега образовалась воронка четырех метров в диаметре и полутора глубиной. Хотя, от этой моей авантюры был и положительный эффект – в речку осел ну очень впечатляющий кусок берега, похоронив под собой жутко нехороший омут, порождавший время от времени весьма коварную воронку, – вот. Впрочем, суд не принял сей факт как смягчающее обстоятельство, и если бы не старания моих родителей, и полученные незадолго до взрыва приглашение на всероссийские олимпиады по математике и физике – жить мне дальше с условным сроком, а так обошлось строгим предупреждением и штрафом. Пришлось мне на некоторое время прекратить опыты и вести светскую жизнь. В среде поселковых подростков я на пару месяцев стал ну ОЧЕНЬ популярной личностью, и, что бы не рассориться окончательно с местной молодежью, мне пришлось отмечаться на самых представительных туземных тусовках. Кроме того, немало времени отнимала и подготовка к олимпиадам. А еще, мне было необходимо определить причины постигшей меня неудачи. В конце концов, интерес местной тусовки ко мне утих, на олимпиады я съездил, причины взрыва определил (кажется). Неувязка заключалась в пузырьках, маленьких таких пузырьках перегретого пара, которые возникаю и лопаются, возникают и лопаются когда водичка кипит – никогда бы не поверил, если б кто другой мне такое сказал. Моя оплошность – слишком груб оказался мой самодельный контроллер температуры. Нитроглицерин я варил как и полагается – на водяной бане, то бишь смесь ингредиентов поместил в эмалированный тазик, а сам тазик жестко закрепил на растяжках посреди детской жестяной ванночки, на три четверти заполненной водой. Ну а сам тазик грелся на старой газовой плите, на баллонном газе – если вас это интересует, частично приведенной мной в рабочее состояние. Видимо, контроллер температуры не сработал, не уменьшил подачу газа к конфоркам – вода закипела, и микроколебания вызванные лопающимися пузырьками детонировали нитроглицерин. Пришлось мне на собственные деньги купить систему контроля температуры, присобачить к ней блок дистанционного управления, ну и ограничить в дальнейшем как собственные аппетиты так и свое нетерпение, то есть работать с меньшими объемами реактивов. А взрывчатка мне нужна была очень, и довольно много. Сейчас объясню. Математическая олимпиада – сейчас я считаю, что замечательно, что я не оказался ни первым ни вторым, ни третьим, хотя и вошел в первую десятку – победа в ней, или серьезный успех привлекли бы ко мне слишком пристальное внимание, и так я получил приглашение на обучение из спецшколы при Новосибирском Академгородке. А вот физическую олимпиаду я провалил – именно тогда мне начинали сниться кошмары. Когда первый шок от видений прошел, и я начал догадываться, что ЭТО такое, откуда исходит, и о чем повествует – я решил отправиться в экспедицию. Я не мог дожидаться совершеннолетия (вот тогда я узнал, что такое НАСТОЯЩЕЕ нетерпение наркомана) необходимость и (в то же время) невозможность разгадать столь интригующую загадку – разрешить столь щекотливую проблему, по настоящему сводили с ума. Самое интересное: я не знал куда мне надо ехать точно, но я чувствовал, что Новосибирск – то место куда мне надо, а еще я понимал, этот город всего лишь веха на пути, и попав в него, я так же точно, через некоторое время буду знать следующий отрезок маршрута, и так вплоть до… искомой точки на карте. Кроме того, багаж моих знаний все еще невелик, и даже учитывая интенсивное обучение в течении последних трех лет, пока еще не превышает знаний «среднего» взрослого. А уж жизненный опыт совсем мал – не больше чем у любого другого деревенского подростка – впрочем, этот недостаток, я полагаю, в немалой степени компенсируется умом и находчивостью. Но все же, вы со мной согласитесь, что легче идти к цели не наобум, а проведя предварительную разведку, и соответствующе обстоятельствам экипировавшись и вооружившись; в общем – двигаться вперед не ВОПРЕКИ, а БЛАГОДАРЯ. Так что я решил: год-два, проведенный вне дома и достаточно близко от окончательной цели моего пути, помогут не только «повзрослеть», но и хоть в какой-то степени разведать местность, в которой придется действовать. Поскольку добираться мне предстояло на поезде, я разработал многоходовую операцию по транспортировке собственного арсенала. Пришлось на скорую руку, из подручных материалов изобрести санкотележку – некий универсальный транспортный агрегат, легко монтируемый-демонтируемый, при чем части ее были многофункциональны и служили основой для сборки печи на жидком топливе. (Внутренний голос во все горло подсказывал, что такая печь мне очень может пригодиться.) Особое место в арсенале занимал разработанный мной легкий броне костюм химической и биологической защиты (то, что это изделие внешне походило на наряд больного на голову клоуна меня не волновало – функциональность его оказалась удовлетворительной. А я не намеревался бросить дома и малой железки – навряд ли на новом месте, по крайней мере в первые год-два, у меня было бы достаточно времени и независимости что бы восстановить снаряжение. Пришлось разбирать и маскировать, прятать среди прочего барахла, вшивать в стенки чемоданов, привязывать к телу – в общем готовить к перевозке гражданским транспортом весь мой арсенал. Увы, родной деревянный лук, при всем моем желании, замаскировать не получалось (был слишком велик), так что мне пришлось навестить спортивный центр и позаимствовать из его закромов тоже лук, только блочный («компаунд»). Он как раз, по диагонали, от угла к углу уместился в днище моего чемодана. Что по поводу возможных неприятностей: стрелковая секция у нас не прижилась, начальству это добро было тоже безразлично, так, что кража (называя вещи своими именами) прошла незамеченной. Может, когда-нибудь недостача оружия и откроется, но вряд ли. Кстати, если кто не знает – у классического деревянного, или того же олимпийского луков, усилие стрелка, прикладываемое к оружию, сгибает его плечи (при нерастяжимой тетиве). Блочный же, это такой компактный лук, который обходится без гибких плеч, здесь действует обратный принцип – жесткая конструкция, и длинная тетива, при натяжении напрягающая хитрую систему блоков. Лук правда, оказался не очень мощный – спортивно-охотничий, так что пришлось слегка поколдовать над блоками, что бы он превратился в грозное оружие. Так же, пришлось какое-то время переучиваться для овладения этим снарядом, но тут проблема была скорее не в руках, а в голове. Чуть пообвыкнуться с незнакомым оружием, и все… А в поезде в мою жизнь пришли новые КОШМАРЫ. Впрочем, кошмары – все же не то слово. Просто ВСЕ ЭТИ ВИДЕНИЯ были насыщены огромным эмоциональным зарядом, при чем, почти всегда, отнюдь не положительным, хотя порой попадались и светлые моменты.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});